Норма Найт - Феномен хищника

Но больше всего удивило деда, что, якобы, в охраняемых поселениях люди не убивают и не едят друг друга. Ну, что не едят, это было понятно – зачем возиться с сырым мясом, если всегда доступна готовая и безопасная еда. Но почему не убивают – понять так и не удалось. Может, потому что люди, а не гориллы? Вот, говорили, будто и сельские жители тоже не стреляют друг в друга просто так…

Старик даже прервал рассказ, чтобы спросить у майора, так ли это, и получив утвердительный ответ, продолжил.

-«Клетшатый» шкажал, что правительштво – не говорящие головы в «пузыре» телевижора, а «такие ше люди, как я и ты». Тогда я сражу не понял, как они могут быть людьми, ешли в ТВ правительштво ижображают гориллы… Да… ну так вот, там, в пошелениях этих, никого, штало быть, не убивают. А ешли кто сделает што не так – берут его, да и отправляют в ближайший город. Навшегда вышылают иж охраняемых пошелений. Дед помолчал, подумал о чём-то.

-Вот, вроде и вшё, што тогда ужнал. Шпешил он куда-то, мы и ражошлишь каждый швоей дорогой – я на «Решпубликаншкий штадион», он на «Льва Толштого» Никогда этого «клетшатого» я больше не видел.

-А чего ты мне спину щупал? Что там искал?

-А-а!… Жабыл, да… – Старик повернулся на левый бок. –У клетшатых в спине такая штука ешть – типа телевижора, но ошень маленькая. Вполовину пули примерно. И те, которые людей вышылают, с помошшью этой фигни за вышланными шледят. Через какое-то время, дня два или три, она взрывается – и шеловеку хана.

-Ясно… А что это ты про телевизор говорил – видел его когда-нибудь?

-Да их, как гряжи… Гориллам вмеште с жратвой раж в неделю привожят. Жратва, телевижоры, оружие, и вшякая дурь – поштоянный набор. Водка там, наркота… А яшшык у меня на складе штоит, ты шпала рядом ш ним…

-Не работает?

-Шево ж ему не работать… Я его только раж вклюшал. Еле выклюшил потом – жму, жму на кнопку, а он, шволочь, не выклюшается. Цельный шас, наверное, мушалшя, пока этот шёртов ящщык заткнулшя.

-Бракованный? Ну, неисправный?

-Не, они вше такие.

Диксон сходил, принёс телевизор в каптёрку. Лёгкий, килограмма три от силы. Привычного экрана нет – глухой чёрный куб, ни шнуров, ни розеток.

-А куда его включать?

-Как это «куда»? Не куда, а как…Кнопка там наверху, в шередине. Только вынеши жа порог, вближи нишего не видно. И потом выклюшать шама будеш!

-Ла-адно, – уже из склада проворчал Виктор, наклоняясь к кнопке.

Изображение вспыхнуло над кубом мгновенно – примерно в полутора метрах сверху от аппарата, прямо в воздухе – трёхмерное и цветное.

-«Пойду-ка я к себе», – донёсся мыслеголос Лариски. –«Насмотришься, позови. Только не забудь своё имя»… И ощущение присутствия крысы разом пропало.

А картинка ТВ тем временем показывала пирующих горилл. Штук пять постлюдей сидели на полуразвалившихся ступеньках подъезда многоэтажки, жадно, с чавканьем пожирая разноцветные небольшие бруски. Запивали чем-то пенящимся, из таких же ярких бутылок.

В сторонке маялась одинокая горилла, раскачивалась из стороны в сторону. Эта не ела, зато по розовой, полузаросшей шерстью морде, текли, аж пузырились, слюни.

Насытившись, компания разом вскочила, почёсываясь и потягиваясь. И вдруг каждое существо принялось на глазах расти, увеличиваться в размерах. Мышцы горилл заметно наливались силой, вспухали, морды делались ещё наглее и шире.

