Юрий Корчевский - Корсар

Ксандр с улыбкой уложил всё в мешок.

Взвалив его на плечи, я направился к дому Ксандра. Здесь меня узнали и без лишних расспросов взнуздали кобылку. Я приторочил мешок с подарками к седлу и выехал из города.

Через пару часов уже подъезжал к Суходолу. Вот и усадьба Татищевых.

Во дворе сам боярин что-то указывал челяди.

Я спрыгнул с лошади, ввёл её через ворота; слуга тут же взял лошадь под уздцы и повёл в конюшню.

Увидев меня, Велимир удивился и обрадовался.

– Ой, какие гости к нам! Давненько не видел я тебя, Юрий! Как сплавали?

– Да долго рассказывать.

Мы пожали друг другу руки, обнялись.

– Пошли поснедаем, что Бог послал, там и расскажешь, как странствовал.

– Ой, я чуть задержусь!

Впопыхах я и забыл о подарках. Сбегал на конюшню, а здесь слуга и мешок успел снять и седло. Я достал обе шпаги, прошёл в дом. Здесь уже челядь суетилась, стол накрывала.

Прибежал запыхавшийся Андрей. Мы с ним обнялись, как братья. Всё-таки совместно пережитые неприятности сближают сильнее и прочнее, чем застолье.

Я преподнес обоим шпаги. Стол, само собой, был сразу забыт. Оружие для боярина – и средство ведения боя, и гордость, и игрушка. Как у нынешних мужчин машина. Оба разглядывали лезвие, делали взмахи, оценивая баланс и вес.

– А хороша!

– В Европе сейчас все с такими ходят, сабли – те редко встретишь, а мечи и вовсе не видел ни разу.

– Ай, угодил с подарком. Легка, в руке ровно бабочка порхает. Только против меча не устоит, – восторгался Велимир.

– Так против меча и сабля не всякая поможет.

Я поинтересовался здоровьем сына Велимира.

– А вот я его сейчас позову – сам увидишь!

На зов отца прибежал сынишка боярина – краснощёкий отрок, от былой хвори и следа не осталось. Справившись о его здоровье, я одарил и мальчика заморским гостинцем, припасённым для этого случая Ксандром. Отец отпустил его в детскую.

– Давайте за стол, стынет всё.

Обед плавно перетёк в ужин, и мы с трудом поднялись из-за стола ближе к полночи. За съеденным и выпитым и сказано было много. Я пересказал наши странствия, остановившись на самом интересном. Оба слушали с нескрываемым вниманием и неподдельным интересом.

– Занятно ты время провёл, Юрий! А в нашем захолустье время как будто остановилось. Никаких новостей особенных и нет, даже обидно – похвастаться нечем.

Ночь я провёл у боярина на мягкой перине, выспался великолепно.

После завтрака, памятуя о вчерашнем обеде, перешедшем в ужин, засобирался.

– Юра, оставайся, чего тебе срочного в городе делать?

Я помялся.

– Ещё у меня дела есть.

Велимир весело засмеялся:

– Знаем мы эти дела, небось к Варваре Матвеевой собрался! На своём коне поедешь?

– А как же, пусть хозяина вспомнит да разомнётся.

– Андрей ему застаиваться не давал. Кобылка твоя пусть у меня в конюшне постоит, на обратном пути заберёшь. Передавай и от нас старому боярину привет.

Через четверть часа я уже летел на Орлике по грунтовке, только пыль клубами вилась.

Вот и знакомый мостик, за ним, через поле – усадьба вдали виднеется. Сердце забилось. Чёрт, не влюбился же я! Положа руку на сердце, Варю вспоминал в Италии не часто – был поглощён лечением пациентов, отдаваясь любимому делу полностью. А вот поди ж ты, вернулся в Россию и потянуло сюда.

Пока с мостика спускался, да ехал не спеша через поле к усадьбе, меня уже приметили слуги. Сердце радостно прыгало в груди при виде чисто выметенного двора с короткими жердинами, знакомых ворот.

И вроде не видел во дворе никого, но стоило подъехать к воротам усадьбы и спешиться, как подскочил слуга, взял с конюхом коня под уздцы. Орлик послушно пошёл в конюшню, а я заорал: «Стой!» Не наступать же второй раз на те же грабли. Подарки-то были приторочены к седлу. Отвязал мешок, я хлопнул коня ладонью по крупу: «Иди уж!»

И пока шагал по двору, двери уж распахнулись, вышел отец Вари и показалась она сама. Варя передала отцу корец с медовухой, а он уже вручил его мне. Я выпил, и перевернул корец вверх дном.

Меня пригласили в дом.

И Варя и старый боярин одеты были нарядно, словно на праздник или для выхода в церковь. Я же был с дороги пропылён, да ещё этот мешок дурацкий – как побирушка выглядел, ей-богу! Однако хозяева радушно улыбались, не обращая никакого внимания на моё одеяние и не попеняли за мой вид, явив деликатность.

Войдя в горницу, я первым делом отвесил поклон и перекрестился на образа в красном углу. Затем вручил Аристарху шпагу. Понятно, что возраст у боярина уже не тот, чтобы в сече с татарами рубиться, но оружие для мужчины – фетиш в любом возрасте. И, вручая шпагу, я делал недвусмысленный намёк на его ещё твёрдую руку и ясный разум.

Глаза боярина вспыхнули от радости, он оглядел и любовно погладил эфес шпаги, ножны. Потом встал, по-молодецки развернул плечи и медленно вытащил шпагу из ножен, явно любуясь тусклым блеском лезвия. Взмахнул, свыкаясь с оружием.

– Ну как, Варя, находишь отца? Могу ещё крепко шпагу держать! – светился Аристарх. – Хороша, потрафил с подарком, Юрий, порадовал меня, старика! Это чья же такая?

– Испанской работы, из Толедо. Во Франции, Испании, Италии такими уж давно все дворяне и ещё наёмники пользуются. Сабли только у кавалеристов остались.

– А что, удобное оружие – лёгкое, вёрткое. Годков эдак десять назад её бы мне в руку… – мечтательно произнёс Аристарх. – А нынче только на пиры и брать, для виду бравого.

Боярин сел на лавку, важно поглаживая бороду.

Мы с Варей смотрели, как её отец радовался подарку. Господи, да я же ей-то самой ещё ничего не подарил!

Я полез в мешок, вытаскивая ленты, чулки, ещё что-то, что любезно положил мне Ксандр, знающий толк в женских предпочтениях, складывал всё это на лавку, потом сгрёб неуклюже в охапку и протянул девушке.

– Варя, это всё тебе, из заморских стран!

Лицо Вари вспыхнуло, глаза засияли. Она бросила на меня благодарный взгляд и, бережно прижав подарки к груди, юркнула за дверь.

Аристарх улыбнулся:

– Ишь, примерять побежала, – кивнул он головой.

Боярин придвинулся ко мне:

– Знаешь ли, давненько я её подарками не баловал. А одну сейчас в город не отпускаю, побаиваюсь после того случая. Давай-ка, садись, немного наливочки выпьем для аппетита, пока челядь обед готовит.

Мы пригубили по чарочке вишнёвой наливки. А тут и Варя вернулась. Вид довольный, улыбается. Видимо, по вкусу пришлись ей мои подарки. «И я тоже хорош, – укорил я себя, – о подарках в Италии и не подумал, дубина». Хорошо, купцы запаслись всяким товаром, которого во Владимире ещё и не достанешь.

Слуги накрыли в трапезной стол, и мы перешли туда.

Покушали мясных щей. Пока прислуга убирала грязную посуду, Варя попросила: