Александр Валидуда - На задворках галактики

– Примерно такой реакции я и ожидал, – заявил Острецов и усмехнулся. – Или правильнее вас называть инопланетниками?

– А как вам угодно будет, господин генерал, – нашёлся Красевич. – Да хоть душами предков.

Чего-чего, а таких вопросов они никак не ожидали. Если Ярема стал улыбаться, делая вид, что оценил шутку, то Хельга была просто потрясена. Впрочем, ни вазомоторами, ни какой-либо иной реакцией она своего потрясения не выдала.

А Острецов отдал должное их выдержке. Он уже не сомневался, что видит перед собой носителей тех же способностей, что и он сам. А иначе давно бы просёк весь их эмоциональный фон, а если работать совсем уж аккуратно и располагать запасом времени, то повоздействовал бы на кое-какие центры мозга, ответственные за 'внешние' пласты долговременной памяти. Вызвал бы на откровенность. Причём разум каждого из них сам бы изобрёл мотивы этой откровенности. Но увы, мозги этой парочки были напрочь для него закрыты.

Вторую часть материалов, переданную начальником разведупра, он изучил ещё в полёте. Нескольких часов на борту самолёта хватило, чтобы ни раз и ни два прочесть копии донесений фалонтской агентуры и изучить аналитические записки сопричастных к делу сослуживцев. Каких-либо окончательных выводов в аналитических записках не было, их Острецов сделал сам. Причём неожиданно для себя самого. Разработку господина Корфа и его группы (друзей? подчинённых? пока не ясно), странным образом добровольно согласившихся на путешествие в Новороссию под опекой Йенса, и добровольно открывших свои настоящие имена, их разработку Острецову поручили как куратору, отвечавшему за поиск и отбор новых кадров. Отнюдь не кадровиком он был, его основной заботой была оставшаяся в оккупированной Аргивеи агентура, а поиском кадров его отдел занимался по совместительству. Причём кадры отдел интересовали строго определённой 'пробы', такие как ротмистр Мелёхин, например. Когда же из Фалонта стали приходить донесения, что наделавшего шуму господина Корфа не смог прощупать сотрудник подконтрольной Светлоярску аргивейской разведки, в разведупре началась разработка господина Корфа и компании. Вскоре материалы были переданы Острецову. К парадоксальным, на первый взгляд, выводам генерал пришёл в энный раз прочитав коротенький лингвистический отчёт о гуляющей по Фалонту платине. Оттиски на некоторых слитках были на неупотребимом и даже неизвестном на Темискире языке. Неизвестным в современной Темискире. Но слава Богу, сохранились старинные библиотеки, и всегда под рукой энтузиасты из учённой среды, в итоге было выяснено: оттиски сделаны на классическом французском.

Итак, Корф, он же Краснов, человек обладающий определёнными способностями, а значит подпадающий в сферу интересов отдела Острецова. Плюс слитки с французскими оттисками. Плюс Краснов почему-то совершенно добровольно согласился отдать себя и своих людей во власть Йенса, словно заранее был уверен в своей безопасности как на борту субмарины, так и после океанического вояжа. Словно смог он просчитать Йенса, капитенлёйтнанта ХВБ, давно работающего на морской отдел разведупра. И донесения самого Йенса давали пищу мозгам, в частности настораживал показной (а показной ли?) авантюризм, с которым Краснов и его люди согласились поучаствовать в затеянной Йенсом операции. Слишком легко они согласились спасти плотно обложенного Гюнтера, тоже, кстати, офицера ХВБ, в прошлом оберлёйтнанта цур зее морской пехоты. Плюс капитан южнораконского лайнера, на котором прибыли в Памфилион Красевич и Вировец, сообщил в порту об исчезновении трёх пассажиров – подданных Островного Союза. Просто так люди в море не исчезают, притом здоровые мужики, имеющие право на ношение оружия на борту иностранных судов по морскому договору, навязанному островитянами большинству стран. Плюс из года в год накапливающиеся косвенные данные о 'прорывных' научных разработках в Велгоне, экспериментах, в которых технологический уровень на порядок, а то и выше, превосходил средний по планете. Взять хотя бы эксперименты с генетикой, которая во всех, кроме Велгона, государствах находится в зачаточном состоянии. И появление в велгонском танкостроении новых марок сталей. Мало того, новейший велгонский тяжёлый танк 'Гоплит', пока ещё в опытных образцах, но дважды отметившийся на фронте. У 'Гоплита' имелась торсионная подвеска, что в принципе не страшно, скоро торсионы появятся и у русских танков, настораживало другое – стабилизированная в двух плоскостях мощная 125-мм пушка и комбинированная броня. Это попахивало революцией в танкостроении, технологически Велгон обогнал остальные державы лет на двадцать минимум, именно такой вывод сделали допущенные к теме отечественные конструкторы.

Острецов с юных лет отличался неординарным мышлением, и вот во время полёта, на основании всех вышеприведённых фактов, которые вроде бы почти не взаимосвязаны, а иные и вовсе не взаимосвязаны между собой, он сделал свой, на первый взгляд, нелогичный вывод о 'происхождении' группы Корфа-Краснова. Да, пусть не логичный, пусть даже интуитивный. Но в правильности своего умозаключения генерал не сомневался. Почти не сомневался, ведь быть в чём-то или в ком-то уверенным до конца, как известно, никогда нельзя. И тем не менее, он знал, что прав. Определённую роль сыграло и незабвенное: 'не умножайте без меры сущностей', как писал древний монах Оккама.

А что теперь? Радость первооткрывателя, сумевшего понять, что многовековая блокада его мира прорвана? Пусть не изнутри прорвана, а снаружи, но тем не менее. Но нет, радости от сделанного открытия Острецов не испытывал, давно уже он разучился эмоционально реагировать, не достигнув поставленных перед собой задач. Прежде чем радоваться или посыпать голову пеплом, сперва надо понять, что из себя представляют эти нежданные инопланетники.

Остров Антика – удобное для изучения пришельцев место. Ну или взаимоизучения, куда ж без этого? Остров он и есть остров, просто так не испаришься с него. К тому же на Антике стоит гарнизон, ведь остров является операционной базой флота. Можно нечто вроде карантина устроить. Временного конечно, тут перегибать палку не стоит.

– Ну что же, – подвёл он итог, – у нас будет достаточно времени всё обсудить.

– Но сперва, – с капризной ноткой сказала Хельга, – вы нам устроите экскурсию по острову. А то на берег не успели с палубы сойти и сразу нас под замок. Даже пройтись по городу не дали.

– Желание дамы – закон, – легко согласился Острецов, гадая, зачем ей понадобилась демонстрация детской обиды. – А у вас, Ярема, какие пожелания?

– В море искупаться, – шутливо брякнул Красевич. – Впрочем, успею ещё.