Дмитрий Роспопов - Клинок выковывается

«Бррр, — подумал я, провожая взглядом эту парочку, — не хочу превратиться в нечто подобное».

Поднимаясь в большой приёмный зал по широкой парадной лестнице, мне приходилось раскланиваться со многими дворянами, причём все, кого я хоть ненароком задел, только приятно мне улыбались и извинялись за свою неуклюжесть. «Хоть какой-то прок от этих дуэлей, — улыбнулся я про себя, и внезапно вспомнил: — Блин, совсем подзабыл со своими ранами, мне же дочь казначея бабло должна!». Мысли о деньгах, которые я могу получить, радовала меня ровно пять минут, до того момента, как мой взгляд наткнулся на четверых суровых мужиков в ослепительно белых одеждах, поверх которых были надеты доспехи. Они стояли перед поворотом в коридоре и явно кого-то ждали. Кого — я понял сразу, ибо при моём появлении один из них отдал негромкую команду и на меня сразу же уставились четыре пар глаз.

«Чего паладинам-то от меня понадобилось? — нахмурился я. Трудно было не опознать принадлежность этой четвёрки, по всей режущей глаз белизной одежде были изображены символы Единого. — Ещё одна встреча? Начинаю бояться собственной популярности».

Поскольку возвращаться назад на виду у всей толпы, идущей вперёд по коридору, было бы глупо, я принял вид «независимого эксперта» и, насвистывая, направился навстречу паладинам. Хотя меня слегка трясло от внимания инквизиции, но им об этом знать было совершенно не обязательно.

— Барон Максимильян? — ожидаемо обратился ко мне старший из них, с лицом, словно вырубленном из цельного куска скалы, со множеством белых насечек от шрамов. И хотя меня так и подмывало ответить «нет», я сделал удивлённую мину и повернулся к нему.

— Что вам угодно, господа?

— Хотелось бы, чтобы вы уделили нам несколько минут, — ответил паладин в таком тоне, что, дескать, попробуй только отказаться от моего предложения. Я заметил, что другие три паладина уже обступили меня, перекрывая возможность отступления. Эти манипуляции не остались незамеченными прибывающими гостями, но все благоразумно нас обходили, старательно делая вид, что ничего особенного не происходит.

— Не совсем понимаю, чем могу быть вам полезен, но извольте, — я пожал плечами и всем своим видом показал старшему группы, что готов идти за ним.

Следуя куда-то в окружении молчаливых паладинов, я отметил, что дворец его величества был чрезвычайно похож на швейцарский сыр. Количество разных коридоров, переходов, потайных ходов, разветвлений и лестниц, по которым мы шли, было так велико, что я давно потерял направление движения и вряд ли смог бы вернуться назад самостоятельно.

— Вам сюда, барон, — наконец мы пришли к малоприметной дверце в небольшом тупичке невесть какой части дворца. Я покосился на паладинов, но они невозмутимо встали рядом с дверью и явно не собирались никуда уходить.

Отворив дверь, я попал в почти полную копию комнаты герцога Валенсы. Хотя мебель и декорации были другие, но стиль совпадал и назывался он — «Преддверие пыточной». Не дожидаясь появления хозяина кабинета, я уселся на стул и слегка подвигал туловищем и руками, чтобы проверить состояние своего тела. Оно, конечно же, отозвалось лёгкой болью, но это была боль заживающих ран.

Чувство дежавю в моей голове ещё более окрепло, когда открылась потайная дверь, хоть и устроенная в другом месте, чем у Валенсы, но сработавшая так же бесшумно. Я немного удивился, но не подал вида, когда в кабинет скользнула сухонькая фигура, знакомая мне по прошлой встрече. Поскольку игра шла на чужом поле и с неизвестными мне правилами, то я сделал вид, что поражён и опустился на колено, целуя массивный перстень с символом Единого, довольно нелепо смотревшийся на обтянутой морщинистой кожей фаланге среднего пальца.

«Ну всё, Макс, теперь держись», — вздохнул я, стараясь успокоиться и сосредоточиться.

— Похвально видеть твоё рвение, брат Максимильян, — брат Антоний уселся за стол и посмотрел на меня ласковым взором. Мне почему-то сразу вспомнился анекдот про Ленина и его добрые глаза, и холодок пробежал у меня по спине. У инквизиции метод «бритвой по горлу» был самым безболезненным способом общения с неугодными еретиками.

— Приятно слышать это из ваших уст, отче, — я решил пока исполнять роль покорной овечки.

— Надеюсь, вы не в обиде на меня за довольно бесцеремонное приглашение? — мягко продолжил он.

— Что вы, никаких претензий, — улыбнулся я. «Как будто у меня был выбор, — хмыкнул я. — Давай уже, не тяни кота за хвост».

— Услышал я, что нужное дело ты затеял в королевстве гномов, — не разочаровал меня инквизитор. — Людей перевозишь, обосновываешься там добротно…

— Стараюсь, отче, как могу, — осторожно сказал я, отвечая только на заданные вопросы.

— Интересует нас, почему с паствой твоей нет священников или паладинов? — инквизитор, наконец, задал главный вопрос. — Не по-божески это, ересью попахивает.

Я взглянул на брата Антония, взгляд его был мягок и благожелателен, но от него веяло такой силой, что мурашки толпами маршировали по моей спине и затылку.

— Так ведь, отче, вы сами прекрасно знаете, как гномы относятся к паладинам и священникам. Думаю, будет очень трудно убедить их изменить свои взгляды.

Инквизитор помолчал несколько секунд, обдумывая что-то, и с нажимом заявил:

— Нужно попытаться, сын мой. Именно тебе следует попытаться изменить сложившуюся ситуацию.

«Ого, в ход пошли угрозы», — я внутренне похолодел, но решил гнуть свою линию, переводя стрелки с себя.

— Отче, я человек подневольный, и от меня там мало что зависит, — я пожал плечами и сделал простодушное лицо. — Я рад послужить церкви, но даже не представляю, как это сделать. Может быть, вы будете столь добры и благи, что подскажете мне?

Я встретился взглядом с его глазами, и они опасно блеснули фанатичным огнём. Ему мой ответ явно не понравился.

— Неправильно ты думаешь, брат, — его голос был по-прежнему тих, но в воздухе запахло грозой, — мне известно, что к твоему мнению прислушивается король гномов, и если ты будешь настойчив… — последнее слово инквизитор особенно выделил интонацией, — …то придешь к нужному для всех нас решению. Это понятно, брат Максимильян? — в голосе его послышался металл, и я понял, что он реально мне угрожает.

«Если я сейчас прогнусь под него, то не только поссорюсь с гномами, но и позволю ему и дальше мною манипулировать, — быстро прикинул я возможное развитие событий. — В конце концов, не откажется же герцог просто так от всех своих денежных вложений? Или всё же побоится столкнуться с церковью?».

Пауза затянулась. Взглянув на инквизитора, я увидел, как наливаются гневом его глаза: передо мной сидел ярый фанатик, не признающий ничего, кроме своих убеждений и не терпящий препятствий своим устремлениям. Не удивительно, что Ордена паладинов так боятся, с таким-то деятелем во главе…