Дуглас Хилл - Военный диктатоp Галактики [= Звездный диктатор, Властелин звезд]

Смеркалось. Он шагал по грязным улицам. Боль горячим огнем разливалась по каждой клеточке тела, но он загнал ее в уголок сознания и как будто бы забыл о ней.

Окружающее мало радовало глаз. Он находился на бедной, незначительной планете, название которой — Коранекс — ничего ему не говорило. Вокруг космопорта теснился жалкий, неряшливый городишко, полустанок на главных космических дорогах, который как магнитом притягивал фрахтовщиков, торговцев, кочующих техников, космических скитальцев любого пошиба. Он искал этих людей. Они, скорее всего, могли иметь ту информацию, в которой он отчаянно нуждался.

Он осторожно пробирался сквозь грохот и блеск улиц, заполненных праздношатающейся публикой, мимо кричаще безвкусных аттракционов, предлагавших утомленным космосом приезжим все — от обычных голоэкранов до зловещих в полутьме наркоавтоматов. Он методично переходил из одного питейного заведения в другое, уделяя особое внимание официантам, швейцарам и барменам — тем, кто имел возможность собирать и очищать от плевел слухи и разговоры сотен своих посетителей.

Он следил за лицами в толпе. Многие оглядывались на него с искоркой любопытства, на мгновение их интерес привлекала его высокая, худощавая фигура, сдержанная гибкость движений и черно-серая форма с ярким небесно-голубым кругом на плече и груди. Иногда кто-нибудь, бросив на него любопытный взгляд, смотрел вторично — с узнаванием в глазах. Тогда человек в форме останавливался, перехватывал этого человека и задавал свои вопросы.

Каждый раз одни и те же ответы. Пожатие плечами, покачивание головой — отрицание. Иногда тень участия, намного чаще — пустота безразличия. Населенная Галактика велика, у каждого свои заботы.

Его не удерживали, и он, как это было на десятке или больше планет до Коранекса, шел до тех пор, пока боль не потребовала всего внимания, а сумерки не сгустились до глубокой ночи. Голова оставалась высоко поднятой, плечи не опустились, ибо военная выучка всей жизни не стирается за несколько месяцев ни болью, ни усталостью, ни одиночеством, ни даже отчаянием.

Отчаяние, однако, было рядом, готовое схватить его. Он знал, сколько остается времени на поиски. Хорошо, если не меньше, чем он уже потратил. И все-таки за прошедшие несколько месяцев он не нашел ничего, кроме случайных намеков, расплывчатых, разрозненных. Их хватало на продолжение поисков и не хватало, чтобы искать целеустремленно, в определенном направлении.

Но он продолжал искать. Больше ему ничего не оставалось. И жгучая боль в теле — ничто по сравнению с непреклонной, мстительной решимостью, подвигавшей его на поиски.

Он — Кейлл Рэндор, когда-то самый молодой и, как говорили, самый лучший командир Ударного полка 41-го Легиона планеты Морос, а теперь — солдат без армии, бездомный скиталец без роду и племени.

Умирающий скиталец.

Полумрак полупустого бара вонял пролитым спиртным и немытым телом. Бармен — чужак, выходец из «измененных миров», где аборигены за века претерпели изменения, мутировали. Приземистый лысый недомерок с оранжевой кожей. Но когда Кейлл задал свои вопросы, он в ответ пожал плечами — точно так же как все остальные, кого Кейлл встречал во время поисков.

— Легионеры? Слышал, что-то случилось с ними. Больше ничего. Вообще-то, мне некогда рот разевать да собирать слухи. Надо заниматься делом.

Недомерок с оранжевой кожей собрался отвернуться, однако, подняв глаза на Кейлла, передумал. Выражение лица Кейлла не изменилось, но что-то в его глазах подсказало бармену, что если он повернется, ему может не понравиться то, что произойдет потом.

Кейлл вытащил горсть пластиковых вафель — галактических кредиток, — выбрал одну и положил на стойку.

— Найдется такой, — спросил он спокойным тоном, — у кого есть время прислушиваться к сплетням?

Рука бармена накрыла кредитку. Он не спеша думал.

— Пожалуй, — ответил он наконец. — Краск, пилот грузовика. Часто слоняется, имеет длинные уши и длинный язык. Может, он что-то знает.

— Где его найти?

Оранжевый недомерок хмыкнул.

— Где-нибудь в закоулке, смертельно пьяным, если он не вернулся в порт. В порту он спит на своем корабле.

Кейлл кивнул и вышел из бара. Он вроде бы не заметил, как бармен сделал быстрый знак кучке крепко сбитых мужчин, склонившихся над выпивкой за соседним столиком.

Позевывая, страж порядка показал на грузовой корабль, владельцем которого был человек по имени Краск. Потрепанный корпус, пузатый и неприглядный, как все грузовики, — и в нем никого.

Кейлл сел, настроившись ждать. Он не позволял себе надеяться, не позволял себе думать, что Краск может что-нибудь знать или что это, скорее, всего-навсего очередной тупик. Он просто прислонился к кораблю — расслабленный, сосредоточенный, бесконечно терпеливый — и ждал.

Вскоре, как он и был наполовину уверен, пришли мужчины. Четыре коренастых тени в тусклом свете, в основном сосредоточенном на низких постройках напротив плоской пластибетонной поверхности космодрома.

Они выстроились перед Кейллом и медленно оглядели его с ног до головы. Все одинаковые, толстомясые, с признаками ожирения, в измазанных землей комбинезонах, с тяжелым взглядом пустых глаз — космические летуны, обслуживающие короткие рейсы, люди, которым больше по душе работать на грани нарушения закона во внутренней торговле, чем во внешней.

Самый крупный из них, почти облысевший, стоял немного впереди троих остальных, как бы подчеркивая, что он вожак. Кейлл медленно выпрямился, оторвался от корабля, все еще спокойный и расслабленный.

— Я Краск, — заявил лысеющий. — Это ты хочешь послушать о легионерах?

Кейлл кивнул.

— Ты и сам легионер?

— Верно.

— Так… Жаль мне твою планету.

Сказано это было так, словно Краск посочувствовал какой-то пустяковой неприятности вроде головной боли.

Выражение лица Кейлла оставалось прежним.

— Мне сказали, ты можешь мне кое-что рассказать.

— Могу, — подтвердил Краск. — Сколько это будет стоить?

— Смотря что ты расскажешь.

Верзила фыркнул.

— Хочешь, чтобы я рассказал тебе все, что знаю, а ты назовешь цену потом?

— Я не обману, — ответил Кейлл.

— Проще простого назвать нам примерную цену, — упрямо ответил Краск.

Кейлл вздохнул.

— У меня около трех тысяч галаксов. Я смогу заплатить тебе.

На мгновение ему припомнился день, когда он раскурочил свой одноместный истребитель, изъяв все вещи, без чего можно было обойтись, — второй космический костюм, аварийную капсулу, часть оружия, запчасти — и продал, чтобы финансировать свои поиски.