Павел Корнев - Последний город

– С правым полный порядок, – наконец оттолкнул я его от себя. – С левым что?

– Ничего хорошего. – Доктор ухватил с подноса скальпель и принялся срезать бинты.

– Совсем ничего? – обмер я.

– Полюбуйся сам. – Могила передал мне небольшое зеркальце, по краю которого шла серебристая вязь алхимических символов.

– Твою мать! – не сдержавшись, выругался я. Глаза не было. Была воспалённая глазница, рубцы, ошмёток верхнего века и всё. Плюс свежий шрам на виске. – Ничего нельзя было сделать?

– С такими повреждениями – нет. И вживлённый в висок передатчик тоже пришлось вырезать.

– Это...

– Нет, – тут же вскинул руки доктор. – Избавь меня от подробностей. И так со сном проблемы. К тому же потеря глаза – далеко не самое худшее, что с тобой приключилось.

– Шутите? – опешил я. – Что ещё стряслось? За мной пришли?

– Нет, никто даже не интересовался, – мотнул головой Петр. – Лучше скажи, что с твоим локтем.

– Травма на производстве. – Тут уж я и сам сообразил, чем может быть чревата излишняя откровенность.

– Это порча, – добил меня доктор. – Глубокая и неоперабельная. По крайней мере, я не возьмусь. И в Госпиталь, смею тебя уверить, тоже бесполезно обращаться. Могла бы помочь ампутация руки, но уже слишком поздно.

– Понятно.

Я поднялся на ноги и огляделся в поисках своих вещей. Порченый! Как правило, порча с одарёнными приключается – ординары одержимыми становятся, но разве от этого легче? С таким диагнозом лучше сразу в петлю. Если раньше оставалась хоть какая-то надежда на отчима Алисы, то теперь к Георгу можно даже не соваться. Помощи точно не дождусь. Не при таком раскладе. А попытается помочь – только сам подставится. Прийти с повинной? Ну уж нет!

– Сколько у меня осталось времени?

– Организм пока сопротивляется, – пожал плечами Могила, – но отмирание тканей уже началось. До вечера протянешь, потом начнёшь заживо гнить.

– Перспектива... – скрипнул я зубами и вытащил из кармана повешенной на спинку стула куртки деньги. – Сколько с меня?

– Перестань, – отмахнулся Могила. – Будем считать, что теперь мы в расчёте...

– Как скажете. – То, что доктор не забыл про старые долги, было весьма кстати – расставаться с и без того невеликими деньгами не хотелось совершенно. Пригодятся ещё.

– Судя по реакции, к работодателям тебе обращаться не с руки, – внимательно глянул на меня Могила.

– А как же: «меньше знаешь, крепче спишь»? – буркнул я, не обнаружив в комнате УЗК. Да оно и понятно – не ходить же в нём по городу. Тем более что на приставленном к кровати стуле лежали вполне подходящие по размеру серые брюки, джемпер и футболка. Ещё – выданные на «Ограде» перчатки и ботинки. Полный комплект, в общем. Ага, и гвардейский клинок, вот он. Экранированные очки тоже не замылили. И это радует.

– Есть вариант... – замолчал на полуслове Могила.

– Ну? – заинтересовался я.

– Сразу предупреждаю: если решишься, о цене сам договариваться будешь. И твоей наличности точно не хватит.

– Что значит – если решишься? – Такой оборот меня изрядно насторожил.

– Есть у меня знакомый. – Могила выудил из кармана яркую визитку тату-салона. – Как выражаются твои бывшие коллеги, «партаки набивает». Мастер в своём деле просто великолепный, да и хирург не хуже. Он в Госпитале начинал, пока не выгнали...

– А выгнали его...?

– Денег захотелось, вот с тёмными личностями и связался, – ушёл от ответа Петр. – У него есть оборудование, опыт в подобных делах и необходимые материалы. Будешь обращаться – на меня сошлись, но какую он плату запросит, от этого не зависит.

– На потрошителей работает? – наугад предположил я.

Хотя что значит – наугад? Если есть оборудование и, самое главное, опыт в подобных делах – вариантов на самом деле немного. Потрошители, чернокнижники, нелегалы...

– Ты сам это сказал. – Доктор аккуратно взял с подноса полоску украшенного серебряной вязью лейкопластыря и попросил: – Бицепс напряги...

Я послушно выполнил распоряжение, и Петр ловко обхватил серебристой полосой мою левую руку. Кожу обожгло холодом, пальцы непроизвольно сжались в кулак, но вскоре неприятные ощущения прошли, и по плечу начало распространяться снимающее боль тепло.

– Если надумаешь, не тяни – скоро тебе даже там не помогут. – И, кинув на кровать визитку тату-салона «Сломанный паук», привычно ссутулившийся доктор вышел из комнаты.

Стоматологический кабинет я покинул, так и оставив визитку на кровати. Не то чтобы предложение показалось мне неинтересным, просто не стоило давать Могиле слишком много информации для размышлений. Мало ли как оно всё в итоге обернется? А насчёт его совета стоит подумать. Очень серьёзно подумать.

Я сдвинул тёмные очки на кончик носа и посмотрел на стоявшие у соседнего дома кабинки магофонов. Набрать Лисёнка? Пожалуй, не стоит. И так сердце кровью обливается. К тому же, если успели в розыск объявить, запросто по звонку вычислят. Нет, пока вся эта история не закончится, про Алису стоит забыть. А то и сам не выплыву, и её за собой на дно утяну.

Ладно, пора собраться с мыслями и решить, как быть дальше. Контора и Девятый департамент отпадают, другие подходящие варианты на ум не приходят. Что остается? Да ничего практически!

Придётся на поклон к мастеру нательной живописи идти. И даже страшно подумать, какую плату может запросить работающий на потрошителей эскулап. Я уж молчу про то, захочет ли он вообще браться за это дело. Хотя... других вариантов у меня нет; получается – у него тоже. «Априори», – как говорили в таких случаях в Академии.

Повертев головой по сторонам, я без труда углядел торчащую из-за крыш «пятерню» – пять труб центрального корпуса «Плантации», которые едва ли не спорили по высоте с городскими башнями. Валившие только из «мизинца» клубы чёрного дыма почти вертикально уходили вверх и сливались с и без того более тёмной, нежели обычно, Пеленой. Время от времени, когда Хаос напирал особенно яростно, защитное поле опускалось почти к самым трубам, и поэтому их верхушки и пики громоотводов казались слегка искривлёнными. Впрочем, волновало это только недавно прибывших на «Плантацию» новичков. Остальному здешнему контингенту плевать было и на трубы, и на Хаос, не говоря уже про Пелену.

Идти от заведения «доброго доктора» до тату-салона было минут пять-шесть, и накинув на голову капюшон спортивной куртки, я прикинул кратчайший путь, а потом свернул во дворы. И ближе так, и риск нарваться на жандармов меньше. Хоть и нет у лиловых привычки всех встречных проверять, но если Ночные бригады опять чего-нибудь учудят, вполне можно на облаву нарваться. Ни к чему это. А случайного патруля опасаться не стоит, из толпы я теперь совершенно ничем не выделяюсь. Только ботинки от старой жизни и остались.