Энн Маккефри - Мятежники Акорны

Буря немилосердно швыряла маленький кораблик линьяри, завывая, словно взбешенный макахомианский кот. Она скоблила корпус флиттера грубым наждаком песка и гальки, царапая лобовое стекло и фиберглассовый колпак, словно пытаясь проникнуть внутрь.

— Замечательно! — проворчал Беккер. — Мы только что лишились защитного поля.

— Нам очень повезет, если это окажется нашей единственной потерей, капитан, — откликнулась Акорна, запинаясь при каждом толчке. Штормовой ветер играл с флиттером, как фокусник с мячом, подбрасывая его то вверх, то вниз и заставив даже несколько раз повернуться вокруг своей оси. Пытаясь подняться выше штормового фронта, Беккер увеличил высоту и скорость полета.

Коты в свою очередь сделали попытку перекричать завывания бури. Они вопили и издавали другие звуки, от которых кровь стыла в жилах. Ничего подобного Акорна никогда не слышала. Шерсть на животных стояла дыбом, и с каждым толчком, которым награждала воздушное судно буря, возбуждение кошек усиливалось. Мью-Шер и Тагот держали на руках котят, крепко прижимая их к груди.

Спокойнее остальных вел себя РК. Он слишком долго путешествовал на корабле Беккера, и им доводилось попадать в переделки и похуже. Он распластался на полу у ног Акорны и не сводил злого взгляда с колпака флиттера, уже помутневшего от песка. Его вклад в общие децибелы выражался в низком рычании, временами переходившем в крик.

Все это ничуть не способствовало бодрому настроению Акорны.

— Заткнитесь! — проорал вдруг Беккер, перекричав и кошачьи крики, и скрип песка, и завывание бури, и вообще все на свете. — Все молчите и сохраняйте спокойствие, а я вытащу вас из всего этого.

Ладони Беккера крепко стиснули штурвал, его мышцы дрожали от напряжения — таких огромных усилий ему стоило удерживать судно в воздухе. Акорна смотрела на его взмокшее лицо, освещенное мягким светом, автоматически включившимся в салоне флиттера после того, как буря затмила догорающий свет заходящих солнц. Капитан плотно сжал зубы и, склонившись, изучал показания приборов.

Мью-Шер испугалась, Тагот усмехнулся, а всех взрослых котов, за исключением РК, бестактная, по их мнению, выходка Беккера шокировала и глубоко оскорбила. Они, видимо, считали, что имеют полное право выражать свой протест против хамского поведения окружающей среды, а может, им просто захотелось подпеть буре. Однако после окрика Беккера они умолкли, оставив завывания непогоде.

Не будучи уверена в том, что это поможет, Акорна все же стала передавать каждому из котов мирные, успокаивающие сигналы, а затем положила голову на плечо Беккера — так, чтобы кончик ее рога прикоснулся к его шее. Сначала это прикосновение его удивило, но почти сразу возымело эффект: его плечи и руки, сжимающие штурвал, немного расслабились, хотя суденышко по-прежнему с огромным трудом прокладывало себе путь в тучах бурлящего песка.

— Со стороны может показаться, что это я управляю этой штукой, но на самом деле она так здорово устроена, что, по-моему, смогла бы справиться и без меня, — с улыбкой проговорил он, явно пытаясь успокоить Акорну.

Еще более неожиданным, чем внезапно поднявшаяся песчаная буря, оказался вид, открывшийся их взорам после того, как флиттер выскочил из нее. Ночь, освещенная двумя лунами планеты, была ясной и спокойной. Ночные светила взошли, пока флиттер пробивался сквозь шторм, и теперь невозмутимо висели в ночном небе — тяжелые, круглые, и посередине каждой из них была видна темная полоса.

— Святые кошки! — пробормотал Беккер. — Если бы мы не спустились с этого самого неба всего пару дней назад, я бы поклялся, что там сидит большая старая кошка и смотрит на нас, как на мышей, забившихся в свою норку.

Тагот и Мью-Шер начали обмениваться оживленными репликами, глядя сквозь исцарапанный песком колпак шлюпки на небо и указывая на луны. Они говорили так быстро, что даже Акорна не могла разобрать слов. Наконец Тагот, обращаясь к ней, пояснил:

— Когда луны выстраиваются таким образом, это является предвестником ужасных бед, грозящих нашему миру.

— Значит, это плохо? — спросил Беккер.

— Необязательно, — ответила Мью-Шер после того, как Акорна перевела вопрос капитана. — Когда Звездный Кот видит надвигающийся кризис, он со своей неиссякающей щедростью может предотвратить его. Если, конечно, пожелает.

— Что ж, уже неплохо, — буркнул Беккер, выслушав перевод Акорны. — Остается только надеяться на то, что сегодня этот большой парень пребывает в хорошем настроении.

Тагот прикоснулся к его плечу и попросил Акорну перевести для капитана его слова:

— Теперь правьте на звезду, расположенную в центре и чуть пониже глаз Звездного Кота.

Беккер так и сделал.

Перед ними возникла гряда невысоких гор — белых, словно кости, в свете кошачьего взгляда двух лун. Перевалив через нее, пассажиры флиттера обнаружили, что горы не вытянуты в линию, а опоясывают огромный глубокий кратер.

— Спускайтесь в кратер, — велел Тагот, — но не приземляйтесь. Я покажу вам, куда лететь.

И на сей раз Беккер выполнил его указания. Внезапно Тагот сказал:

— А теперь развернитесь в сторону пустыни — резко, вот так… И летите по направлению к той тени, которая залегла между внутренней стеной кряжа и кратером.

Беккер беспрекословно повиновался, и через несколько секунд перед ними разверзлась черная пасть пещеры в стене кратера. Им показалось, что в темном провале парят сотни светлячков, которые, несмотря на огромное их количество, все равно не могут разогнать царящий здесь мрак.

— Опускайтесь и садитесь, — сказал Тагот.

Беккер, хотя и не видел, что находится под ними, начал снижаться. Светлячки внизу стали приближаться, увеличиваться в размерах и вскоре превратились в пламя многих факелов, которые держали в руках приближающиеся к флиттеру люди.

— Добро пожаловать в цитадель аридими! — провозгласил Тагот.

Люди, встретившие прибывших, были вооружены разнообразным холодным оружием, сверкающим в свете факелов: ножами, копьями, мечами. Свет отражался и в похожих на монеты глазах котов-хранителей, которых было еще больше, чем людей. Ни один из них не запрыгнул на корпус флиттера, чтобы поприветствовать гостей, как это было в Храме джунглей. Коты Хиссима, до предела измотанные утомительным путешествием сквозь песчаную бурю, сидели и устало ждали, что же будет дальше.

— У вас здесь есть друзья? — спросила Акорна Тагота.

— Кое-кто меня здесь знает, но в последний раз я был здесь довольно давно, так что эти молодые люди, призванные защищать Храм, скорее всего, вряд ли слышали обо мне. И есть еще одна вещь, о которой вам следует знать. Жрецы, занимающие высшие посты в здешней иерархии, говорят на особом, секретном языке. Мне не выпала честь изучить его. Во время моего пребывания здесь я еще не пользовался необходимым для этого доверием.