Йен Дуглас - Боевой Космос

Грег Александер всегда мечтал о полетах в космос. Столетие назад его прадед был космическим археологом в экспедиции морских пехотинцев, высадившихся на Марс во время войны с ООН, а мать перед замужеством работала ксенобиологом на базе «Кадмас» на Европе. Грег поступил на службу в морскую пехоту прямо после колледжа и продолжил обучение в Военно-морской академии США в Аннаполисе. У него была еще одна страсть — желание летать. Узнав, что он сможет участвовать в космических экспедициях в такие экзотические миры, как Марс и спутники Юпитера, или даже направиться к другим звездам, Александер немедленно решил получить профессию космического пилота. Его направили в Учебный центр Военно-морской космической истребительной авиации на мысе Аргайо, в Калифорнии.

Он с радостью ухватился за возможность отправиться добровольцем в экспедицию за пределы Солнечной системы. Конечно, принять подобное решение помог тот факт, что его родители уже умерли, а помолвка с Линой была недавно расторгнута. Александер был одинок — ни мужа, ни жены, ни родителей, ни даже близких друзей, кроме 5-й эскадрильи «Рыжих хвостов».

Десять секунд.

Попытка расслабиться, как всегда, не удалась.

— ЭВМИ-5, все системы в норме, — объявил голос Авкома. — Вы стартуете через пять… четыре… три… два… один…

Он так и не услышал слова «старт», поскольку в этот момент на грудь словно обрушилась гигантская рука, вдавившая его в заполненные жидкостью ячейки кресла с силой более четырнадцати Обычно предельная перегрузка, которую может вынести человек, не потеряв сознания, составляет семь-десять g, но комбинация из технологий мозговых имплантатов, конструкции кресла и скафандра пилота помогали уменьшить прилив крови к мозгу и хотя бы удержать летчика в сознании. Момент вылета из длинной черной трубы с крошечным отверстием на конце казался ему бесконечно долгим. Дышать стало невозможно. Невыносимая, постоянно нарастающая тяжесть крушила ребра…

Две секунды спустя его «Звездный ястреб», приведенный в движение мощным магнитным импульсом, обычно используемым для выброса на околосветовой скорости раскаленной добела плазмы, вылетел из пускового отсека со скоростью почти триста метров в секунду. Однако магнитное поле продолжало действовать и за пределами трубы, сообщая ускорение в течение еще 1, 7 секунды.

Затем он погрузился в блаженную тишину свободного падения, летя со скоростью более полукилометра в секунду, но тут искусственный интеллект истребителя снова запустил главный двигатель, и Александера опять вжало в кресло. Только теперь перегрузка была слабее и равнялась примерно пяти

Управляемые бортовыми компьютерами шестнадцать «Звездных ястребов» в течение десяти секунд испытывали перегрузку в пять g, ускоряясь еще на пятьсот метров в секунду.

После этого плазменный реактивный самолет «Звездный ястреб» отключил двигатель, и сила ускорения исчезла. Грег Александер снова оказался в невесомости.

— Эх! — закричал он по каналу связи эскадрильи, потому что всегда испытывал ликование, пережив очередной запуск с высокой перегрузкой. — Какой напор!

— «Лучший», вас понял! — ответила «Зиппа», лейтенант Андреа Тьери из «Когтя-Пять». — Мой живот все еще находится в пусковом отсеке!

— Осторожнее! — сказал Готье, находящийся в «Когте-Шесть». — Оставайтесь в боевой готовности! Мы идем в наступление. Отстрелите баки запуска.

Каждый «Звездный ястреб» стартовал с наполненным водой баком реактора, который снабжал двигатель топливом для начального ускорения. Теперь, после ускорения с перегрузкой в пять g, баки опустели и дальше лишь мешали бы совершать боевые маневры. Александер мысленно вызвал изображение истребителя. Его пустой топливный бак кувыркался в космосе, отстреленный несильным взрывом. При удачном стечении обстоятельств датчики дальнего действия противника могли принять его за еще один истребитель. Бак был достаточно большой.

Разобраться в открывавшейся перед ними тактической картине было по-прежнему непросто. Похоже, на них и на корабли флота, следующие за ними от пространственно-временного прохода, мчалось облако каких-то обломков. Однако Констанция, бортовой ИскИн Александера, показала, что несколько обломков ускорялись самостоятельно. Что бы ни находилось перед ними, это — не простые обломки.

— Конни! — обратился он к ИскИну своего истребителя. — Черт возьми, что это за штуковины?

— Начальные разведданные предполагают наличие двенадцати космических кораблей, — неторопливо ответил женский голос искусственного интеллекта. — Двести семь — автономные зонды, или, возможно, приманки, или оружейные платформы.

— Космические корабли? Каковы же системы их двигателей?

— Неизвестно. Они, похоже, ускоряются неким мощным магнитным полем, но индуцируемым аппаратом самостоятельно, а не из пускового отсека, как у нас. Кажется, в системе их двигателей имеется какой-то безреакционный двигатель.

— Класс! — произнес Александер по каналу связи эскадрильи. — Плохие парни используют волшебный двигатель! Они действительно чертовски продвинуты в техническом отношении!

Возможность того, что военная техника инопланетян превосходит ту, что имелась в наличии у морских пехотинцев, стала темой обсуждений в кубриках на борту «Рейнджера» с того момента, как пилоты «Рыжих хвостов» пробудились от киберсна.

— Тем не менее ничто не указывает на то, что они смогут получить перед нами преимущество, осуществляя более сложные маневры, — произнес капитан Айвор Мэтьюз, пилотировавший «Коготь-Один». — Благодарите Будду за малые благословения!

В отличие оттого, что изображается в целом ряде голливудских военных и научно-фантастических эпопей и онлайн-играх, у боя в космосе мало общего с боем в планетарной атмосфере. В атмосфере истребители могут использовать крылья и рули управления, чтобы выполнять крены, повороты, петли, бочки и тому подобное. В космосе безраздельно царят законы Исаака Ньютона; однажды получивший ускорение истребитель летел по инерции, пока на него не начинала воздействовать какая-нибудь внешняя сила. «Звездный ястреб» Александера мог запустить маневровые двигатели, чтобы скорректировать курс — влево или вправо, вниз или вверх, — но они были слишком маломощны, чтобы кардинально изменить скорость полета и общее направление движения.

Он мог осуществить поворот на 180 градусов и замедление, лишь используя гравитационное поле какой-либо планеты и запустив свой главный двигатель, но по существу мало чем отличался от пули.

Но это была зубастая пуля. Человек в кабине космического истребителя не просто налетал на шестерку врага, блестяще выполняя петли или другие маневры, но и стрелял из орудия различных систем.