Уильям Форсчен - Реванш императора

Даже в эти мгновения Элдин не мог не восхититься удивительной гибкостью и функциональностью преследователей. Они умели прятаться от любого противоракетного оружия, которое могло быть использовано против них. На экране радара они возникали на очень короткий промежуток времени, достаточный, чтобы засечь цель, но слишком маленький, чтобы успеть засечь сами торпеды и поразить их антиракетами. Против такой тактики не было спасения.

Опять вспыхнула на экране радара ближайшая точка. Теперь ее отделяло от звездолета не больше десяти тысяч километров. Точка исчезла, но Элдин все же успел ее зафиксировать, питая слабую надежду сбить преследователя лучом лазерной пушки — единственного оружия на борту. К сожалению, из этого намерения ничего не вышло. При всем своем быстродействии бортовой компьютер не успевал рассчитать траекторию луча за то краткое мгновение, когда ракета была доступна радару.

Он обреченно посмотрел на экран переднего обзора. Конусообразный склон горы занял всю панораму и стремительно рос на глазах, как будто Оиси вознамерился разбить звездолет о его металлическую поверхность.

— Держись! — заорал самурай и включил двигатели на полную мощность.

Система инерциальных амортизаторов на этот раз сработала почти вовремя, и все равно у Элдина чуть глаза на лоб не вылезли от перегрузки.

— Какого дьявола! Ты что делаешь?! — зарычал Зергх, бросаясь к пульту с явным намерением перехватить штурвал у японца.

— Срань чертова! — завизжал Элдин и метнулся к креслу, чтобы остановить сошедшего с ума пилота. Где-то рядом пронзительно вопил Хоббс. Все экраны потемнели, и только на переднем мерцали редкие звезды на фоне узкой круглой дыры, пробитой в незапамятные времена шальным метеоритом. Все съеденное Элдином за последние сутки неудержимо запросилось наружу.

Оиси еще увеличил скорость, и звездолет рванулся вниз, болтаясь из стороны в сторону в мощных вихревых потоках всасываемого в воронку воздуха. Несколько томительных мгновений звездолет летел в сплошном мраке. Но вот дыра осталась позади, и в ту же секунду экраны заднего обзора озарились ослепительно яркой вспышкой.

— Попадание! — заорал Зергх.

Звездолет выскочил из кратера, как пробка из бутылки с шампанским. Оиси сразу заложил крутой вираж и резко отвернул в сторону. Через долю секунды из отверстия во внешней оболочке Сферы вырвался длинный язык пламени, сопровождаемый облаком радиоактивной пыли и раскаленных газов. Огненный столб задрожал, пульсируя, и стал угасать, но тут же вспыхнул снова.

— Второе попадание, — прокомментировал самурай, блаженно откинувшись на спинку кресла и вытирая пот со лба рукавом своего кимоно.

— Так мы не поджарились? — робко спросила Тия. Элдин бросил взгляд на монитор.

— Разве что самую малость. Радиационная защита свела дозу до минимума. Не больше двух микрорентген сверх нормы. А вот задержись мы там секундой дольше, непременно испеклись бы, как в духовке.

Зергх отлепился от пола, помог расплести запутавшиеся щупальца сервороботу и поставил его на ноги, игнорируя при этом умоляющие стоны Хоббса, чье кресло окончательно вышло из строя и теперь висело в дальнем углу в перевернутом виде вместе с толстяком. Старый гаварнианин заказал чашку сакэ, подошел к Оиси, отпил половину и протянул остаток самураю. Руки его внезапно задрожали.

— Теперь ты у нас первый пилот, дружище, — сказал он с дрожью в голосе, почти такой же сильной, как дрожь в руках.

Самурай почтительно склонил голову в знак благодарности.

— Пока мы висели над полем и ждали конца битвы, я ломал голову над возможными путями отхода. Бегство сквозь кратер оказалось единственной альтернативой.

