Александр Лукьянов - STALKER ...чего же ещё?

-----1-----

Земля мелко затряслась, и пёс понёсся, домой, не разбирая дороги. Так в Зоне начинались печально известные выбросы. Дрожала земля, противно щекоча подушечки лап. Потом небо багровело, в голове начинало противно свистеть. И вот тут как раз – не зевай, уважаемый Canis chernobylensis. Если в течение трёх минут не успеешь спрятаться в надёжном укрытии, закрыть глаза и зажать лапы ушами - всё, не будет больше Рекса. Сколько раз он находил после выброса дохлых ворон с дико выпученными глазами! А пару раз даже обнаруживал скрюченные трупы своих собратьев, чернобыльских собак.

До дома Рекс не успел добежать, но ничего страшного не должно было произойти. Вон там чернеет круглый зев давно примеченной как раз на такой случай бетонной канализационной трубы. Пёс торопливо заскочил туда, пронёсся по инерции десятка два метров и остановился только тогда, когда стих свист внутри башки. Ну, теперь можно прилечь и отдышаться в безопасности,. Хотя, впрочем… Вроде бы там, далеко за поворотом еще кто-то спасался… Кажется, человек. Точно - несёт кирзовой обувью, дымком и ружейным маслом. Сталкер, что ли? Ну, да и пусть его. Общая угроза приучает к терпимости. Я не трогаю, меня не цепляют. Отсиделись и разбежались в разные стороны.

Снаружи всё заходило ходуном, загремело. Началось? Вроде, да... Стоп-стоп, лохматый, а что, собственно, творится?! Ведь сегодня с утра Зону уже сотрясал выброс, ты переждал его вместе с хозяином в палате для выздоравливающих! А больше одного раза в сутки - не положено. Никогда так не бывало, и быть не может!

В убежище проник малиновый свет, потускнел, совсем рядом ухнуло, заворчало, громыхнуло и затихло. Можно вылезать, что ли? Или минутку погодить для верности? Рекс выждал и осторожно потрусил к выходу. Вот те раз! Чудеса росли и множились. Каждый раз первые десять минут после выброса небо было зеленоватым и отовсюду пронзительно пахло озоном. Затем цвета приходили в норму, а затем чаще всего проливался меленький дождик. А тут – на тебе! – голубое небо без единого облачка. «Травка зеленеет, солнышко блестит»… И на душе как-то очень нехорошо. Страшно и очень неуютно. Непонятно отчего, но всё стало как-то не так, как прежде, непривычно и плохо. Плохо и тревожно. Тревожно и страшно. В брюхе противно засосало, слегка закружилась голова. Рекс потянул носом воздух. Аномалиями не пахло. То есть не то, чтобы именно здесь не пахло, а совсем. Пёс на всякий случай ощетинился, оскалился и зарычал.

Следовало бежать к Хозяину. Уж с ним-то всё точно встанет на свои места, он всё объяснит и успокоит. Рекс пронёсся по железнодорожной насыпи, неудачно сиганул с неё в лужу и помчался к Болотам. Закололо в боку, дыхание стало хриплым, тяжёлым и частым, однако пёс не останавливался. Несмотря на усталость, инстинкты не притуплялись: Рекс пристально вглядывался в окружающее. Однако – странно и невиданно! - ни одной аномалии по-прежнему не попалось. А ведь после выброса старые должны были исчезнуть, новые – появиться.

Вот и развалины церквушки, означающие границу Болот. Только тут пёс позволил себе остановиться и перевести дух, жадно похлебать воды из родничка. Вот тут уже было всё как всегда. Отпечатки узких ступней на сырой глине - ночью пробегал кровосос. Мелкая карусель закручивала воздух водоворотиком. Потрескивали где-то разряды электры. Рекс начал успокаиваться. Вот что значит – родимое Болото! Мир может рухнуть, но милый дом останется домом, а Хозяин – оплотом его. Мысленно произнеся этот символ веры, пёс успокоился окончательно и уже не спеша затрусил по узкой тропке.

…Сталкер бежал, хрипя и задыхаясь к видневшемуся вдалеке разбитому бензовозу, отчаянно молясь, чтобы успеть и чтобы крышка люка на цистерне была распахнута. Тогда можно было бы укрыться внутри и переждать удар. Конечно, комфорт был бы при этом относительный. Вроде как у карася на сковородке. Но выжить можно было бы. Маугли бежал и всё отчётливее понимал, что не успеет. И тут увидел черневшую в пожухлой траве дыру. Ангелы-заступники! Пролом, ведущий в канализацию! Он нырнул туда вниз головой и на четвереньках пополз подальше, цепляясь рюкзаком и автоматом за шершавые стены бетонной трубы, ликуя и торжествуя, мыча нечленораздельную песнь победы. Когда наверху колобродила Зона, сталкер сидел и маленькими глотками пил из фляжки воду, подкисленную лимонным соком.

Вот, кажется, и всё. Маугли подтянулся на руках и осторожно выглянул в пролом.

-Нiчого не розумiю… -ошарашенно пробормотал он. –Чудасiя якась…

Удивляться было чему: чистое, словно умытое солнышко, ярко-синее небо. И - тишина. Не мертвая и глухая, как после обычного выброса, а миролюбивая, благостная, со стрёкотом кузнечиков. Невероятно! Кстати, вообще, что за фокусы – второй выброс через четыре часа после первого?!

Маугли выбрался наружу и ещё раз мысленно поблагодарил неведомого небесного покровителя за предоставленное убежище. Но удача – удачей, а драгоценная четверть часа-то потеряна и следовало её навёрстывать. На изумления тоже времени нет, потом выясним, что произошло, всё потом.

Сталкер быстро перемотал влажные от пота портянки, с отвращением влез в сапоги, размеренно зашагал в сторону болот. Ни одной аномалии пока не подвернулось, это настораживало и даже пугало. Мутантов также не наблюдалось. Правда, метрах в пятнадцати от него промелькнул крупный чернобыльский пёс, очевидно спасавшийся в одном с Маугли убежище, а теперь устремившийся в ту же сторону по своим собачьим делам. Так что особо расслабляться, видимо, не следовало, тем более, что не ослабевало гадостное ощущение затаившегося подвоха.