Иван Шишкин - Случайный попутчик

Утром следующего дня, когда из отодвинувшихся ворот Крепости, как обычно, на веревках начали опускать ведра с нарезанным хлебом и комками каши, и гомонящая толпа беглых привычно припала к стене и, под издевательские смешки охраны, жадно потянула к ним руки… – еще за минуту до начала свалки и драк, Тень – кого резко оттолкнув, кого сильно ударив – встала под самые ворота на раздачу этой пищи, поднятой рукой задержав над головой опускающееся ведро.

От наступающей и окружающей толпы беглых шел острый, горячий, дурманящий голову запах угрозы. Тень боковым зрением поймала знакомый взгляд – сосредоточенный и неумолимый, смертельно опасный: жилистый, сильный и быстрый беглый раб готовился к прыжку. Это был миг, который решал все! Она ответила ему таким же взглядом. И показала жестом – встань рядом. Она стояла твердо и бесстрашно, и жилистый, покосившись на нее, встал рядом. И молча оттолкнул ближайших к ней рабов – признал ее за свою. Тень взглядом обшарила его одежду, и ей показалось, что у жилистого за поясом шаровар лежит короткий кинжал или обломок длинного кинжала.

У них над головами Комендант резко цыкнул на охрану, смешки прекратились, и прямо на головы Тени и Жилистого из Крепости медленно и аккуратно опустили первое ведро с кашей.

В то утро свалка за еду не случилась, но Тени не досталось ни кусочка хлеба, ни горстки каши – опорожненные ведра, не принимая участия в раздаче еды, торопливо выскребал жилистый. Тени не досталось еды, но ей достался долгий запоминающий взгляд Коменданта Крепости. Он смотрел – и увидел, как, позже, жилистый грубо облапил ее, и как она оттолкнула его. Целый день она пряталась, перебегая от одной группы беглых, к другой – она видела: жилистый искал ее. Чтобы взять. Или убить. Или превратить в свою рабыню – и в дальнем конце кратера, около разрушенной в войне невысокой песочной стены, Тень подобрала камень с острыми краями. Но вечером, когда она, еще задолго до времени ужина, снова встала на место раздатчицы, под внимательным взглядом Коменданта, прежде чем вниз спустили ведра с пищей, для ее охраны из Крепости по веревочной лестнице на дно кратера сошли пять копейщиков. По негромкому приказу Коменданта они отогнали в сторону жилистого раба. С ними, повинуясь жесту Коменданта, после раздачи пищи Тень поднялась в Крепость, и после беглого допроса Комендант определил ее на работу.

Голод для Тени закончился, ее охраняли гили, она была внутри их Крепости.

А сегодня ей открылась еще одна истина: хочешь что-нибудь или кого-нибудь поймать – остановись и потерпи, и время само принесет его тебе в руки.

Уже направляясь к карете, чтобы вернуться в столицу, лорд Диккар поманил к себе Коменданта. Заглянул в его простые честные глаза и, сомневаясь в том, что поступает правильно, но, подчинившись желанию сердца, тихо спросил:

– Кажется, конь принцессы Гигар находится в графстве Лэннда, лорд Чиррер? Прошу вас, позаботьтесь о том, чтобы его доставили сюда. – И ответил на немой вопрос на исказившемся надеждой лице лорда.- Все может случиться. Подготовьте также несколько помещений в Крепости. Помещений, пригодных для жилья. Подберите две-три женщины для обслуживания жилья. Еще – Тень. Приглядитесь к этой женщине, Комендант. Очнитесь, лорд Чиррер!

