Роман Куликов - Сборник рассказов

— Ладно, — скомандовал я. — Не на докладе, нормально говори. Есть какой план?

— Да, вроде, это и есть план, — нерешительно сказал Мелкий.

— Отлично! Тогда по нему и будем действовать. На, держи, — я достал из-за спины второй автомат, из кармана — магазин к нему, и отдал Мелкому. — Пошли.

Мы осторожно вышли из дома, вокруг, по — прежнему, было тихо и темно, шумел только дождь, который даже и не думал прекращаться. Пригибаясь, мы стали продвигаться к штабу Большого. Подойдя ближе, мы увидели, что на крыльце дежурили двое часовых. Они о чем — то тихо переговаривались, было слышно только бормотание, но слов не разобрать. Свет горел только в одном окне с правой стороны дома, там охранники не могли нас увидеть, мы подобрались и заглянули в него.

Большой сидел за столом, волосы взъерошены, в зубах незажженная сигарета, в руке карандаш, которым он, что-то очень быстро писал, потом яростно зачеркивал написанное и снова писал. Не дать, не взять, злой гений из фильма.

Мелкий знаками показал на нож, у меня на поясе. Я передал его ему, и снова знак — оставаться на месте, сам Мелкий, отправил автомат за спину и, ползком, направился к крыльцу. Я навел прицел автомата на охранников и ждал. Мелкий появился перед часовыми внезапно, ударил одного ногой в грудь так, что тот перелетел через перила крыльца, замахав руками, и упал на землю. Мелкий, тем временем, схватил второго охранника за шею, выработанным движением, вывернул его так, что тело выгнулось дугой, а голова оказалась у Мелкого под мышкой, и всадил в сердце нож, быстрым движением. Разогнул руку — тело упало. Перемахнул через перила к первому охраннику, уже начавшему подниматься и в прыжке, коленом, ударил его в лицо. Охранник без звука, подлетел и, кулем свалился под завалину.

Все это заняло какие-то секунды. Я подбежал, Мелкий поднялся на крыльцо и толкнул дверь — заперто. Дверь двухстворчатая, открывается вовнутрь, я встал с Мелким рядом и мы одновременно, со всей силы ударили ногами. Створки разлетелись в разные стороны, и мы рванули вперед. Приемная, дверь в кабинет Большого приоткрывается, и из-за нее показывается рука с пистолетом. Мелкий, с разгону, врезался в дверь, отбрасывая человека за ней обратно в комнату, и впрыгивает следом. Я подскакиваю и помогаю, обездвижить Большого. Под нашим весом ему трудно дышать, и он ругается прерывистым голосом и не громко.

— Ты! Будешь вопить, тебе — конец! — зашептал Мелкий на ухо пленнику. Потом бросил мне:

— Теперь ходу!

Мы подхватили Большого под руки и поволокли. Он не сопротивлялся и не кричал.

Едва мы вышли на крыльцо, как перед нами кто-то появился.

— Что за… — вырывался у него удивленный возглас.

Я узнал его, это паренек-секретарь. Мелкий сходу ударил его, но парень ушел от удара и тут же контратаковал, вынудив его отпустить Большого, чем тот не преминул воспользоваться, и отшвырнул меня от себя. Я полетел в грязь, а Большой метнулся и схватил автомат убитого охранника. Я услышал, как щелкнул предохранитель, и, словно в замедленной съемке, увидел, что Большой направляет ствол Мелкому в спину.

Я выстрелил, прямо с земли.

Не целясь, дал очередь.

Пули пробили тело Большого в нескольких местах, и он упал на колени, но не выпустил из рук автомат, и даже попытался снова поднять его, но я нажал на курок еще раз. Большой упал на спину, и не шевелился.

Я поднялся. Мелкий и секретарь перестали драться и оба, тяжело дыша, смотрели на меня. Из домов, что-то крича, начали выбегать люди, слышно было, как хлопали двери. Я повел стволом и сказал секретарю:

— Пошел вон!

Он посмотрел на Мелкого, потом, снова на меня, и побежал в темноту.

Мы тоже побежали, сзади послышались крики и выстрелы, пули засвистели рядом,

но темнота и дождь скрывали нас.

— Там патруль, — зашептал я Мелкому набегу.

И как в воду смотрел! Впереди, внезапно, сверкнули вспышки выстрелов, и комья земли полетели в разные стороны, у нас из — под ног. Мы метнулись в сторону, пробежали еще немного, и тут меня что-то толкнуло сзади.

Не больно, но сильно, и я грохнулся на мокрую траву, проехав на животе несколько метров, и тут же огненная боль охватила левое плечо. Я застонал.

— Давай! Не останавливайся! — Мелкий подцепил меня и помог подняться. — Нам бы только до леса, а там уйдем.

Меня замутило, и закружилась голова, перед глазами плавали красные круги, а в уши, словно набили ваты. Я автоматически переставлял ноги, то и дело оскальзываясь, а Мелкий все тянул меня куда-то и что-то говорил. Сознание уплывало от меня, и я уже почти не чувствовал боли. Серая мгла открыла мне свои объятия, и манила, обещая отдых и покой, и я с радостью ей отдался.

Я открыл глаза. Белый потолок, светлые стены, справа, на тумбочке стоит ваза с цветами, я повернул голову налево и увидел Мелкого, спящего на стуле, опустив голову на грудь.

Его правая рука была перевязана, но в целом вид он имел здоровый и опрятный. Он словно почувствовал мой взгляд, дернулся и проснулся, поднял голову и часто заморгал глазами.

Увидел, что я смотрю на него, и заулыбался.

— Наконец-то! Ну и горазд же ты спать!

Я тоже улыбнулся:

— Выбрались, значит?

— А то! Что с нами будет-то?!

Я по мере возможности, осмотрел себя. Много бинтов, левая рука на перевязи.

— Долго мне тут? — спросил я.

— Ну, придется немного побыть. А ты иль торопишься? — Мелкий достал пакет, а из пакета — апельсин. — На вот, лучше, апельсинчик слопай.

И стал чистить.

— В Зону, небось? — Он протянул мне уже очищенный фрукт. — Что ты там в ней не видел?

— Да есть, пара вопросов, — сказал я, беря правой рукой апельсин. Мелкий достал еще и тоже начал очищать от кожуры.

Мелкий помолчал немного, а потом спросил с серьезным видом:

— В напарники возьмешь?

Я ухмыльнулся:

— А как же служба?

— Да ну ее к шуту! — Мелкий махнул рукой, запихивая в рот пол-апельсина. — Кстати, нам с тобой тут премиальные неплохие причитаются, да и компенсация за холодильничек. Так что неплохая основа, для нашего совместного предприятия.

Вот наглый тип! Уже все за меня решил!

Я хотел, было разозлиться, но понял, что не могу, и засмеялся.

Мелкий тоже засмеялся.

А я подумал:

«Сколько же ты тащил меня на себе? Ведь я потерял сознание, едва мы выбежали из поселка».

Хм-м-м…

«Партнер», — произнес я про себя, пробуя на вкус новое слово.

— Коля Ворчун… — протянул дознаватель — молодой лейтенант, гладко выбритый, подтянутый, суровый. Он постукивал по столу кончиком карандаша и с легким презрением смотрел на пленного. — За что такое прозвище получил? Наверное, на жизнь любишь жаловаться, как вся ваша сталкерская братия.

Николай исподлобья взглянул на лейтенанта.