Уильям Форсчен - Реванш императора

— Мне на ум просится сравнение с часовым механизмом, — признался император, — в который попала мушкетная пуля и все разладила.

— Как странно. Я тоже почему-то сразу подумала о часах, — тихо сказала Тия и оглянулась на Вуша. — Постойте-ка, ваше величество! По-моему, этот святоша что-то вспомнил наконец. Идемте скорей.

Она подхватила императора под руку, и вдвоем они вскоре присоединились к остальным. Повинуясь указаниям Вуша, все потянулись к той самой пирамиде, внутри которой скрылась кружившая над площадью машина Древних. Мостовую из гладкого черного камня у подножия пирамиды сменил странный узор из больших квадратов белого и голубого цветов, чередующихся, как на шахматной доске. Это строение было самым крупным на площади. Пирамида возвышалась над поверхностью метров на пятьсот и от подножия до вершины была покрыта блестящим желтым металлом, очень похожим на золото.

— Вам это ничего не напоминает? — осведомился Элдин, шагая рядом с Наполеоном.

— К тому времени, когда я прибыл в Египет, мамелюки уже разворовали отполированные древними строителями плиты покрытия, — ответил император, — У меня, признаться, возникало желание вернуть пирамидам первозданный блеск, но я в Египте, к сожалению, долго не задержался. Но и там я ничего подобного не встречал… — Он умолк, не сводя глаз с блиставших под солнцем граней.

— Ну, так здесь или не здесь? — сердито зарычал Зергх, в упор глядя на Вуша.

— Да поймите же вы наконец, — жалобно взмолился Надзиратель, — что мне приходилось бывать на сотнях миров, не считая Сферы. Со времени моего последнего посещения прошло больше тысячи лет. В моей памяти все смешалось за такой огромный промежуток времени. Но я припоминаю эти белые и голубые поля перед золотой пирамидой… Помню, как заходили внутрь нее и видели рядом машину Древних. Это место вполне может оказаться тем, что мы ищем. Но большего я пока утверждать не могу!

— Ты нам просто голову морочишь, кукла чертова! — неожиданно для всех взвилась Тия. — Ни за что не поверю, что можно, раз увидев, забыть такую красоту!

— Один только верхний уровень поверхности Сферы занимает площадь в триллионы квадратных километров. А всего таких уровней в ее толще несколько сотен. — Голос Вуша звучал снисходительно, но «чертова кукла», видать, задела его за живое. — А теперь заткни рот, женщина, и не мешай мне думать!

Надзиратель в гневе выглядел так комично, что Элдин прямо-таки захлебнулся от хохота. Отсмеявшись, он напустил на себя серьезность и заявил:

— Молодец, парень! Так держать. Мы еще сделаем из тебя человека!

Вуша передернуло от отвращения.

Как только общее веселье улеглось, Надзиратель снова принялся осматривать пирамиду с разных точек, время от времени поглядывая на соседние здания, словно сравнивая их расположение с отложившейся в памяти картинкой. Ничто не нарушало тишины мертвого города, если не считать неумолчного шелеста ветра.

— Да, это то самое место, — объявил наконец Вуш с довольным видом.

— Так пошли тогда найдем недостающую часть устройства, — встрепенулся Зергх. — А потом вернемся домой и спасем Облако!

Четыре солнца уже исчезли в ненасытной пасти червоточины. Четыре солнца и семь планет. Последняя оказалась обитаемой. Предоставленный Золой Фалдоном флот из дряхлых транспортов-рудовозов успел эвакуировать небольшую популяцию ксарнов, занимавшихся добычей полезных ископаемых, но заплатить за проезд им пришлось по ценам, в одиннадцать раз превышавшим прежние тарифы, существовавшие до появления червоточины. Консорциум игроков, в основном состоящий из гаварниан, потерял целое состояние, сделав ставку на то, что первой жертвой окажется не третья, а вторая планета в системе. Все предварительные расчёты указывали на правильность выбора, но червоточина почему-то отклонилась в сторону и спутала им все карты. Слизнув планеты, она в два счета расправилась с солнцем. По оценкам специалистов, масса новой звезды на ее противоположном конце уже в два раза превысила изначальную массу Беты Зул. Но это нисколько не умерило аппетита прожорливой твари, уже нацелившейся на, следующую звезду, входившую в состав галактического ядра.

— Мне кажется, что здесь правит хаос.

Корбин Габлона развернул кресло и с удивлением посмотрел на стоявшего за его спиной Хасана. Каждый раз, когда тот оказывался в такой удобной позиции, у толстяка мурашки начинали бегать по спине. Было время, когда он не преминул бы высказаться на этот счет. Сейчас- не осмеливался. Казалось, будто предводитель ассасинов если не читает мысли хозяина, то уж во всяком случае чувствует его дискомфорт. Словно в подтверждение этим мыслям Корбина, Хасан слегка растянул губы в презрительной ухмылке.

— Эти машины, — продолжал перс с оттенком удивления в голосе. — Они мешают друг дружке. Ты говорил правду, когда рассказывал, что эту Сферу сотворили те же существа, которые построили Небесную Иглу?

Корбин кивнул, не совсем понимая, куда тот клонит.

— Все сотворенное рано или поздно возвращается к хаосу, из которого все возникло. Даже сотворенное Аллахом, если только он существовал на самом деле.

Корбин забеспокоился. Раньше Хасан не утруждал себя философскими рассуждениями. Заметив удивление толстяка, перс понимающе усмехнулся.

— Аллах, Христос, Древние Странники — это все детские сказки, предназначенные для того, чтобы вселять страх и трепет в темные души, а потом управлять ими, играя на этом страхе.

Хасан негромко хмыкнул. Именно в этом таился главный секрет его ордена тайных убийц. Обещать легковерным глупцам несуществующий рай и посылать их на смерть во исполнение воли и замыслов посвященных, членов Высшего Круга. Это же так просто! Но до чего все-таки туп этот Габлона. Придется, видно, еще кое-что ему объяснить.

— Вы же сами сотворили себе богов в лице Древних Странников, а теперь дрожите, когда видите, как одно из их творений начинает сходить с ума.

— Но такого прежде никогда не случалось, — попытался возразить Корбин. — Даже Надзиратели воспользовались наследием Древних, чтобы покорить нас и подчинить своей воле. А ведь тому оружию были миллионы лет! Разве не логично предположить, что все остальное, созданное ими, столь же долговечно и совершенно?

— Надзиратели! Ха! — презрительно фыркнул Хасан. — Такие же испуганные детишки, как прочие обитатели Облака. Да что там Облака — Вселенной! Ты сам видел, как легко я расправился с Надзирателем по имени Тулби. И как потом мы объяснили его гибель воздействием «гиперпространственного перекоса» — так, кажется, ты назвал это явление? А они поверили! Слабаки!

— Хочешь сказать, ты один никого и ничего не боишься? — Корбин знал, чем рискует, задавая Хасану такой провокационный вопрос, но проклятое любопытство пересилило осторожность.