Денис Закружной - Око шторма

- Эй, покойнички! Я вас всех вижу!

«Это же из горящей за спиной гостиницы» Двое вояк реагируют молниеносно, вскинув «Лавины» вверх на звук моего голоса. Их мысли приходят в сумбур: ярость, страх, решимость, даже обида на такую наглость. Но ни следа раскаяния, ни грамма сожаления. Глупцы. Вам дали выбор, и как вы им воспользовались?

Ну вот, теперь можно стрелять: все по-честному. Лучше не на поражение, они нам еще пригодятся.

Небольшая коррекция информационного поля, почти невесомая. У одного есть и не вредит ему, этому – нужно и тоже не повредит. Объекты ведь почти идентичны. То, что мне нужно: нет вероятности ошибиться. Победа над Случаем близка. Пара усилий. Готово.

Фигурка в оконном проеме делает один за другим сразу десять прицельных выстрелов. Четыре фигурки падают – где кого застала жестокая пуля. Кажется, моя задача выполнена, нелепый и странный человечек вне опасности. Возвращаюсь к себе…

Кто это сейчас стрелял? Э, да это же я стрелял. И как метко – четыре мишени поражены или лишены возможности двигаться, пятая и шестая, волоча простреленные ноги и оставляя пару пересекающихся кровавых следов, уползли на первый этаж. Ничего, братья из ХХ их не оставят: не моя это уже проблема, пусть внесут свою лепту в великое общее дело.

Оживление, только что владевшее мною, спало. Вернулись: способность отвлеченно мыслить, болезненные ощущения во всем теле – хорошо хоть лишь помяло, да и ни один осколок не смог пробить броню, есть захотелось еще сильнее.

Фу, надо выбираться поскорее. Нет, надо поискать ребят, возможно, кто-нибудь выжил.

Воспользуюсь интеркомом.

- Группа ХY, говорит боец номер один. Кто-нибудь слышит меня? Ответьте.

- Эй! Говорит капитан группы ХХ. Брат, ты спас нас, но все твои уже перешагнули черту.

- Откуда ты знаешь, брат?

- Со мной на связь вышел Верховный координатор: он их больше не чувствует, а значит они уже за чертой. Спускайся к нам. Поможешь дотащить раненых…

За чертой. Ну что же – они уже там, оберегают Монолит другим, непонятным нам способом. Вы хорошо сражались. Здесь Вас будет не хватать. Что-то снова внутри протестующе заговорило: «Это и Сенька тоже погиб, не может быть? Только что говорил с ним и вот…» Откуда приходят такие странные мысли? Не «погиб», а «за чертой», и не «Сенька» - а номер два, Сенькой его звали еще до Просветления. И тут, когда шел на соединение с капитаном ХХ, меня как током ударило: вспомнилось мое очень странное поведение накануне, непонятные, но очень тревожные мысли, не менее странные вопросы. Страх, о, я боялся, но не за Монолит, и даже не за то, что перейдя черту я окажусь не достоин служить Ему, а за свою никчемную без служения Ему жизнь. И этих мыслей было очень много. И именно эти проклятые мысли могли привести к уничтожению всей группы. Зло ведь так коварно. Печаль овладела мною. Машинально ответил на приветствие капитана ХХ, помог донести двух раненых и троих пленных (теперь они будут с нами, если не пересекут свою черту) до базы. Все как в бреду делаю. Надо срочно идти к Ловцу. Он знает, как с этим бороться. Он сможет исцелить меня. Надо собираться.

На ходу, проглотив содержимое консервной банки – военный трофей из рюкзаков побежденных, Денис заспешил куда-то по разбитым, местами вообще непроходимым улочкам Припяти. Теперь я видел и воспринимал себя уже как бы со стороны, не в силах ни вмешаться, ни отвернуться – совсем как там, в Рыжем лесу: будто бы смотришь 3D от первого лица и даже слышишь мысли персонажа, но себя осознаешь только временами. Что же случилось, первые два раза я был непосредственным участником действа, а теперь что, просто зритель?

Опять наваждение. Мотаю головой – все, прошло. Кажется, пришел. Вот он, ход в подземелья под городом: ржавая крышка канализационного люка с гордой цифрой, едва проступающей через толстый слой следов, оставленных безжалостным времени. 1986 – год первой катастрофы. С трудом выдираю ее из належанного гнезда – давно этим ходом никто не пользовался. Внизу темнота, но это ничего: я с фонариком. В ноздри сразу ударил прелый запах подземелья. Вспомнил, как когда-то в детстве я обожал прятаться по подвалам нашего микрорайона в… Нет, это все неважно, ни к чему эти воспоминания о животном прошлом. Быстро вниз. Не успел еще толком протиснуться, как в голове зазвучал голос:

- Приветствую тебя, брат. Что привело тебя сюда?

- Ловец, со мною происходит что-то ужасное, я иногда не только мыслю, но и веду себя как животное, а не как тот, у кого есть миссия.

- Так бывает со всеми, лишь сам Монолит не знает сомнений. Возвращайся, все в порядке, я не сержусь на тебя. Придя сюда, ты уже прошел испытание крепости своей веры.

- Нет, здесь все гораздо хуже: я чувствую, что в меня вторглось что-то чуждое, иное. Возможно, что оно хочет навредить Монолиту.

- Хорошо, я осмотрю тебя. Наши враги могли найти способ, как смущать Братьев и превращать их снова в животных. Спускайся, я укажу тебе, куда идти.

Полчаса петляю по запутанной паутине коридоров. Голос Ловца все время указывает мне правильный путь. Как здесь вообще можно передвигаться: ну никаких ориентиров? Чем же это все было раньше? Это точно не канализация – больше похоже на коридоры какого-то подземного комплекса. Вон, среди паутины и пыли угадываются силуэты дверей. На одной даже сохранилась надпись «Ц…нт изу…ния но..ры». Что бы это могло значить? Чем тут занимались?

- Брат, не задерживайся надолго перед творениями людского тщеславия, ты уже успел убедиться в их недолговечности, так к чему цепляться за них? Теперь направо, дверь открыта, тебя уже ждут.

Сворачиваю направо и точно, прямо посреди коридора в воздухе висит полупрозрачная, сотканная из самого света фигура – человек в белом халате. Видно, как внутри него пляшут крохотные пылинки.

- Ловец, помоги мне.

Фигура приветственно кивает мне и исчезает за стеной слева. Там должен быть проход. Дверь легко поддается: она единственный предмет в этом царстве забытия, который выглядит как часть реального мира. В глаза бьет резкий голубоватый свет - сияет сам воздух. Вижу маленькую и абсолютно пустую комнатку – 2х2 не больше. Ловец, как всегда, аскетичен.

- Здравствуй, брат. Слава Монолиту ты добрался. Итак, ты утверждаешь, что некто или нечто вторглось в твой разум, это некто или нечто терзает тебя и склоняет к измене.

Голос звучит уже не в моей голове: теперь он разлит в голубоватом свечении. Как красиво!

- Не совсем так, брат. Это некто или нечто не толкает меня на измену. Просто иногда я веду себя так как не должен вести себя защитник Монолита: помню то, что не должен, испытываю страх и даже ненависть. Временами я веду себя как животное – Ловец, это не просто временные сомнения, что-то хочет погубить меня, сделать не тем, кем я есть.