Павел Корнев - Последний город

– Что-то случилось? – Прозвучавший в голове голос показался немного взволнованным.

Всё верно – слишком рано для звонка. Интересно, где она сейчас – в «Руне»? Должно быть. И, скорее всего, на занятиях, а значит, эхо чужих мыслей могло вовсе не почудиться. Надо бы покороче...

– Заморочки на работе, – я постарался ответить как можно спокойней. – Даже не знаю, когда сегодня получится вырваться. Не теряй.

– Ты пил? – Да уж, не стоило и надеяться провести ясновидящую. Дурацкая была затея...

– Это следствие, а не причина. – Я решил пока ничего не объяснять. – Извини, надо бежать. Целую.

В голове вновь заворочалась боль, и связь оборвалась ещё раньше, чем я убрал ладонь с аппарата. На небольшом экране высветилась сумма, подлежащая списанию с лицевого счёта, но деньги сейчас волновали меня меньше всего. Слишком уж паршиво себя чувствую. Да и сердце не на месте...

Когда вернулся к столу, парни уже сворачивались: Артур расплачивался по счёту наличными, Ян и Эд осматривались в поисках забытых вещей.

– Сколько с меня? – поинтересовался я у командира.

– Всё потом, – отмахнулся тот.

– Говорил же, не надо было болид в Управлении оставлять. – Ян на всякий случай заглянул под стол и направился на выход.

– Чтоб ты через залитые шары нас всех угробил? – подтолкнул меня вслед за водителем Станке. – Ничего, пешочком прогуляемся...

– Куда сейчас? – уточнил я у него.

– В Управление вызывают, – объяснил Артур. – Не иначе из Комитета комиссия прибыла...

– Зачем ещё? – удивился я и сразу же понял, что сморозил глупость.

Нет, гибель при исполнении оперативника действительно расследовалась бы дисциплинарной коллегией Службы Контроля, а вот застреленный в ходе операции чернокнижник...

– Да всё за тем же. – По выражению моего лица Артур понял, что в объяснениях нет необходимости. – Пошли...

На улице накрапывал мелкий противный дождик. Скорее, просто морось висела. И от её серой пелены на душе стало ещё пакостней. Не радует даже, что пыль прибило: если зарядили дожди, такая погода может запросто и пару недель простоять. Тоска...

Перепрыгнув через успевшую скопиться на тротуаре лужу, я поднял воротник куртки и прибавил шагу. Станке уже пересёк пустынную дорогу, но к залитому бетоном кругу телепорта сворачивать не стал. К спуску в подземку, у которого выстроилась жиденькая очередь ординаров, тоже. Оно и понятно – до Управления всего три квартала пройти. Хоть немного освежимся по дороге.

– Артур, а что спрашивать будут? – повернулся к командиру с каждой минутой всё заметней нервничавший Эдуард.

Его модная коротенькая курточка от непогоды защищала плохо, и нахохлившийся парень откровенно мёрз.

– Да что только не будут, – тяжело усмехнулся Станке. – Что в голову придёт, то и спросят.

– Вообще всё?

– Абсолютно, – кивнул Артур, скользнув взглядом по кучковавшимся в переулке молодым ординарам. – И что бы ни спросили – советую отвечать чистую правду. Что ешь, что пьёшь, с кем спишь. И всё такое прочее...

– Обалдеть... – скис Эд.

– Первое дознание, что ли? – хохотнул Ян. – Поздравляю! Ну да на этой собачьей работе скоро привыкнешь.

– Очень надо, – фыркнул парень. – Слушай, Марк, а ты чего такой спокойный?

– Я не спокойный, я отлить хочу, – переступив через опломбированный канализационный люк, ответил я чистую правду.

– А если серьёзно? – отчего-то решил, что это шутка, Эдуард. – Не страшно?

– Страшно.

– Ты ж не в первый раз? – удивился Ян. – Артур говорил...

– Не в первый, – не чувствуя особой радости, усмехнулся я. – Поэтому и страшно...

– Расскажешь? – сразу же вцепился в меня Эдуард.

– После впечатлениями делиться будете, – обернулся к нам Артур, успевший по дороге нацепить на висок диск магофона. – Времени в обрез...

– Вот куда-куда, а туда никогда не поздно, – вполголоса проворчал я и указал на мрачную коробку здания Конторы на той стороне перекрёстка. – Пришли уже...

– Живее, говорю, – поторопил нас Станке и выудил из кармана начатую пачку ароматических пластинок. – Берите, а то будете ещё перегаром дышать...

– Да прям, – возмутился Ян, но пластинку всё же взял.

Мы с Эдуардом тоже отказываться не стали. И в самом деле – нечего лишний раз нарываться. Нам и так есть за что по самое «не балуйся» вставить.

Старое здание Службы Контроля пользовалось у окрестных обитателей крайне неоднозначной репутацией. С одной стороны – хоть злобные оперативники никого и не хватали на улицах, а из подвалов не доносились жуткие крики пытаемых во время допросов бедолаг, местные жители традиционно служащих Конторы побаивались. С другой стороны – ровно такое же отношение складывалось и у жуликов всех мастей, и на окрестных улочках было куда спокойней, чем в тех районах, где за поддержание порядка целиком и полностью отвечали замотанные службой жандармы. Даже пиявки – нелегальные скупщики крови, – и те обходили стороной прилегающие к нашему зданию кварталы.

Само же здание ничем примечательным на фоне соседних строений не выделялось. Пять этажей, серые стены, пологая крыша с наглухо задраенными чердачными окошками. На всех этажах – ровные ряды освещённых оконных проёмов, скрывавших происходящее внутри за вечно опущенными жалюзи. И вот ведь какое дело – ни мне, ни знакомым оперативникам никогда не доводилось бывать в рабочих помещениях с выходившими на улицу окнами. Всегда либо окна во двор, либо и вовсе глухие стены в кабинетах.

Попасть в Контору, кстати, тоже можно было исключительно через внутренний дворик. Так что сначала мы миновали карауливших ворота контролёров, потом предъявили документы на проходной и только после этого очутились в полутёмном холле, где нас уже дожидался стоявший у окна комиссар. Без неизменного плаща, в потёртом сером костюме, он казался даже худее и выше, чем обычно.

– Спускайтесь, вас уже ждут, – не выказал своего раздражения нашим опозданием неординар. – Нулевой этаж, четвёртая приёмная.

– Понятно. – Артур подошёл к комиссару и махнул нам рукой: – Идите, сейчас догоню...

– Слушай, Марк, – оглянувшись, потихоньку поинтересовался у меня Эдуард. – Если такое серьёзное дознание, почему нас сразу друг от друга не изолировали?

– С неординарами так бы и поступили, – предположил я. – А нашему брату дознаватель мозги наизнанку без особого труда вывернет. Сам всё расскажешь...

– Вот ведь!.. – вновь загрустил парень.

– Да чего ты переживаешь? – икнул спускавшийся по лестнице первым Ян. – Ну объявят выговор за неосторожность. Так и то не тебе, а Артуру. Со стажёра какой спрос? Успокойся.

Вот именно – успокойся. Мне бы тоже взять себя в руки не мешало. А то аж поджилки трясутся. И ведь действовал строго по уставу, а всё равно не по себе. Да и как не нервничать, если одной-единственной записи в личном деле хватит, чтобы отправить меня обратно в Управление экологической безопасности или вовсе разорвать контракт. И это в лучшем случае...