Норма Найт - Феномен хищника

Совершенно не умея скрывать собственных мыслей, островитянка то краснела, то бледнела, испытывая страшное смущение. Понимала – мы читаем её, словно раскрытую книгу!

Всё это я увидела в сознании женщины за считанные мгновения. И прочно удерживала в приватном потоке, обмениваясь впечатлениями только с Робом и Фальк. Островитянку нужно было срочно спасать – разум её находился в несомненной опасности, психика могла не выдержать столь сильных потрясений. И юные подружки полностью с этим согласились.

-«Афина, вы не будете возражать, если сейчас мы переместимся на орбитальную станцию и окажем вам с Говорящей медицинскую помощь?»

-«Я что, так очевидно плоха?» – вспыхнула женщина.

Оливковые глаза лихорадочно блеснули из-под спутанной гривы, между бровей прорезались две соседки-морщинки.

-«Это не смертельно, но в новых телах вы обе сразу почувствуете себя лучше».

Удивлению Афины не было пределов – в её голове вихрем закружились тысячи вопросов, но женщина оказалась достаточно умна, чтобы оставить их при себе. А волкорысь вообще мало что поняла – за эти годы собеседница не особенно увлекалась обсуждением с нею малоизвестных и фантастических технологий стрейнджеров.

Прозондировав их Санэла, я пришла к выводу, что передача архивированных пакетов информации возможна. Долгие годы мыслебесед и общения с природой развили обеих до уровня, сравнимого с лесными людьми или моухоками. Предупредив островитянок, чтобы избежать ненужного стресса, я отправила им самораскрывающиеся архивы.

Говорящая издала неясный звук и затрясла головой. Афина просто закатила глаза, у неё мгновенно пересохло во рту – какое-то мгновение я думала, что переоценила их Санэла. Но нет, обе справились, информация была усвоена памятью и сейчас обрабатывалась сознанием.

-«Помнишь, я говорила, что ты давно могла бы стать человеком?» – пальцы Афины ласково тронули чёрную шерсть. –«Похоже, теперь это всё реально и зависит только от тебя».

Кошкособака испытывала противоречивые эмоции. Нередко, пережидая бури, они лежали в пещере спина к спине под грохот волн и завывание ветра. Значительно чаще над островом сиял купол ясного безоблачного неба, днём солнечного, ночью – звёздного. Имея массу свободного времени и мыслеречь, человек вспоминал о прошлом, размышлял о будущем и передавал свои знания другому разуму. День за днём, год за годом.

Научившись от Афины любоваться мерцающими огоньками таинственных и далёких светил, Говорящая поражалась величественной необъятности Космоса, вместе они размышляли и мечтали о неведомом, недостижимом. И пару лет назад Афина, отвечая на вопрос волкорыси о связи между процессом централизации власти и возникновением монотеистических религий, подумала: «А ведь она логически мыслит как человек! Каково же разумному чувствовать себя запертым в теле животного…»

Заронив эту мысль в сознание компаньонки, женщина потом не раз пожалела о происшедшем. Разум в теле четвероногого хищника осознал себя заключённым, а ведь ничего было не изменить – и от сознания этого он испытывал только страдания.

-«Ты не виновата, что родилась такой», – говорила Афина. –«Так же, как я не виновата, что родилась в касте компаньонов».

Островитянки, конечно, давно рассказали друг другу все подробности своих прежних жизней. Говорящая долго возмущалась человеческой жестокостью. По неопытности она считала разум и жестокость несовместимыми… Увы. Пришлось напомнить историю человечества.

-«Да-да, я знаю, ты ведь говорила. Но я думала – это всё творили другие, старые люди. Наверное, они были не такими, как мы… как ты…»

Как любой здравомыслящий, волкорысь обратила внимание на загадку инферно.

А потом пришёл сегодняшний день, сделавший чёрное – белым. И она смогла получить ответы на давно мучившие «Кто виноват?» и «Что делать?».

-«Мы готовы отправиться в путь», – бодро объявили островитянки.

Все поднялись из кресел, встали рядом с Говорящей и поближе друг к другу. Почувствовав, как страстно Афина жаждет объятий, я мысленно подтолкнула Фальк. Потом присоединились и мы с Роби. Торнианское тело заметно изменило его поведение, объятия стали отнюдь не платоническими. Это, однако, не заставило меня начать интересоваться мужчинами. Услышав мысли, Роб печально вздохнул, и я ободряюще улыбнулась:

-«В твоей следующей фазе стабильности – сколько угодно!»

Афина расфантазировалась насчёт себя и Фальк, потом вспомнила, что все это слышат, снова жутко смутилась.

-«Я не против», – маленькая хулиганка прямо взглянула в глаза, крепче сжала объятия и послала женщине весьма интимную мыслеласку.

Из уст Афины вырвался стон, её колени ослабли, но с нашей помощью Фальк удержала свою добычу от падения.

«Неужели кончилось наше вечное одиночество! А я уж было решила, что здесь и умру…»

Брейн принял мыслекоманду, мы очутились на орбитальной станции. Афина не сразу заметила это, только хор безмолвных, но горячих приветствий заставил её очнуться. Нас окружили подруги – Диксон, Волчица, лесовички и моухоки, все они разделяли радость островитянок, оказавшихся в содружестве единомышленников.

Говорящая растерянно махала хвостом, не в силах поддерживать столько одновременных мыслеконтактов.

-«Научишься», – подбодряла Дик. –«Мы тоже этому учились».

Афина с опаской поглядывала на гипертрофированно мускулистых стрейнджеров, не сразу поняв, что все они одного с нею пола.

После смены тел больше всего забот оказалось у Говорящей. Учиться пришлось чуть ли не всему, для начала просто прямо стоять, без напряжения удерживая равновесие. Потом – непринуждённо передвигаться на двух конечностях. Пользоваться руками и запомнить, что рот больше не единственный манипулятор для выполнения сколько-нибудь точных операций. Наконец, научиться голосовой речи…

-«Учиться, учиться и учиться…» – думала Диксон про заново родившуюся и улыбалась чему-то своему, из прежней жизни.

Брейны имели специальные программы для присоединившихся неантропоморфов. В сочетании с техникой стрейнджеров они позволяли Говорящей приобрести все навыки без помощи других людей. Например, обучаться ходить лучше всего было с примерно таким же генератором силового поля, как у Афины, только настроенным по-иному – чтобы страховать от падения.

Но самой большой проблемой новорождённой оказалась… ревность. Её Афину умыкнула маленькая индианка! Они проводили с Говорящей по несколько часов в день, но привыкнув к непрерывному ментальному единению, бывшая волкорысь сильно страдала. И мы старались не оставлять её в одиночестве, окружили постоянным вниманием, в то же время следя, чтобы оно не показалось навязчивым или того хуже, неискренним. Читая мысли, отслеживать эту грань легко и просто.