-Чего это такое? – майор показал на картинку зевавшему на лежанке деду. Тот скривился:

-Реклама… Штоб, жначит, паёк правительственный жрали. А што им ешшо жрать – или паёк или друг друга…

Голодная особь, сохранившая прежние размеры, теперь выглядела уже детёнышем по сравнению с сородичами-здоровяками. Один из них повернул морду, сдвинув брови, глянул на одиночку – крошка-горилла тотчас бросилась наутёк, пища, и оставляя за собой жидкий коричневый след.

-Доходчиво, – крякнул Виктор. –А другие программы тут есть?

-Не жнаю, какие такие «программы» – чего покажывают, то и шмотришь. Можно только выклюшить… Ешли терпения хватит.

Вскоре, глядя на «весёлые картинки», Диксон научился отличать самцов от самок. Всё просто – самцы одеты ниже пояса, самки – наоборот, выше. Широченные, до колен, цветные штаны – мужской гардероб. Такие же широкие, длиною до середины бедра, майки с большими вырезами для головы – женский.

«Экономно – в бывший костюм для одного человека теперь наряжают пару горилл. А если вспомнить про экономию на белье и обуви…»

Правда, на всех женских особях по-прежнему болталось не меньше полукилограмма всяких нефункциональных аксессуаров, типа бус и браслетов. Но вряд ли они были дороги в изготовлении.

А вот самцов горилл ТВ показывало всенепременно с оружием. Чаще это были автоматы разных марок, самые крупные и здоровые особи красовались с ручными пулемётами, торс крест-накрест перетянут патронной лентой вместо подтяжек. Ни дать ни взять, революционный матрос времён гражданской войны! И даже у самого дохлого горилльего подростка на поясе штанов болтался обязательный тесак.

-Дед, а звук у этого телевизора есть?

-Дотронься до корпуса и вслух скажи «Громче».

Сделав необходимое, майор поморщился – опять пустили рекламу. Визгливый женский голос закричал: «Подруга! Отдай свой голос на выборах Правительства за Ваньку Справедливого! Он – настоящий мужик, его семья всегда в сытости, а его х… – до колена! Выберешь Ваньку – будешь хорошо жить, дети твои будут сыты!»

Виктор фыркнул, задохнулся от смеха. В видеопузыре картинно лупил себя кулаками в грудь зверовидный самец в красно-белых штанах. Надо полагать, тот самый кандидат в народные избранники.

Поднявшись с ящика, Диканов сделал три шага до телевизора, тронув корпус, скомандовал: «Тише! Тише!»

-Дед, а они чего, в выборах каких-то участвуют? Старик довольно захихикал.

-Вот, ты уже штала на путь, в конше которого тупая волошатая горилла. Телевижор не покажывает правды, это жапомни перво-наперво… –Откуда на шамом деле берётся правительштво, я не жнаю, но выборы эти – шпектакль, и нишего больше.

Тем временем на ТВ пошло крутое развлекалово. Кто-то в кого-то стрелял, кому-то вспарывали живот, готовясь зажарить, кого-то трахали во все отверстия, по мере необходимости вырезая дополнительные. На заднем плане всей этой веселухи бодро, под музычку, отплясывал довольно-таки неплохо выдрессированный кордебалет. Приглушенный голос ведущего жизнерадостно выкрикнул:

-Начинаем интерактивную игру «Придумай пытку»! Напоминаю правила…

-И что он ещё показывает, кроме рекламы и игр? – майор повернулся к деду.

-Много ражной дряни покажывает. Ужашы про Год Падения Кометы – как всё было страшно, как годами не показывалошь иж облаков шолнце, как под воду ушли целые континенты, а люди умирали миллионами. Чашто про правительштво – какое оно хорошее, умное, как день и ночь работает, жабочишшя о народе, шпашает его от пошледштвий кошмичешкой каташтрофы. И ш каждым годом жить штановитша лушше…