Стас Лабунский - К северу от Чернобыля

Посреди коридора светилась забранная решеткой дверь. Потянув решетку на себя, я заглянул в помещение и догадался, что нашел что-то интересное. Это был склад. На верху на полочке лежали аптечки и антирадиационные препараты. В оружейных пирамидах стояли автоматы. Я быстро схватил еще одну «Гадюку» и накидал медикаментов и патронов в рюкзачок. Слева у входа стояли ящики с водкой. В дальнем углу комнаты мое внимание привлекли заколоченные и приготовленные к переноске ящички. Достав нож, я пошел к ним, по дороге осматривая железные ящики, стоящие вдоль стены. Форма с той же эмблемой, которую я видел на Пуле. Это, наверное, Штыка. Берем. Гранаты к подствольному гранатомету. Хорошая вещь, но нет у меня подствольного гранатомета. Упаковка лимонок, они же ананаски. Оборонительная граната Ф-1. Радиус разлета осколков двести метров. Бросать только из-за надежного укрытия. Это я удачно зашел. Я поставил упаковку на стол, чтобы не забыть. Ну, вот и заинтересовавшие меня ящички в углу. Ковырнул крышку ножом. Контейнер с артефактами. Подписаны — «кристальная колючка», второй, третий, четвертый. Ссыпал все свои находки в рюкзак. Слева за ящиками с водкой что-то запищало. Я спрятался под стол, вскинув автомат. Пищал механический зуммер. Опустив автомат, пошел на звук. Между ящиками с водкой одиноко лежал наладонник. У нас в банке таких было всего два, и я с удовольствием взял компактную, но очень мощную игрушку. Нажав на клавишу ответа, я увидел на экране уверенное в себе лицо. Оно сразу скомандовало:

Быстро разбуди Егеря.

Это вряд ли, сказал я лицу.

Тебе что, гаденыш, жить надоело?

Отвечаю по пунктам, разозлился я. — Первое, я не гаденыш. Второе, жить мне не надоело. Третье, знать не знаю никакого Егеря. И четвертое, я тут вообще один. Один одинешенек, заблажил я, — одинокий, одинокий, как былинка на ветру. Единственные две радости в жизни — это рюкзачок с артефактами и новенький найденный компьютер. Так что вы дядя по этому номеру больше не звоните, потому что мне вы не понравились, а отдавать такую ценную находку, тем более Егерю, я не собираюсь.

Я ткнул пальцем в кнопку прекращения связи и оглядел свою добычу целиком. Получалось тяжеловато, но и гранаты бросать не хотелось. Я нажал на наладоннике кнопку GPS, и он высветил одиннадцать точек, сидящих вдоль забора и одну красную, наложенную на административное здание заправки. Так, подумал я, компьютер бандитский и красным он показывает Штыка. Интересно, почему эти сидят вдоль забора и не пытаются войти в здание хотя бы на разведку. Закинув рюкзак за плечи, и взяв в руки ящик с гранатами, двинулся в обратный путь. Надо осмотреть ту дверь, которая мне не понравилась, подумал я, и пошел к ней через фойе. Поставив ящик с гранатами на землю, я не стал разгибаться и встал на четвереньки. В двадцати сантиметрах от земли тоненько серебрилась леска растяжки. Какой умный, восхитился я собой. Значит выход там же, где был вход. Забрав гранаты, направился к левой двери.

Нажав на клавишу GPS, я проверил, что положение точек не изменилось. Потратив еще десять минут на разведку, нашел приставную лестницу, ведущую в разгрузочный элеватор. Когда-то здесь должна была проходить лента транспортера, но потом ее убрали, и получился широкий проход на уровне второго этажа большого здания. Аккуратно прокрался до ближайшего окошка и посмотрел вниз. Я был прав, именно этим путем и драпали бандиты. Спрыгнуть с высоты четырех метров не трудно, а вот обратно уже не запрыгнешь, поэтому они и сидели вдоль забора. Лестницы с той стороны у них не было. Да и рискованно лезть в эту трубу. Один человек с автоматом мог уложить их тут всех. Поэтому они предпочитали сидеть по кустикам в ожидании подкрепления. Сняв крышку с гранатного ящика, я погладил гранаты, протер руки, чтоб меня не подвели потные ладони, и резко выдергивая кольца, стал выбрасывать гранаты за забор. После того, как взорвалась последняя шестнадцатая, я оглохший, мотая головой, включил GPS. Семь сереньких точек лежали по ниточке вдоль забора, четыре зелененьких бежали на холм, а на вершине холма стояли пять красненьких. Оглушенный взрывами гранат, я не слышал выстрелов, но буквально через десять секунд зелененькие точки превратились в серенькие. Я высунул в окно автомат и сделал три одиночных выстрела вверх. С вершины холма сверкнул блик. Кто-то смотрел на меня в бинокль. Я приветственно помахал рукой, и пятерка двинулась ко мне. Через пять минут они были внизу.

Привет, Пуля! — дружелюбно заорал я.

Привет, бродяга! — не менее радостно закричал он. — Слушай, что со Штыком?

Что с ним будет. Сидит, собачку стережет.

Что тут грохотало? вмешался в наш разговор матерый «долговец».

Да нашел я тут ящик лимонок. Унести не могу, тяжело. Вот решил покидаться, благо было по кому.

Два «долговца», пробежавшие вдоль стены, стаскивали трофейное оружие и рюкзаки.

— Семь «двухсотых», — доложил один из них командиру.

— Да наших четыре, — добавил тот. — День прошел не зря.

Поберегись, предупредил я и сбросил рюкзак с трофеями на землю.

Зная, что я не самый ловкий парень на Земле, не стал смешить людей прыжками, это хорошо только в кино. Вцепившись в край, просунул ноги в дыру и повис на вытянутых руках. До земли еще было метра два и я, зажмурившись, разжал пальцы. Земля толкнула меня в пятки, голова стукнулась о колени, задница шлепнулась о землю.

Привет, Пуля, давно не виделись, — юнец расплылся в улыбке.

Держи, протянул он мне контейнер с «кристаллом».

Ну, кто ж подарки обратно забирает. Сказал твое, значит твое, отговорился я.

Мамонт, представился старший группы. Двухметровая фигура с метровыми плечами двигалась неожиданно легко.

Я еще не очень хорошо ориентируюсь здесь. Надо выйти на дорогу с мостом и по ней дойти до брошенной заправки. Там в административном здании Штык.

Подобрал рюкзак, закинул его за спину и доложил Мамонту:

— Готов.

Мамонт махнул рукой, обозначая направление движения. Один из «долговцев» пошел вперед. Мамонт, Пуля и я шли в центре, и пара бойцов замыкала наш строй. Через двадцать минут мы вышли на привычную для меня и ставшую уже родной заброшенную дорогу. Оставив слева строительный вагончик, я вырвался вперед и пошел вместе с передовым «долговцем». Прищурив левый глаз, я подумал о своих собачках и принюхался. В голове отложилась странная картина. Акелла спал за забором напротив центральной цистерны, рядом с ним лежала Герда и прислушивалась к возне двух щенков. По дороге шли три собаки, одна — это я, молодой годовалый пес — Пуля, и замыкающий строй — «долговец». Я помотал головой, наваждение рассеялось. Я развернулся и посмотрел назад. Нормальный парень моих лет, коренастый. Почему он только что выглядел собакой?