Олег Фомин - Локация

Лицо Андрея начало подсыхать. Состояние выравнивалось.

Никогда прежде с ним не случалось такого огромного публичного позора.

Игорь заговорил конспиративнее:

– Слушай… Я тут краем мозга один план зажарил… Ну, как нам отсюда выбраться… и эти вот штуки обхитрить… – Он указал на транслятор и подмигнул. – Погоди немножко. Скоро обсудим…

Андрей мягко отпрянул от Игоря. Остывающий и каменный, он сжимал и растягивал мимику – разминал мышцы, пригладил волосы, крепко протёр лицо, словно дрых часов восемь на рабочем посту.

Как будто ничего и не было.

Он подобрал прозрачный пузырёк и нож Игоря. Отдал ему оружие и сказал собранно:

– Вот, прикуси… Одеяло в зубы – и терпи…

– Так держать, старина! – Якорь расплылся в широкой улыбке и подчинился.

Солнце припекало. Андрей снял тонкую куртку и бросил на грязную траву. Ветер подул на мокрую футболку.

– Надо бы тебе как-нибудь ноги зафиксировать, – посоветовал «доктор». Но, повернув голову в другую сторону, увидел, что лодыжки пациента уже придавливает к земле непонятно откуда возникший Виктор. Сейчас – больше суровый, нежели печальный.

Андрей ответил ему кивком.

– Шпашыбо! – промычал Якорь.

Зашипели частые облачка спирта в такт рычажку пульверизатора. Они мгновенно набухали в воздухе, касались обнажённого мяса и тут же таяли. Рукоятка в челюстях Якоря заскрипела, протестующие ноги нервно покачивались…

Да, если человек до этого и прошёл крещение огнём и сверлом, ещё не значит, что ему затем чихать на любую другую боль.

После дезинфекции Андрей принялся накладывать бинты. Но обернув бедро всей длинною стерильной сетки, он увидел, как жирный алый червь проступает своей слизью наружу сквозь белую повязку.

Забинтовывая настырное увечье второй упаковкой, из собственной аптечки, Андрей размышлял о своей сволочной натуре. Он как бы зрел на самого себя, волнующегося и хлопочущего об Игоре, как об отце родном… И в душе посылал себе ненавистные насмешки… Он ведь понимал, что тревожится за него не из-за какой-то там дружбы, а ради выгоды. Игорь был нужен ему в качестве моральной подстраховки. Чтобы не выбыть из игры, Андрею необходимо было чувствовать рядом надёжного стража, который вступится за него в опасной ситуации. И кто, если не Игорь, вновь поддержит Андрея и починит ему рассудок, когда тот опять посмеет сдаться? Вот об этом-то и вся забота… И ещё потому что…

Внезапно раздался взрыв листвы – и сквозь зелёные локоны леса вылетело нечто массивное. Предмет с грохотом рухнул аккурат рядом с вылезшей из своего убежища Ириной, которая, конечно же, взвизгнула от неожиданности и растопырила перед собой пальцы.

Это была рысь в фиолетовых доспехах. Мёртвая…

Судя по положению головы, у зверя была свёрнута шея.

«Догадался всё-таки». – Андрей невесело хмыкнул.

Трава расступилась, и следом за грудой брони появился её метатель и правообладатель…

Борис напомнил Андрею их первую встречу. Тот же прищуренный взгляд, безразличный ко всякой мелочи около себя, уносящийся в неизведанную даль. Те же мерные и неторопливые шаги, презрительно парящие над препятствиями – в данном случае, над телами собак. И сигарета.

В руке Бориса была связка со стрелами. А на поясе у него Андрей нашёл парочку обойм и коробку в подарочной обёртке.

«Ещё и запастись успел!»

Подняв с земли бездетный пистолет, Борис возместил ему все потери – вставил полный магазин. Пристроил оружие к ремню, в специальную выемку, и подошёл к маяку.

– Штукатуримся? – спросил он, не требуя ответа полулежащих, зализывающих раны игроков. Настроение у него было восхитительное. А поведение – неуважительное по отношению к тем, кто истекал кровью.

Что ж, победителей не судят. В конце концов, благодаря нему они сейчас всего-навсего истекали кровью.

Андрей внимательно наблюдал за каждым.

Ран то надменно отворачивался от Бориса, то вновь смотрел на него с усталой озлобленностью. Он и без того не питал к этому позёру ничего хорошего… Но формальная благодарность в нём всё же была, как и маломальская совесть. Приходилось признавать в Борисе своего спасителя. И именно за это Рану хотелось ненавидеть его ещё сильнее… А вообще-то он был больше занят лечением своих боевых травм…

Ира глядела на Бориса испуганно и робко… Однако… Андрей догадывался, что она пыталась бороться с этими чувствами…

«Меня терзают смутные сомнения…» – иронично предположил он, но потом решил повременить с выводами.

Виктор и вовсе ни на кого не смотрел.

Похоже, Борису наиболее искренне радовался только Игорь. Андрей – тоже, но виду не подавал.

– Боря, блин, с меня бутылка, хоть я и непьющий! – Якорь распластался на травке. Махнул на безжизненного контроллера: – Ты его что, так уделал? Без этих вот самых…?

– Доспехи подвижные, даже слишком, – пояснил Борис. – На чём выиграла кошечка, на том и прогорела… – он подошёл к Игорю и присел на корточки. – Ух ты, ч-чёрт! Ничего себе автограф!.. М-да-а-а-а… Встать-то сможешь? Давай-ка…

– Ему лучше пока… – возразил было Андрей.

Подымающийся с помощью Бориса Якорь перебил:

– Отлежусь ещё, Андрюха, в морге и в могилке целую вечность! А на ножках постоять-попрыгать – это роскошь мимолётная… Спокойствие. Я ведь тебя, брат, охранять подписался, так что мирись. Я теперь – твоя вторая тень…

– Ну-ка, пройдись, – велел Борис. – На старт, внимание, ма… Опа! Опа! Поскакал жеребчик!.. Да, хромая у тебя тень, паренёк! – Он сочувствующе вздохнул, видя бодрое ковыляние Якоря.

Ещё минут пять компания провозилась со своими болячками. В потоке минувших событий Андрей не сразу начал ощущать собственные укусы и синяки – лишь когда задумался о них. В бинтах оказались левое запястье, икры правой ноги и живот. А уж пластырными наклейками Андрей залатался солидно.

Борис докурил свою сигаретку и распечатал коробку.

В ней оказался… плеер. И стопка дисков.

– Ёжики мои! – воскликнул счастливый обладатель музыкальных благ. – Вот это про меня! Так, что тут у нас… «Раммштайн»… «Звери»… Нет, спасибо. Зверей нам на сегодня уже даром не надо… «Линкин Парк»… – Он перебирал пластинки и бросал их на землю. – О! «Максим»! Вот это в самый раз! – Воткнул плеер на пояс, вставил внутрь диск, надел наушники и завёл свою музыку. – Пошли все эти рокеры!.. Сейчас для релаксации нужен приятный девичий голосок…

Под легкие песни на вечную тему любви Борис довольно уплетал гематоген, прикарманивая его из чужих аптечек. Но у остальных аппетита не было, поэтому никто и не возмущался. Борис пострадал меньше всех – не обзавёлся ни одной приличной ссадиной или царапиной, до сих пор не поддался унынию и сохранил абсолютную здравость мысли. Как в будничной жизни. Тут ему уступал даже Якорь, который, кстати, уже приноровился к ходьбе на полторы ноги.