Павел Корнев - Последний город

– Ройе можно было спасти? – наконец хрустнул пальцами отлипший от стены телепат.

Сейчас он уже совсем не походил на растрёпанного парнишку, заявившегося сюда какой-то час назад. Лицо осунулось, зрачки неестественно расширились, из вновь открывшихся порезов на голове выступили капельки крови.

– Да. – Я вытер со лба пот и зажмурился от заломившей виски боли. – Мы нейтрализовали двойника, и если бы зеркало осталось целым...

– Зеркало разбил хозяин квартиры? – очень медленно и как-то неуверенно подошёл к продолжавшему вести запись регистратору побледневший Август.

– Да.

– Получается, именно в результате его действий погиб Ройе?

– Не думаю, что ему могло быть предъявлено такое обвинение...

– Меня не интересует юридическая сторона дела, – хрипло выдохнул дознаватель. – Меня интересует ваше личное мнение по этому вопросу.

– Виновен, – помимо собственной воли кивнул я. Да, этот ответ так и крутился на языке, но вот выкладывать его, не подумав... Неспроста это...

– Согласно заключению алхимической лаборатории, ваш служебный магофон был повреждён при прорыве Хаоса незадолго до рассматриваемого нами инцидента. Так? – Движения телепата стали ещё более резкими, но вместо плавной грации хищника теперь они больше напоминали ломаные и отрывистые жесты принявшего дозу алхимической дури наркомана.

– Да.

– Именно поэтому во время обысков вы были без магофона?

– Да. Никто не возит с собой запасной...

– Но вообще наличие активированного магофона в такой ситуации – обязательно?

– Да, – не понимая, к чему эти расспросы, нахмурился я и зажал лицо в ладонях: от переносицы к темечку протянулась раскалённая нить. Почти сразу же полегчало, и будто со стороны до меня донёсся собственный голос: – По уставу все оперативники Службы Контроля, за исключением неординаров, во время проведения операций второго класса и выше обязаны своевременно активировать служебный магофон.

– Благодарю, устав я и сам знаю, – на мгновение закрыл глаза задумавшийся Август Яр. – К какому классу относилась ваша операция?

– Первоначально ко второму...

– Значит, магофоны должны были быть активированы у всех оперативников?

– Кроме меня. Возможны исключения...

– Кроме вас, – задумался следователь и тут же ткнул пальцем мне в грудь: – У командира группы магофон был исправен?

– Да.

– А когда он его снял?

– Представления не имею. Это у него спросить надо... – не задумываясь, ответил я, и тут перед глазами как наяву всплыла картинка: стоявший посреди хрустального крошева Артур отцепляет с виска пластинку магофона.

– Вы что-то хотите добавить? – отвернувшись к помаргивавшему зеленоватыми бликами шару регистратора, уточнил будто спиной почувствовавший моё замешательство дознаватель.

– Станке снял магофон в квартире, – помимо собственной воли просветил я Августа.

– Перед конвоированием подозреваемого?

– Да. Операция ведь, по сути, была завершена.

– Это обычная практика?

– Когда как... – замялся я и начал яростно растирать ладонями замерзшие уши. – Руководством не приветствуется, но уставом не запрещено.

– Понятно, – не стал настаивать на конкретном ответе следователь. – При каких обстоятельствах был застрелен Максимилиан Брют?

– Кто, простите? – удивился я, услышав незнакомое имя.

– Подозреваемый.

– А! При попытке к бегству.

– Его застрелил Артур Станке?

– Да.

– Вы видели, как это произошло?

Вопросы сыпались из дознавателя один за другим, и у меня не оставалось времени, чтобы обдумать ответы. Да и желания думать уже особо не было. Скорей бы только отстреляться.

– Нет, – на миг запнувшись, ответил я. – Нет, этого я не видел.

– Как такое может быть? – сразу же вцепился в меня следователь.

– Артур приказал запереть дверь и, пока я ставил малую охранную печать...

– Лестница от двери не просматривается? – непонятно зачем уточнил Август Яр.

– Там карман, к тому же я стоял спиной, – пожал я плечами и спрятал вконец окоченевшие ладони в карманы куртки. – А можно что-нибудь с кондиционерами сделать? Холод несусветный.

– Мы уже заканчиваем, – проигнорировал мою просьбу, казалось, не замечавший пощипывавшего кожу мороза телепат. – Вам не показалось странным, что подозреваемый попытался сбежать, хотя впереди него спускался сотрудник Службы Контроля?

– Нет, – фыркнул я. – Учитывая, что ему светило...

– А если серьёзно?

– Он мог попытаться наброситься на Эдуарда, он мог выпрыгнуть в окно на лестничной площадке...

– С четвёртого этажа? – не принял мои предположения всерьёз отошедший в угол дознаватель.

– Были прецеденты...

– Но вы этого не видели? – в который уже раз уточнил телепат.

– Нет.

– И не видели, как Станке застрелил подозреваемого?

– Нет.

– А вот ваш коллега видел, – подошёл вплотную и навис надо мной казавшийся теперь отнюдь не хлипким парень. – И он утверждает, что это было преднамеренное убийство.

– Чушь собачья, – покачал я головой. – Я ничего не видел, но прекрасно слышал, как чернокнижник бросился бежать.

– Нет, не чушь, – хищно улыбнулся телепат. – Станке намеренно толкнул подозреваемого, а когда тот невольно проскочил несколько ступенек, выстрелил в спину.

– Бред.

– Хотите ознакомиться с показаниями Эдуарда Шина? – отступил к дипломату дознаватель.

– Нет, не хочу, – отказался я. – Показания Эдуарда – это показания Эдуарда. Я ничего такого не видел.

– Вы настаиваете на невиновности вашего командира?

– Я настаиваю на том, что не мог видеть инцидента. А характер шагов подозреваемого полностью соответствует рассказу Станке. К тому же Эдуард не стал бы покрывать правонарушение подобного рода. Несомненно, он бы незамедлительно поставил в известность о своих подозрениях курирующего группу комиссара.

– А мне кажется, вы просто не говорите всей правды. И очень вероятно, на почве неприязненного отношения к неординарам, – явно решил проверить мою реакцию на такое обвинение следователь. – Что же касается вашего юного коллеги, то без посторонней помощи он не мог сложить увиденные краем глаза обрывки в единое целое.

– Стоп, одну минуту, – выставил я перед собой руки с раскрытыми ладонями. – Но ведь у Эдуарда был активирован магофон! Насколько архивные записи соответствуют его воспоминаниям? Мало ли чего ему привиделось в темноте?

– К сожалению, записываются лишь намеренные действия, – развеял мои надежды Август. – Мысли и фиксируемая органами чувств информация аппаратными методами не контролируются.

– Ясно, – начиная понимать, что вляпался в очень нехорошую историю, растерянно кивнул я. – Но если у вас есть какие-то подозрения, почему просто не допросить Артура? Думаю, специалисты вашего профиля легко докопаются до истины?