Михаил Росс - Слезы Зоны

— Бхва-ха-ха, — напряжённо вслушивавшийся Фашист, вместе с ещё не уснувшим Котом, расхохотались на удивление громко.

— Слушай, а чего анекдоты все про Торгаша? — отсмеявшись, поинтересовался Фашист.

— Так ведь везде свои приколы есть. ТАМ, про политиков, евреев, алкашей, америкосов, рассказывают. А здесь свои легенды и шутки. Понял? Ничего, ещё пару месяцев потопчешь Зону — поймёшь. Я-то здесь не первый месяц, как ты. Пятый уже пошёл. Ты держись меня, да Эрудита нашего. Он хоть муж-жик и с заскоками, но надёжный и чес-стный. Ну когда это выгодно ему. Уж мы-то тебя, б-братан, науччим, как ж-жить здеся, коли жизнь ещщё не нннадоела… — речь Перуна становилась всё медленнее.

И вот, не сумев преодолеть притяжения, он привалился к плечу собеседника и задремал.

А тот, словно не заметив этого, сидел, уставившись куда-то в стену, и думал. Думал о том, каким глупым был сопляком ещё два месяца назад. Когда испугавшись преследования закона и кучки разъярённых горцев, решил спрятаться здесь. Да, здесь не было ментов и детей гор. Но тут его преследовало одно, куда более страшное. Зона…

Он впал в странное состояние полудрёмы, полукошмара наяву на несколько часов. Не разбудил его ни лязг освинцованной двери, ни страшный стон снаружи, словно стонала сама Зона. Словно не просыпаясь, он взвалил себе на плечо Перуна, свободной рукой взял свой автомат и его ружьё, несколькими пинками разбудил Штыка, Калькулятора и Москита и спустился в подвал, где у Бармена были навалены десятка два грязных куч рванины, которые тот гордо называл матрацами. Вместо того чтобы швырнуть бесчувственное тело на пол, сталкер аккуратно положил его на наименее вонючий „матрац“, засунул его ружьё под рваньё, а рюкзак под голову. И только после этого, подавив отвращение, растянулся на соседнем.

„Интересно, как там отец? Не забыл ли цветы матери отнести? Как пацаны наши? Куда после той бойни подались? Петька кривоносый, небось, рад, что я исчез. Теперь будет самым здоровым на квартале, чтоб он сдох. Нет. Пусть живёт. Лучше он, чем с другого района кто придёт. А ведь он не такой уж и скотина был. Здесь каждый намного хуже. Кроме, может быть, Перуна этого, да Эру. Интересно, продадут они меня в случае чего или нет? Эхххх, чего тут думать? Конечно, продадут. И я продам. Если придётся — за две банки консервов. Или за горсть патронов. Здесь ведь иначе никак. Что же ты, Зона, проклятая, с людьми-то делаешь? За что уродуешь так? Или не просто Зона это? А сам ад, о котором так спорят, есть ли он, а если да — то где. Побывали б эти спорщики хреновы здесь. Небось, в жизни не стали б потом споры эти заводить, выродки проклятые. Ад есть. И я в нём…“

Он крепко зажмурил глаза, чтобы не заплакать от жалости. От жалости к самому лучшему, дорогому и любимому существу на Земле. К себе. Но слеза подло просочилась из-под крепко зажмуренных век и медленно прокладывая свой путь, покатилась по щеке. А затем — соскользнула с лица и устремилась к прогнившей ткани матраца. Но момента когда она упала и медленно впиталась в и без того влажную ткань, Фашист не уловил. Он уже спал…

Боль приходила постепенно. Вместе с мыслями, запахами и воспоминаниями. А когда Перун открыл глаза, то свет двух малюсеньких лампочек ударил по глазам и проник в мозг с такой силой, что он застонал.