— А если бы он оказался забит всяким мусором? — вяло поинтересовался Зергх.

— Тогда от нас осталось бы одно воспоминание, — сухо ответил японец.

— Кстати о воспоминаниях, — вмешался Элдин. — Я тут тоже кое-что вспомнил. — Он отстегнул ремни и, кряхтя, выбрался из кресла второго пилота — ноги его подгибались, как будто все кости и мышцы разом превратились в студень. — У нас теперь имеется очень важное дело, так что давай, друг мой, бери курс на ближайший гиперколодец и вези нас домой.

Он прошелся наискосок по рубке. Сначала перевернул в нормальное положение висевшего вниз головой Хоббса, отметив при этом с угрюмой усмешкой, что толстяк перепачкан в блевотине еще сильнее, чем он сам. В рубке вообще царил полнейший бедлам: даже картины на стенах были порваны, а их золоченые рамы разлетелись в щепки. Басак скорчился в углу, крепко обняв Ярослава и прикрывая его собственным телом. Глаза старого ученого были открыты.

— Ты хотел нас совсем прикончить, да? — спросил он слабым голосом, морщась от боли.

— Хотел, но ничего не вышло, — улыбнулся Элдин. Машина Древних Странников парила в воздухе у двери.

Рядом с ней распростерлось на полу тело Вуша без признаков жизни.

— Что с ним случилось?

— Ударился головой о потолок. Теперь отдыхает, — ответила машина. — Куда вы меня везете? Напоминаю, что являюсь вашим пленником лишь до исхода дня, после чего вы обязаны вернуть меня домой.

Элдин мысленно выругался. В суматохе последних минут он совсем позабыл об этом чертовом «Веллингтоне».

— Видите ли, частью военной игры является подписание условий перемирия, предшествующее обмену пленными, — начал выкручиваться Элдин, импровизируя на ходу. — А подписать такой документ имеет право только сам император. Но сначала он должен немного оправиться от ран. Приемлема ли для вас, милорд, небольшая отсрочка, учитывая уважительные причины, побуждающие нас просить о ней?

Машина погрузилась в длительное раздумье, что выглядело довольно странным для существа с электронным мозгом.

— Приемлема, — ответил наконец «Веллингтон». Элдин облегченно вздохнул и прошел в медицинский отсек. Против ожидания, обстановка там была близкой к норме. На полу валялось с полдюжины контейнеров, но кибермед успел до начала болтанки закрепить кровать с раненым, так что император остался невредим, если не считать полученных во время сражения повреждений, над которыми сейчас колдовал робот. Элдин не стал ему мешать и на цыпочках подошел к монитору. Он не сразу посмотрел на экран, опасаясь худшего, а когда все-таки взглянул, то обрадованно заулыбался.

— Слава Богу, пульс нормальный! — раздался за спиной чей-то голос.

Он обернулся и встретился глазами с Ярославом, который стоял в дверях, устало опираясь плечом о дверной косяк.

— Надо же! — восхитился Элдин. — Первый раз в жизни слышу, чтобы ты помянул Господа иначе, чем в богохульстве.

Иглообразные пальцы кибермеда копались внутри грудной клетки Наполеона, сшивая разорванные сосуды, сращивая частицы легочной ткани, анализируя генетический код отдельных клеток и тут же выращивая замену тем из них, которые невозможно было восстановить. Замена тканей производилась в основном в тех местах, где пуля вырвала клочья мышц и легкого из тела императора. Во всех прочих случаях кибермед старался восстановить пострадавшие органы в первозданном виде обычными способами, не прибегая к пересадке. Эта тонкая работа шла сразу на двух уровнях: микроскопическом и молекулярном. Одновременно робот обрабатывал менее опасное ранение ноги третьей дополнительной рукой. Пальцы механического хирурга и здесь творили чудеса. Волокна порванных мышц на глазах соединялись, сосуды восстанавливались, нервные клетки регенерировались. Рана затягивалась как по волшебству.