Алексей Фомичев - Услышать эхо

С Щегловым разговор вышел еще короче.

— …Я в команде! — жизнерадостно улыбаясь, сказал Глеб. — Прыгнул на подножку поезда на ходу.

— Поздравляю! — обрадовался Трофимов. — Как устроил это?

— Случай помог. В лице одного человека. Кстати, вот файл с его данными. Проверьте. Имени и фамилии не знаю, кличка Док.

Глеб сунул карту памяти в приемное устройство и нажал клавишу. Через несколько секунд файл был на компьютере полковника. Тот кивнул и спросил:

— Чем тебя заинтересовал этот человек?

— Он в последний момент решил принять участие в игре. Вместе со мной. До этого помогал советами и делом. Словом, здорово поддержал. Возможно, это обычная человеческая приязнь, но… лучше проверить.

— Все верно, Глеб. Проверим и данные сразу передадим тебе. Система экстренной связи с игроками во время подготовительного этапа позволяет сделать вызов.

— Вы об этом знаете?

— Конечно, — улыбнулся полковник. — Какая у тебя игра?

— «Эльф». Команда «Охотники Таго».

— Как?

— Таго. Первые буквы фамилий игроков прежнего состава.

— Ясно. Это все?

— Да. Нет…

Глеб запнулся, кашлянул и как-то неуверенно посмотрел на полковника.

«Боги, — подумал тот. — И Глеб туда же. Сейчас спросит!..»

— Командир, я понимаю — режим секретности, особая задача, каждый знает то, что ему нужно… Но! Я точно никакого знакомого не встречу? Никто не окликнет меня?

Полковнику вновь пришлось демонстрировать выучку.

— Нет, — спокойно ответил он. — Если кого и встретишь, то они сами по себе. Действительно играют.

— Хорошо. На этом все.

— Успеха, Глеб!

— Спасибо, командир. И тебе тоже!

…К Раскотину Трофимов попал только утром. Генерал выкроил время для встречи, хотя текущие дела заставляли его сидеть в управлении безвылазно. На этот раз, кроме генерала и Коновалова, присутствовал еще один человек.

— Подполковник Сименко Станислав Леонидович, — представил его Коновалов. — Мой помощник. Занимается взаимодействием с комитетом и милицией.

— Мы с полковником знакомы, — сказал Сименко, пожимая тому руку.

Трофимов кивнул, вспомнив, что они действительно встречались в управлении.

Сименко был его ровесником, среднего роста, худощавый. При этом явно неплохо тренирован. Об этом говорили упругая походка, твердое рукопожатие, развитые мышцы предплечий и набитые костяшки пальцев.

«Рукопашник, — прикинул Трофимов. — Если и выступал, то в среднем весе…»

— Что ж, штаб в сборе, — невесело пошутил Раскотин. — Об этом деле, вернее, о сути происходящего, знаем только мы четверо. Исполнители в курсе своих задач. Так что утечка информации означает, что болтает кто-то из нас.

Генерал дернул уголком губ, показывая, что это была шутка.

— Что с внедренными агентами?

— Первоначальную задачу выполнили — будут участвовать в играх.

— Уже хорошо, — кивнул генерал. — Одна проблема решена.

— Есть одно дополнение, товарищ генерал, — добавил Трофимов.

— Что именно?

— Дело в Навруцком.

Полковник коротко передал разговор с Денисом, заострив внимание на возможных проблемах с территориальными органам КГБ и МВД.

— …Он понял, что мы не сможем в случае провала качественно прикрыть его. И что вся операция — частная инициатива, а не официальная деятельность ведомства.

— Ну, до этого не так трудно дойти… — заметил Коновалов.

— Да. Однако Навруцкий четко дал понять, что в случае обострения обстановки он будет действовать, исходя из собственных интересов.

— То есть? — осведомился генерал.

— Либо прекратит выполнение задания, либо… либо предпримет шаги по выходу из трудной ситуации.

— Например?

— Не знаю, товарищ генерал. Навруцкий способен на многое. Помните случай с пленными моджахедами?

Раскотин коротко кивнул. Такие эпизоды враз не забываются…

…Разведчики Трофимова, тогда еще старшего лейтенанта, накрыли небольшую группу боевиков в кишлаке неподалеку от границы с Афганистаном. Командир разведгруппы сержант Навруцкий начал допрос. Но моджахеды молчали. Тогда Навруцкий пообещал убивать каждого, кто откажется говорить.

Когда из восьми боевиков остались трое, они заговорили. Ибо пуля в лоб — весомый аргумент для начала беседы. Трофимов подоспел в кишлак чуть позже. Выслушал доклад сержанта, осмотрел тела убитых и… Доложил только своему непосредственному начальнику — командиру экспедиционного корпуса. Генерал-лейтенант тоже не стал раздувать дело. А полученные сведения позволили нанести точный удар по остаткам крупного отряда моджахедов и очистить путь на юг.

Больше всего генерала поразило хладнокровие, с которым действовал Навруцкий. Он убивал до тех пор, пока пленники не заговорили. А потом не тронул никого пальцем. Холодный расчет и отсутствие эмоций — вот что удивило больше всего…

— Я помню, — повторил Раскотин. — По-твоему, Навруцкий способен сдать нас?

— Нет. Предавать он не станет, я в этом уверен. Все же знаю его достаточно. Но вот начать собственную игру, лавируя между нами, безопасностью и милицией, в случае необходимости может.

— Я не знаю Навруцкого, — произнес Коновалов, — но так понимаю, он должен прикрыть действия Щеглова?

— Приблизительно так.

— В таком случае любая его активность, даже собственная игра пойдут на пользу делу. Заговорщики переключат внимание на него и пропустят Щеглова.

— Может быть и так.

— Ты недооценил его, — сказал Трофимову генерал. — Не просчитал возможных ходов.

— Да, — признался полковник. — Денис сильно изменился. Стал более независим, нетерпим ко всякого рода указаниям и командам. Но если раньше это было задавлено дисциплиной, осознанием необходимости выполнять приказы, то теперь вышло наружу во всей красе.

— Как он только дал согласие на работу?! — удивился Коновалов.

— У него была сложная ситуация в жизни. И он посчитал мое предложение наиболее простым и действенным способом все изменить. Впрочем, я об этом уже докладывал. Но это еще не все.

— Еще что-то? — удивился Раскотин.

— Да. Я докладывал о странном поведении Навруцкого в конце первого разговора. Он словно ждал от меня каких-то слов, шагов.

— И что?

— Он считал, что мы что-то знаем о нем и можем этим шантажировать.

— Старые грешки?

— Новые. Я вспомнил подробности личной трагедии Дениса. Потом навел справки о тех, кто был виновником гибели его подруги. И выяснил, что двое насильников, избежавших наказания, недавно были убиты ночью в городском парке.

Раскотин прищурил глаза, медленно опустил голову.

— Ты хочешь сказать?..

— В медицинском заключении о смерти сказано, что оба убиты скорее всего ударами рук и ног. Причем удары были нанесены по уязвимым частям тела. Работа профессионала, плохо замаскированная под обычную драку. Денис отомстил за гибель своей невесты.