Владимир Зырянцев - Люди Края

Если Арес славился своими закатами, фантастическими сполохами огня, затмевавшими земное полярное сияние, то Никта могла бы гордиться рассветами. Впрочем, здесь была красота на ценителя: не каждому нравится часами наблюдать, как чистый сиреневый незаметно переходит в столь же беспримесный зеленый, а затем в лимонный, заканчиваясь ослепительно желтым; людям нравятся более динамичные зрелища. Однако хорт не был человеком, и он никуда не спешил. Присев на вершину скалы, он следил за тем, как деревья, камни, вода в озере меняли свой цвет вслед за цветом зари. Веки его были наполовину прикрыты, крылья сложены, мощные когти, способные пробить защитный жилет и, как бумагу, смять стальной лист, втянуты. Может быть, он наслаждался переливами красок? Может быть, даже размышлял? Никто не мог этого сказать. Люди до обидного мало знали о самых могучих обитателях планеты.

Хорт прислушался. Спадая с каменных ступеней, пела свою песню вода, шелестели листья, прошуршала в траве дерзкая мышь; по склону соседнего ущелья поднимался, направляясь на водопой к озеру, крупный гирт, но почуял присутствие владыки Никты, остановился и повернул назад.

…В первое время, когда люди только появились на Никте, хорты часто летали над поселком. Тогда поднималась паника; раздавались крики: «Дракон! Дракон летит! Прячьтесь!» Женщины и дети спешили укрыться под навесами, следя оттуда за кружащими в небе чудовищами. А мужчины хватали карабины и винтовки и стреляли в огромных тварей. Однако ни одного хорта убить так и не удалось. Лишь позже, найдя в лесу останки нескольких великанов, люди поняли, в чем дело: роговой панцирь, покрывавший их туловище снизу, не поддавался пулям; можно было повредить только перепончатые крылья.

Может быть, это и произошло; во всяком случае, чудовища перестали летать над поселком. И они редко нападали на людей; лишь охотники, забредшие далеко в лес, иногда становились их жертвами. Их уцелевшие напарники приносили в поселок печальную весть и рассказывали, что спастись от хорта невозможно: если нападение с воздуха не удается, чудовище приземляется и преследует свою жертву на земле. Ученые, изучившие скелеты хортов, твердо заявили, что они — никакие не драконы: те, как известно, если когда-то и существовали, то были гигантскими ящерицами, хорты же оказались чем-то средним между медведем и тигром.

Уяснив, насколько следует опасаться летающих тигров и как надо себя с ними вести, люди успокоились. Так было до последнего времени, пока не появился вот этот хорт, который сейчас сидел на вершине скалы. Ему почему-то нравилось нападать на людей. С тех пор как два месяца назад он убил свою первую жертву — дровосека, расчищавшего лес на восточном плоскогорье, — он наведывался к поселку почти каждый день и никогда не уходил без добычи.

Вначале люди не понимали, почему исчезают их товарищи. Потом поняли, кто этому виной, и приняли защитные меры. Было решено, что никто не должен выходить из поселка в одиночку; каждого должны сопровождать вооруженные спутники. Однако и это не помогло. Чудовище постоянно меняло способ нападения, путало все карты. Пока вооруженные сторожа следили за небом, хорт нападал на свою жертву на земле. Если же люди ждали атаки на земле и для этого рассредоточивались, окружая мирного фермера или группу строителей, хищник нападал на одного из сторожей, а его товарищи не успевали прийти ему на помощь.

Тогда на хорта-людоеда решили устроить засаду. Двое храбрецов, выполняя роль приманки, отправились в лес, а команда стрелков, вооруженных бластерами и даже ракетами, затаившись неподалеку, следила за небом. Однако засада тоже закончилась провалом. Чудовище словно знало о намерениях людей. Пока охотники ждали его в лесу, оно напало на поселок и схватило двоих людей прямо на улице.

Не помогли и другие защитные меры: посты на крышах домов и на земле, разбрасывание отравленных приманок, выставление на полях заминированных чучел людей. Хорт все время оказывался хитрее. За два месяца он убил 57 человек и совершенно парализовал жизнь поселка. В результате люди стали покидать планету.

Правда, пока это были случайные люди, прибывшие недавно, которые и без хорта, может быть, не задержались бы на Никте; однако за ними могли последовать другие; мэр знал, что уже кое-кто из старожилов наводил справки об условиях в других поселках Никты и даже на других планетах. Тогда он достал записную книжку, нашел нужный адрес и послал письмо — просьбу о помощи, где в каждом слове чувствовалось отчаяние. Спустя несколько дней письмо вернулось обратно с пометкой, что, согласно последним данным, адресат более не существует, в связи с чем почтовая служба приносит мэру свои соболезнования. Если учесть профессию того, к кому мэр обращался, такое могло случиться; однако он не хотел в это верить, никак не хотел. Поэтому он вновь послал свое письмо, сопроводив его запиской для службы доставки, где указал, что адресат может находиться в каком-нибудь удаленном уголке Вселенной, где регулярная связь не установлена и все сообщения, в том числе и почтовые, передаются лишь изредка, в одном общем импульсе. Он решил ждать неделю, а потом… Он не знал, что делать потом.

Спустя девять дней (хорт убил еще семерых) ответ пришел. Прочитав его, мэр улыбнулся — впервые за последние месяцы. И стал ждать.

…Желтый цвет плавно перетек в розовый: скоро должно было встать солнце. Хорт разомкнул веки. Огромные бабочки порхали среди камней, мелкие птицы перекликались в кустах. Больше никаких живых существ в окрестностях озера сейчас не было — ни хищных лердов, ни безобидных кроктов, ни быстроногих элу — никого. Это вполне устраивало хорта — его должны были бояться, сам же он не боялся никого: на планете не было существа, равного ему по силе. Хорт расправил крылья, оттолкнулся от скалы и спланировал к берегу озера.

И в тот же миг неприметный валун, застывший у кромки воды, шевельнулся и сверкнул огнем. Смертельный заряд бластера — заряд, которого с лихвой хватило бы, чтобы убить любое известное человеку существо, — поразил властелина Никты. Тяжелое тело, словно щепка, отлетело на несколько метров, перевернулось несколько раз и застыло. Дернулись мощные крылья — но это были, как видно, уже смертельные судороги; одно крыло упало на воду, другое замерло, нелепо изогнувшись.

Тогда валун снова зашевелился, расправляясь, — и обернулся человеком. Человек был черноволос, жилист, роста немного выше среднего. Недельной давности борода слегка старила его, хотя на деле ему было чуть больше тридцати. Портил его лицо шрам, спускавшийся по левой щеке до самой шеи, да и неестественно белая кожа на лбу не добавляла привлекательности; приглядевшись, можно было заметить, что кожа эта — пересаженная. Тем не менее лицо это нельзя было назвать суровым (что было бы естественно при его профессии); напротив, вид у него был такой, словно он собирался улыбнуться. Клочья маскировочного покрытия прилипли к его комбинезону, придавая ему вид чудища из древних сказок. Однако охотник не замечал этого: его внимание было приковано к поверженному врагу. Да, выстрел был смертельным, и хорт был явно мертв; однако осторожность и недоверие к очевидности давно стали профессиональными чертами человека в комбинезоне.