«Бедный, бедный лорд Чиррер! Какая тяжелая ноша сейчас на его плечах – эти рабы, в большинстве своем обреченные на голодную смерть. В нем укрепится чувство вины. Еще одной вины. Несчастный! – по дороге в столицу подумал о нем лорд Диккар. Полагающаяся ему по должности карета качалась и скрипела на выбоинах дороги. За окном была серая однообразная мгла, располагающая к размышлениям, раз уж было невозможно читать и писать. – Может так случиться, что он никогда не узнает о том, что у него есть сын. А если узнает – станет ли он счастливым? Не станет. Потому что он всегда будет разлучен с ним, в этом можно быть уверенным, зная принцессу Гигар. Принцесса? Станет ли она счастливой, если ее сын займет Золотой престол? Не станет. Потому что под ним всегда будет штормящее море людских страстей и надежд, и она всегда будет бояться, что он однажды наклонится, чтобы понять, почему море штормит, ошибется и «навернется». Новое слово из языка коммодора Кадета. А коммодор? Странный и непонятный человек с холодных звезд. У него и представления о счастье, наверно, странные… А ты сам? – спросил себя лорд Диккар.- Что тебе нужно для того, чтобы ты почувствовал себя счастливым? Не знаю. Да, я не знаю, что такое – «счастье». Не задумывался об этом. Жизнь всегда бурлила вокруг, не оставляя времени и не вызывая желания задуматься об этом. Да, удачи согревали сердце, но сразу же возникала новая цель, и ты отдавался ей целиком. Служил не себе, а цели. Может быть, это неправильно? Взять, например, Судьбу лорда Барка… И лорд Барк – несчастный человек! Что за Судьба у нас всех!…»- устраивая поудобней голову на подушке, перед тем, как заснуть, вздохнул лорд Диккар.

Это была неправильная, отравляющая жизнь мысль, иллюзия – то, что они все несчастны и останутся несчастными. Иллюзия искажает реальность.

Они не были несчастными, хотя бы потому, что были свободны. В действительности – несчастны те, кто не свободен и у кого нет шанса выжить – в бою или в болезни. А все другие – счастливые, просто они не чувствуют себя счастливыми – это темная власть иллюзий о благополучии, о покое и исполнимости их прихотей мешает им увидеть свою жизнь и мир вокруг них таковыми, какие они есть: благополучие, покой и исполнение прихотей не могут быть постоянными в бушующем мире человеческой жизни.

Откажись от иллюзий – и ты станешь свободным.

На встречу с главой рода Эрит на общей границе их поместий Принцесса поехала одна, если не считать Кадета, из челнока наблюдающего за окрестностями. Лето еще только начиналось, а трава в степи, скрывающая неровности почвы, была уже высокой, удобной для засады. И был почти безветренный, разогревающий все вокруг до дрожащего марева, полдень. Если бы не биосканер, Кадету пришлось бы поволноваться.

– Все нормально,- услышала она его голос в наушнике. – Впереди тебя, около километра, двадцать градусов на запад, один всадник, больше никого… Едет не торопясь. Он не молод, густые насупленные седые брови, неплохо бронирован… держу его на мушке Карателя, а пулемет на автоприцеле. В случае чего – падай! Еще раз, Стрела, напоминаю: покалеченная, левая рука, левая! Протез!

– Да помню я! Я готова ко всему, Каддет! Что ты так волнуешься?

– Потому что, если мы его убьем, это отбросит нас назад. Или вообще разрушит твои планы. Посерьезней, Стрела!

– Я понимаю! – сердито ответила Принцесса.

Владетельный Господин Эрит, согласно этикету чугов, остановил лошадь в десяти шагах от Принцессы. Шло время, а он все рассматривал ее из-под густых поседевших бровей. Затем он неторопливо спешился. По правилам этикета, спешившись первым, он признал право принцессы Гигар на старшинство рода и крови. Выждав положенные десять ударов сердца, спешилась и Принцесса. Как она ни старалась, неловко – из-за протеза. Владетельный заметил неловкость и высокомерно усмехнулся. После этого, оставив лошадей, они сблизились на шесть шагов. Чуги не кланяются друг другу. А разговор может начать только старшинствующий.