Виктор Точинов - Черная гвардия Эридана

Спуск с орбиты – самый опасный участок пути для любого летательного аппарата. Огромная скорость, чудовищные температуры…

Разумеется, люди давно уже решили технические и биологические проблемы, связанные с перегревом техники и перегрузками организма. Однако оставался человеческий фактор, когда действие или бездействие пилота, управляющего самой совершенной космической техникой, могло перечеркнуть любые ухищрения конструкторов, озабоченных безопасностью полетов. Тем более, в подобных ситуациях не спасало и высочайшее качество работы производителей.

Примеров тому было множество…

Адмирал понимал это, как никто другой. Ему по прежней должности чаще других приходилось расследовать летные происшествия, приведшие к человеческим жертвам. Сухие цифры статистики говорили – только в одном случае из двадцати причиной, повлекшей гибель экипажа и машины, был отказ техники. В остальных – либо неверные действия пилотов, либо ошибки наземных служб.

Сегодня адмирал решил выбрать давно известный и хорошо проверенный способ перехода из орбитального полета в полет атмосферный – «рикошет».

Суть его была проста.

Флаер притормаживал, опускался до определенной высоты, входил в стратосферу… И подпрыгивал вверх, как мячик, ударившийся обо что-то твердое. Так продолжалось несколько раз – пока скорость летательного аппарата не снижалась настолько, насколько это требовалось пилоту. Опытный космолетчик при желании мог «пропрыгать» так не один десяток тысяч верст, не затратив при этом ни капли драгоценного горючего.

Прозоров был опытным пилотом.

Его расчеты оказались точны.

Отрикошетив от воздушного океана Умзалы несколько раз, он, в конце концов, оказался именно в той точке, к которой стремился. По тщательно рассчитанной глиссаде он пошел вниз – на небольшую по военным меркам посадочную площадку во владениях великого князя Михаила.

Дворяне, безмятежные душой и телом, во множестве гуляющие по улицам курортной Новой Ливадии, с удивлением задирали головы, заслышав отдаленный хлопок, означавший, что какой-то летательный аппарат перешел звуковой барьер. Здесь не принято было летать на таких скоростях.

Однако последовавший за хлопком беззвучный спуск одинокого флаера говорил о том, что эта машина спустилась с орбиты и у нее вот-вот заработают двигатели. Иначе пилот рискует не попасть на крохотную взлетно-посадочную полосу аэродрома (здесь, в теснинах предгорий, площадки для летательных аппаратов были небольших размеров). Но проходили секунды, десятки секунд, а моторы флаера молчали.

Наконец, аппарат стал различим настолько, что можно было разглядеть его индивидуальную раскраску.

– А! Да это же господин адмирал! – воскликнул кто-то из толпы дворян, продемонстрировав незаурядную зоркость.

Люди оживились, послышался женский возглас:

– А разве адмиралы летают на самолетах без моторов?

Другой голос, мужской, снисходительно объяснил:

– Ну почему же? Двигатели есть на всех ракетных планерах. Вот только ЭТОТ адмирал мог бы вполне обойтись и без них. И как видим – пока обходится.

– О каком это адмирале ты говоришь с таким восхищением?

– А это военная тайна, котенок. Большая военная тайна…

Великий князь Михаил своего друга ждал.

Флаер прокатился, шурша колесами, почти до конца посадочной площадки аэродрома; наконец, визгнул тормозами у самого уреза рулежной дорожки.

Крепкий седовласый мужчина, стоявший возле огромного блестящего ангара, заглянул внутрь, махнул кому-то рукой. Из ангара тотчас выехала тяжелая приземистая машина – самолетный тягач. Автомобиль остановился у переднего шасси флаера. Из машины выскочил шустрый малый, сноровисто зацепил буксировочную рейку за проушину в передней части колесной стойки.

Панорама за стеклами флаера медленно поползла назад…

– Здравствуй, дорогой! – Великий князь приветливо улыбнулся. Он сделал шаг навстречу Прозорову, жестом приглашая гостя пройти в сторону роскошного дворца, облицованного белым мрамором. Впрочем, командующий знал, куда на самом деле указал ближайший родственник Императора. В том же направлении, что и дворец, находился небольшой, но вполне уютный гостевой флигель. Именно в нем всегда останавливался Лев Георгиевич, когда наведывался к великому князю.

Прозорова во время подобных (весьма нечастых) визитов в бытовом плане устраивало все. Его – пилота, большую часть жизни проведшего в тесных рубках Имперских космических крейсеров, – сложно было удивить спартанскими условиями проживания, тем паче, жилищные постройки во владениях брата Императора отличались от дворцового комплекса разве что отсутствием роскоши, но никак не отсутствием комфорта.

Гостевать во флигеле адмиралу даже нравилось. Из домика, расположенного наособицу от других сооружений дворца, можно было в любой момент ускользнуть в Нововую Ливадию – хоть поздно вечером, после ужина с чадами и домочадцами Михаила. Лев Георгиевич любил, никем не узнанный, власть погулять в одиночестве по ночным улочкам, пропадая иногда до утра. Тогда как на режимном объекте, к коим, несомненно, относился дворец великого князя, таких вольностей ему бы не позволили.

– Располагайся, отдыхай! – произнес великий князь. У него был мягкий, обволакивающий баритон, а доброжелательная улыбка, казалось, была приклеена к его лицу. – На ужин тебя проводят. А потом мы сможем спокойно погулять по тропинкам моего сада. Надеюсь, ты не против?

Адмирал молча кивнул, подхватил тоненький портфель из черной матовой кожи, в котором вмешалось все его командировочное богатство: доклад (в темно-синей папке с грифом «ДСП» – для служебного пользования), пара рубашек, бритва, зубная щетка, расческа, шампунь… Здесь же хранилось личное оружие – тридцатизарядный пистолет-пулемет; датчик слежения (это устройство обязаны были носить все госслужащие, занимающие высокие посты), упаковка таблеток от головной боли (сосудистая система адмирала медленно адаптировалась к условиям Умзалы-Екатерины).

Вот, собственно, и весь багаж одного из самых высокопоставленных военачальников Эриданской Империи.

Ужин, по обыкновению, не затянулся.

Трое сыновей великого князя – рослые молодые мужчины, утонченные, как мать, и проницательные, как отец, – буквально через час после начала трапезы, сославшись на завтрашний ранний подъем, дружно покинули великокняжескую чету и их гостя. Лев Прозоров и хозяин дворца посидели еще с полчаса, после чего княгиня, получив незаметный сигнал от мужа, извинилась и заспешила наверх, в свои покои.

Великий князь и адмирал вышли в сад.

– Как тебе мои красавцы? – с плохо скрываемой гордостью спросил Михаил, скользнув взглядом по открытым окнам покоев сыновей, из которых доносился заливистый женский смех. Между тем, как успел заметить командующий Космическими войсками, ни одной незнакомой ему девушки за столом не было.