Анджей Ясинский - Ник (Часть 1-2) [СИ]

Кстати, насчет тренировок, кто бы мне объяснил, что со мной иногда происходит во время транса? Вроде бы это не проявления той неизвестной сущности, что чуть не отправила меня к праотцам.

«Умник! Что ты на этот счет скажешь?» — спросил я у своего второго «я», авось найдет объяснение, и рассказал ему о тренировке.

«А вот не знаю, батенька!» — почему-то радостно ответил он, — «да, я заметил странность, вроде бы ты в какой-то момент выплеснул магоэнергию, а потом наоборот — получил и даже больше, чем отдал. Но формат полученной энергии отличается от гномьей магоэнергии. Что это значит, я не знаю».

«Получается, что у меня не просто глюки были?» — удивился я. Вот это да! Это что же получается, и ветерок, с которым (которой?) я танцевал — реальность?

«Единственное, что могу сказать — в этот раз ты для моего восприятия не пропадал. Все твои эмоции я очень хорошо чувствовал».

«Ну и дела», — я подергал мочку уха.

Интересно, как-то это использовать можно?

«А может это какие-нибудь магические сущности?» — предположил я.

«Мне о наличии таких сущностей неизвестно. Знаю, что есть ментальные симбионты, они есть у любых живых существ, кстати у тебя тоже они присутствуют, а вот чисто природные…»

«Стоп, что за симбионты? Это что за гадость такая?» — нахмурился я, — «почему не знаю? Что они делают? Кто разрешил?»

Умник хихикнул.

«Разрешил господь бог или природа, если тебе так понятней. А что они делают? Хм… Живут себе, никого не трогают. Иногда помогают, например, питаются отрицательными эмоциями, иногда вредят по своей глупости. Но чаще все-таки чуть-чуть помогают организму. По большому счету, на них можно наплевать и забыть».

«Подожди, то есть они не имеют своего сознания? Типа бактерий, что живут в моем организме и не мешают ему?»

«Ну… Примерно. Насчет сознания… Не знаю, они конечно как-то тоже меняются, развиваются, но вряд ли до уровня осознания себя».

«Слушай», — мне пришла в голову идея, — «тут же много долгожителей, особенно маги. Неужели их симбионты за такой временной интервал не могут развиться до уровня осознания себя?»

«Хм… Интересная мысль. Интересно только, как ее проверить? О, может ты попробуешь разговорить, например, одного из симбионтов Васы, раз уж научился общаться с ветром?» — захихикал Умник.

«Да пошел ты!» — обиделся я. Ну, общался с ветром, так ведь сам же подтвердил, что это не глюки.

«Ладно, проехали. Скажи-ка, а сколько таких симбионтов? И где живут?»

«Количество их варьируется. У каждого по своему. У тебя их с пару десятков, у Дронта было чуть больше. У Васы, я как-то посмотрел, двенадцать, что ли. Их трудно подсчитать, они не всегда видны».

«Как это?» — удивился я.

«А вот это уже связано с местом их „проживания“. Живут они в ауре. Под аурой я раньше, чтобы не усложнять, имел в виду весь комплекс энергетических оболочек человека. Биологическое тело и аура как бы существуют в разных слоях реальности, в разных измерениях. Пересекаются только их проекции. При „блокировке ауры“, кстати, она всего лишь отсекается от внешней среды и симбионты остаются наедине с тобой».

«Интересно…» — протянул я, — «а что с ними происходит, когда, например, маги воздействуют на ауру противника?»

«По разному. Чаще всего симбионты находятся в других магических слоях ауры нежели на тех, через которые происходит маговоздействие. Так что могут вообще ничего не заметить. В этом плане не стоит их обожествлять. У них довольно „узкие ворота“ существования».

«Все это фигня», — недовольно проговорил я, — «в моем случае ничего не объясняет», — я снова дробно постучал пальцами, — «слушай, а симбионты могут поменять своего хозяина?»

«Ну… В принципе, да. Например, если человек умирает, симбионты могут впасть в спячку и долгое время просто существовать этаким энергетическим сгустком. Если рядом окажется человек, то в принципе, есть вероятность, что они могут уцепиться за его ауру. Разумеется, если в ней есть место для них. Если есть свободные слоты, так сказать. А к чему ты ведешь?»

«Понимаешь, Умник», — задумчиво сказал я, — «вот ты мне изменил информструктуру. Сделал так, что развиваются участки мозга, отвечающие за магию. И вот у меня что-то стало получаться. И это меня смущает».

«Не понял», — удивился Умник.

«Ну, как бы тебе объяснить. Скажи, вот местные маги развиваются с самого детства, так?»

«Ага».

«Вот и мне позаимствованная память говорит о том же. А еще она говорит мне, что человек, у которого есть магические способности, если с детства не развивает их, то потом во взрослом состоянии этого уже практически не может сделать, так?»

«Ну, да».

«Я это могу объяснить только следующим образом. В детстве мозг развивается очень интенсивно и при правильном подходе человек (ребенок) может инстинктивно воспользоваться заложенными возможностями или с подсказкой, а как только он их прочувствует, то уже вполне сознательно может их развивать. К тому же, мозг у детей очень гибок. Взрослые более закостенели в этом. Нет, конечно если усиленно тренироваться, если этот механизм от бездействия у взрослого не „усох“, то можно добиться хороших результатов. Но в том-то и дело, я ведь не тренировался так уж интенсивно, оно само как-то получилось. Вот я и подумал, а вдруг ко мне еще там, у эльфов, прицепился какой-нибудь симбионт, ранее бывший у погибшего мага, и который за время жизни с ним кое-что впитал в себя, а я как-то сумел подключиться к нему и инстинктивно воспользовался его знаниями, вернее теми тонкими, неуловимыми ощущениями, несущими в себе информацию как надо магичить. Что скажешь?»

Умник долго молчал.

«Ну что ж», — наконец ответил он, — «версия как версия. По крайней мере, опровергнуть ее мне нечем».

Я только хмыкнул. Не такого ответа я ждал.

«Ну ладно, а сейчас давай-ка попробуем отработать первый пункт моего плана, а именно, посмотрим, как можно использовать инфомагию для нанесения вреда человеческому организму…»

Следующие три часа пролетели практически незаметно, как оно обычно бывает, когда занимаешься интересным делом. Уже встали гномы, шум, производимый ими, и доносящийся через раскрытое окно, я, практически не воспринимая, слышал краем уха. Лана убежала по своим делам, ее звонкий голос, что-то втолковывающий Море, лишь на мгновение отвлек мое внимание. И когда мы с Умником все-таки сделали ЭТО, я услышал Дортмуна, громогласно что-то рассказывающим во дворе. Наконец-то он пришел проведать своих подчиненных.

Пошатнувшись и переждав кратковременный приступ тошноты — результат экспериментов над собой, я выглянул в окно. У главы каравана настроение было явно приподнятым. Да и гномы, окружившие его, чему-то радовались.