„Уууууууууууууууууууу…“ — жалобно тянул он, одной рукой обхватив раскалывающуюся голову, другой волоча за собой ружьё и рюкзак. С трудом сделав десятка полтора шагов, он вывалился в помещение Бара. Скрежет ложек по чашкам больно ударил по ушам. Негромкие разговоры присутствующих врезались в голову с не меньшей болью, чем лапы кровососа. А щелчки заряжаемых магазинов и обойм заставили снова застонать.

Щурясь и с трудом делая каждый шаг, он добрался до углового столика, где уже сидели спутники. Мешком рухнув на сиденье, Перун жалобно обвёл взглядом вчерашних собутыльников. Эру жадно глотал воду из двухлитровой пластиковой бутылки. Штык, лениво матерясь, соскребал со своей куртки блевотину, в которой угадывались остатки ужина. Остальные сидели, жалко нахохлившись, и готовые кинуться хоть в Трамплин, лишь бы избавиться от боли. Наконец Эру, оторвавшись от воды, протянул Перуну кружку, наполнил её из всё той же бутылки и положил на стол две таблетки аспирина.

— Ба-бармеееен, — прижимая магазин от АК к виску, громко прошептал Эрудит, в дополнение махнув свободной рукой.

Когда ему удалось привлечь внимание, он жестами показал, что пора бы позавтракать.

Через пару минут на стол, оглушительно грохнув, опустились тарелки с жидкой пшенной кашей с мелкими кусочками мяса и груда серого, ещё свежего хлеба.

С трудом засовывая в себя ложки чуть тёплой каши, едва шевеля челюстями и борясь с желудками, сталкеры позавтракали. Боль отступила и возможность относительно трезво мыслить вернулась. Подождав пока Москит запихнёт в себя последнюю ложку каши и негативно опишет её качества, Эру поднялся и подошёл к стойке.

— Ну что, есть работа какая-нибудь?

— А то, — вынув палец из уха и вытерев его об брюки, Бармен вытащил из-под стойки потрёпанную общую тетрадь, раскрыл и, пробежавшись глазами по строчкам, объявил. — Ещё на один Фильтр заказ пришёл. Плюс пара Огненных шаров, Выверт, Грави, Рубин и тройку склянок Фагов. Ну и если вдруг подвернётся — заплачу и за голову кабана.

— Добро. Сколько дашь за всё?

— Заказ сегодня получше, чем в прошлый раз был. Думаю полтинник отстегну. Ну и за голову тысчонки полторы накину.

— Меньше чем за шестьдесят не пойдём, — рявкнул Эру и тут же сморщился от головной боли.

— Пятьдесят три. И небольшая скидка на еду и патроны сейчас.

— Хрен с тобой. Сойдёт…

Через полчаса они выкатились из Бара, уже более жизнерадостные. Головы болели меньше, а заказ оказался на удивление хорошим. К тому же Бармен явно решил запоздало подсластить вчерашнюю пилюлю и снабдил патронами, галетами и консервами по приемлемым ценам. Кроме того Кот купил почти новенькую Берету, так удобно ложащуюся в ладонь, а Перуну посчастливилось обзавестись настоящими, хоть и немного потрёпанными военным ботинками.

— Сейчас доходим до Амбала, там расходимся, — объявил Эру. — Перун, Фашист и Каль — со мной. Мы на Болото. Собираем Фаги, Выверт и Грави. Москит с Игроком на Посёлок. Там обычно Рубин и Фильтр найти можно. А Штык с Котом к Полянам, что к западу от Тёмной долины. Жарок там хватает, так что Огненные шары сыщутся. Заодно и кабанов там пого… Хотя нет, Кот идёт с Москитом, а Игрок с помпой со Штыком пойдёт. Логово кабанов найдёте, голову захватите. Выбирайте матёрого, чтоб с клыками покрупнее. А то придерётся ещё, морда жирная. Вопросы будут?

— С чего я вдруг с Котом? Мы из-за него в прошлый раз чуть не влипли! — сразу подал голос Москит.