Филип Рив - Адские конструкции

Неслышно ступая по коридору в брюхе флагманского корабля «Погребальный гром», Шрайк заглянул в каюту Эноны Зеро и застал ее за примеркой стального шлема, который придавал девушке еще более юный и невоенный вид. Ее нерешительность осложняла Сталкеру выполнение задачи. До сих пор он не сомневался, что покушение на вождя Фанг произойдет до подхода соединения к цели. Неужели доктор Зеро отказалась от своего замысла? Вероятно. Он несколько раз обыскал ее каюту и не нашел никаких признаков оружия.

Завыла сирена. Корабельные трапы и переходы заполнили перепуганные однаждырожденные и бесстрастные боевые Сталкеры, все спешили занять свои места по боевой тревоге. Шрайк направился в носовую гондолу и нашел госпожу там. Словно забыв об ожидающем приказаний экипаже, она молча смотрела на огромную луну.

— ЗАЧЕМ МЫ ЗДЕСЬ? — задал вопрос Шрайк.

Бронзовая посмертная маска Сталкера Фанг повернулась, чтобы посмотреть на него. Она все еще никому не сообщила о цели экспедиции и, как догадывался Шрайк, если бы кто-то из однаждырожденных, включая Нагу, спросил ее об этом так же бесцеремонно, Фанг своими когтями разорвала бы ему горло за подобную дерзость. На Шрайка же только посмотрела и, помолчав, прошептала:

— Скажите, мистер Шрайк, вы когда-нибудь вспоминаете вашу прошлую жизнь? Жизнь однаждырожденного?

— Я ДАЖЕ НЕ ПОМНЮ СВОЮ ПРОШЛУЮ ЖИЗНЬ СТАЛКЕРА, — ответил Шрайк. Но когда он произносил эти слова, в его памяти возник смутный образ девочки с окровавленным лицом, лежащей на куче водорослей и старых пробковых поплавков от рыболовных сетей. Шрайк тут же подавил этот проблеск в сознании, как топчут вспыхнувший под ногами огонь. — Я НЕ ПОМНЮ НИЧЕГО ДО ТОГО МОМЕНТА, КАК ДОКТОР ЗЕРО РАЗБУДИЛА МЕНЯ НА ЧЕРНОМ ОСТРОВЕ.

Фанг отвернулась и снова стала смотреть в иллюминатор, но он видел ее отражение на стекле; зеленые глаза горели необычным, метановым пламенем.

— А я однажды вспомнила кое-что, — как бы в раздумье, произнесла она. — Или почти вспомнила. В Разбойничьем Насесте я встретила одного молодого мужчину. Том его имя. Я почувствовала, что знаю его. Красивый. Очень добрый. Наверное, Анна Фанг любила его. Я не Анна Фанг, но, увидев его… столько разных чувств нахлынуло!

— МЫ МЕРТВЫЕ, — возразил Шрайк, которому стало немного не по себе. — МЫ НЕ ЧУВСТВУЕМ.

МЫ НЕ ПОМНИМ. МЫ СОЗДАНЫ УБИВАТЬ. ВОСПОМИНАНИЯ НЕ ИМЕЮТ ПРАКТИЧЕСКОГО ПРИМЕНЕНИЯ.

— Кто знает, для чего первоначально создавали нам подобных в годы черновековья? — промолвила Фанг. — Именно мои воспоминания привели нас сюда, мистер Шрайк. Я наводила справки об этом Томе. Мне хотелось больше знать о нем и, если возможно, вновь испытать те необыкновенные ощущения. Как удалось выяснить, он и его товарищи имеют отношение к городу-ледоходу Анкориджу. Я поручила подобрать для себя всю имеющуюся в большой библиотеке Тяньцзина литературу об Анкоридже. Единственное, что мне принесли, — «Historia Anchoragia» Уормволда. В ней не нашлось ничего о Томе, но именно тогда я впервые встретила упоминание о Жестяной Книге и догадалась о ее содержании.

