Филип Рив - Адские конструкции

Во всяком случае, это наконец случилось в отношении Коула. Фрейя никому не рассказывала, как все происходило между ними по дороге домой, но по прибытии бывший Пропащий Мальчишка уже не вернулся в свою холостяцкую берлогу в районе машинных отсеков. В начале октября, когда собрали весь урожай, скотину перегнали с верхних пастбищ и город готовился к зиме, Коул и маркграфиня сыграли свадьбу.

На другой день после свадьбы Фрейя проснулась рано утром. Еще только пять часов, а сон будто рукой сняло, как бывало в молодости. Потихоньку выбралась из постели, стараясь не разбудить Коула, и босиком по холодному полу подошла к окну спальни. К волосам все еще пришпилены остатки потрепанного невестина венка.

Раздвинув шторы, увидела на озере ледяной покров и первый снежок, выпавший за ночь. Маркграфиня обрадовалась, что ее город на полгода снова очутился во власти богов льда. Боги лета, озера и охоты проявили доброе отношение к ее народу, а боги моря и богиня любви были чрезвычайно добры лично к ней. Однако с богами льдов она выросла и верила в них больше, чем в других. Фрейя подышала на стекло, нарисовала снежинку — их эмблему — на запотевшем пятне и прошептала:

— Берегите Тома. И Эстер тоже, хотя она этого не заслуживает. Направьте их к Рен, где бы она ни находилась. И пусть все они вернутся домой, к нам, здоровые, счастливые и неразлучные.

Но даже если боги льдов услышали ее молитву, никоим образом это не подтвердили. Вместо ответа Фрейя услышала лишь завывание ветра меж шпилей Зимнего дворца да голос мужа, нежный и сонный, призывающий ее на супружеское ложе.

— Пеннироял, дорогой! — М-м-м-м-м?

Шатер. Утро. Мэр с супругой сидят на противоположных краях длинного стола в комнате для завтраков с кисейными занавесками на окнах, задернутыми от горячего солнышка. Позади мэрши стоит чернокожий раб и машет опахалом из страусовых перьев, приятно обдувая женщину прохладой и шелестя газетой, которую пытается читать ее муж.

— Пеннироял, я с вами разговариваю! Нимрод Пеннироял обреченно вздохнул и свернул газету.

— Что тебе, Фифи, сокровище мое?

Общеизвестно, что самозваному естествоиспытателю, сумевшему завладеть огромным состоянием, нужна подходящая жена, и Пеннироял отыскал на свою шею Фифи Хекмондуик. Пятнадцать лет назад, когда «Золото хищников» возглавляло всевозможные рейтинги бестселлеров на борту каждого города в пределах Охотничьих земель, эта женщина казалась выгодной партией. Ее семья принадлежала к старинному аристократическому роду Брайтона, правда обедневшему. Пеннироял был всего лишь безродным искателем приключений, зато богатым. Их женитьба позволила семье Хекмондуик восстановить материальное благополучие и предоставила Пеннироялу социальный статус, необходимый для избрания его мэром. Из Фифи получилась прекрасная жена для мужчины, делающего политическую карьеру: умела занимать гостей разговорами и составлять букеты, методически планировать званые ужины и превосходно участвовать в открытии торжеств, празднеств и больничных отделений.

Но теперь Пеннироял жалел, что женился на ней. Со временем Фифи располнела и превратилась в дородную, властную, краснолицую матрону; и одно только ее присутствие вгоняло мэра в тоску. Она самозабвенно увлекалась любительским пением, и ее настоящей страстью стали оперы в стиле «культуры голубого металла», которые исполнялись на протяжении многих дней, не имели ни малейшего намека на мелодический рисунок и обычно заканчивались гибелью всех действующих лиц. Если Пеннироял по забывчивости осмеливался портить ей настроение расспросами о стоимости нового наряда или слишком открытым заигрыванием с женой советника за ужином, Фифи принималась за свои вокальные упражнения и выводила гаммы до тех пор, пока в доме не начинали дребезжать стекла. Или заводила граммофон и услаждала хозяина и прислугу звуками всех шестисот строф арии Царь-колокола из оперы «Круглосуточный звон».

— Если я разговариваю с вами, Пеннироял, то вам следует отвечать, — внушительно сказала Фифи, с угрожающим видом откладывая на тарелку свой круассан.

— Конечно, конечно, дорогая! — поспешно согласился Пеннироял. — Зачитался, понимаешь, репортажами военных корреспондентов «Палимпсеста». Отличные новости с передовой! Поневоле испытываешь гордость за движенцев, не так ли?

— Пеннироял!

— Да, дорогая?

— Я ознакомилась с планом организации бала, посвященного фестивалю Луны, — заявила Фифи, — и не могла не заметить, что вы пригласили Летучих Хорьков, это правда?

Пеннироял неопределенно пожал плечами.

— Полагаю, не принято приглашать в порядочный дом военных наемников, Нимрод.

— Я лишь пригласил их начальницу, Орлу Дуб-блин, — запротестовал Пеннироял. — Ну, разрешил ей привести с собой кое-кого из друзей… Знаешь, не хотелось бы обижать ее недостаточным вниманием. Все-таки известная пилотесса. На своей «Летучей-Гремучей» она сбила три воздушных дредноута в бою при Бенгальском заливе!

Пеннироял говорил, а перед глазами у него стоял образ великолепной пилотессы-аса в обтягивающем кожаном летном комбинезоне розового цвета. Он всегда гордился тем, что пользовался успехом у дам. Да, в свое время на его долю выпали страстные любовные романы с экзотическими и прекрасными женщинами. Тут уважаемый мэр не без ностальгического удовольствия вспомнил своих прежних возлюбленных — Мятную Пышку, Персик Занзибара, а также всю женскую команду по крокету из движеграда Смоленска. Ему очень хотелось надеяться, что отважная Орла Дубблин тоже сможет быть вскорости включена в этот список.

— Вероятно, красотка? — спросила жена. Прямой вопрос застал Пеннирояла врасплох, и он неловко заерзал на стуле.

— Честно говоря, даже не обратил внимания на ее внешность… — промямлил он.

Как ненавистны были ему подобные сцены! У кого угодно пропадет аппетит от этого мерзкого, подозрительного выражения глаз Фифи! К счастью, от дальнейшего допроса его спас раб-лакей, который отворил дверь в комнату для завтраков и известил:

— Мистер Пловери просит принять, ваша милость!

— Замечательно! — почти закричал Пеннироял и благодарно вскочил из-за стола, чтобы поприветствовать столь желанного посетителя. — Пловери, дорогой мой! Если б вы знали, как я рад вас видеть!

Уолтер Пловери, торговец антиквариатом из Лейнза, одного из самых перенаселенных и нечистых районов города, служил мэру в качестве советника по изделиям олд-тека и помог ему положить в заначку кругленькую сумму от негласной продажи экспонатов Брайтонского музея. Это был маленький, дерганый человечек с лицом, словно вылепленным из теста, которое забыли положить в духовку и запечь. Неожиданно преувеличенная приветливость Пеннирояла, очевидно, испугала Пловери; обычно люди не очень-то радуются при его появлении. С другой стороны, не каждый день ему приходится появляться именно в тот момент, когда жена допрашивает мужа по поводу его отношений с хорошенькой пилотессой.