— ЧТО ЕСТЬ ЖЕСТЯНАЯ КНИГА? — спросил Шрайк.

— Жестяная Книга? — игривым тоном переспросила Сталкер Фанг, склонив голову набок и поднося палец ко рту, словно собираясь сообщить ему что-то под большим секретом. — Жестяная Книга — это именно то, ради чего мы здесь, мистер Шрайк.

Эстер тоже ждала, когда взойдет луна. Примостившись на скамейке бульвара ярусом ниже, она коротала время, перелистывая купленный ею экземпляр «Золота хищников», и настроение у нее все улучшалось. Похоже, Пеннироял нагородил такие кучи лжи, что зарытую под ними правду никогда никому не откопать.

С восходом луны тысячи простолюдинов небезопасного вида высыпали из брайтонских трюмов, чтобы полюбоваться салютом. Смешавшись с толпой, Эстер против общего направления движения протиснулась в район, называемый Моулз-Кум, застроенный сырыми невольничьими бараками и домами с меблированными комнатами. К тому времени, как она достигла основания башни корпорации «Шкин», улицы вокруг нее опустели, если не считать чаек, потревоженных суматохой и согнанных с насиженных мест и теперь парящих, словно белые привидения, под решетом облупившихся балок над головой.

Изучив накануне конструкцию Перечницы, Эстер выбрала способ попасть внутрь здания. Главный вход слишком хорошо освещался и охранялся, но позади в стене, со стороны городской кормы, в окружении мусорных баков и змеиного переплетения толстых труб, находилась маленькая ржавая металлическая дверь, вся утыканная заклепками, будто люк подводной лодки. Над ней несла свою службу нарядная, сияющая латунью камера наблюдения, но никакой другой охраны не имелось; главным предназначением Перечницы считалось удерживать людей внутри, а не снаружи.

Стараясь оставаться в тени, Эстер, насколько возможно, приблизилась к двери. Сердце билось быстро и ровно. Она ощущала, как кровь бежит по артериям и венам, наполняя тело холодной, уверенной силой, унаследованной от родителя. Какое-то звериное чутье подсказывало ей, что Рен и Том очень близко и скоро они будут снова счастливы вместе. Улыбаясь под вуалью, Эстер вытащила из-под пальто свой «шаденфройде», дождалась, когда загремел очередной залп салюта, и одной пулей отстрелила с кронштейна камеру наблюдения.

Ей как раз хватило времени спрятать револьвер, прежде чем дверь открылась, из нее вышел охранник и, уперев руки в бока, сердито уставился вверх на искрящиеся обломки камеры.

— Счастливого праздника Луны! — окликнула Эстер.

Мужчина обернулся. На лице у него отразилось удивление при виде быстро шагающей к нему женщины под вуалью, и еще большее удивление, когда она вонзила ему нож между ребер. Он умер почти мгновенно. Эстер оттащила труп за мусорные баки, вошла в здание и мягко закрыла за собой дверь. Перед ней тянулся коридор. Из маленькой дежурной комнаты выбивалась полоска света и слышались голоса. Она заглянула внутрь. Там сидели еще три охранника. Один раздраженно тыкал пальцем в кнопки под круглым экраном монитора, на котором вместо изображения бегали какие-то помехи, два других со скучающим видом развалились на неудобных стульях, с выпивкой в руках и явно предпочли бы сейчас праздновать вместе с женами и детьми.

Эстер застрелила сначала того, что у монитора, а потом остальных, когда они вскочили на ноги, судорожно нащупывая пистолеты на поясе. Постояла некоторое время неподвижно в тени, выжидая, не появится ли кто-нибудь еще. Никого. На улицах за стенами Перечницы сегодня гремела такая канонада, что несколько пистолетных выстрелов остались просто незамеченными. Эстер дозарядила «шаденфройде», гордо отметив про себя, что руки практически не дрожали.