Брэдли Джордж - Наемник

Найл понимающе кивнул, сделал шаг по направлению к морю и… в долю секунды вместе с Хуссу оказался на капитанской площадке, ограниченной изящной балюстрадой с резными круглыми столбиками.

Стииг приветственно воскликнул:

– Доброе утро, дорогие друзья!

– Доброе утро, дорогой друг! – печально отозвался Найл.- Хотя оно не такое уж и славное для многих жителей нашего города, обитающих по другую сторону стен.

Учитель, словно не замечая удрученного состояния собеседника, как и унылого приветственного импульса пустынника, располагающе улыбнулся и театрально заметил, вскинув голову к небу:

– Какая благодать! Небеса посылают нам доброе утро с дуновением благословенного зефира. Хороший знак для капитана баркентины… Что еще нужно для удачного путешествия, кроме парочки хороших пассажиров и попутного ветра? Все остальное стоит значительно меньше слез, пролитых за обладание богатствами. Ни золотые украшения, ни драгоценные каменья, ни роскошные дворцы не могут сравниться для настоящего моряка с попутным ветром, надувающим паруса…

Из груди Найла вырвался невольный вздох, но он легким наклоном головы дал понять, что оценивает всю прелесть этой тонкой игры. Как же, старец изображает настоящего моряка и восхищается благодатью, которую сам же и смоделировал…

Настроению Найла больше соответствовала бы мрачная погода с грозой и завывающей бурей. Но все это осталось снаружи, в реальном мире, а кибернетический разум удовлетворял собственные интересы, и его привлекали идиллические картины. Золотой, абсолютно ровный диск, ничем по виду не отличающийся от самого настоящего солнца, по-прежнему сверкал на безмятежно-голубом небе, и не существовало в мире силы, способной хоть как-то омрачить сияющее великолепие.

Дощатая обшивка бесшумно всосала в себя цепи с якорями, паруса ожили и плавно опустились, чтобы через мгновение гибко выгнуться и наполниться теплым ветром.

«Дафна» заскользила к выходу из бухты. С одной стороны первозданные скалы вздымали из бирюзового моря свои отшлифованные спины, окруженные пеной бурунов, а справа по борту темнели отроги высоких гор с заснеженными вершинами, мягко подсвеченные нежными золотистыми лучами.

Запахи свежести пронизывали утренний воздух, и Найл, хотя и понимал искусственность всего окружающего, с наслаждением вбирал полной грудью синтетические пряные ароматы.

Хотя длиннолапый пустынник и сложился, скромно запихав себя в угол, небольшая площадка, возвышающаяся над баркентиной, оказалась тесновата для беседы.

Найл со Стиигом спустились с капитанского мостика по ступенькам, неторопливо направившись к бушприту, а паук легко перемахнул через ограждение и в два счета очутился впереди них.

Всюду с озабоченными лицами сновали матросы в мешковатых робах.

Каждый занимался своим делом,- кто надраивал до ослепительного блеска металлические детали, кто скатывал в бухты прокопченные канаты, кто карабкался наверх, чтобы подтянуть паруса.

Никто не обращал внимания на Хуссу, словно каждый день во время вечного плавания «Дафны» по кораблю разгуливал здоровенный головастый паук.

Через несколько метров на пути Найла поджидало очередное испытание. Компьютер постоянно подсовывал ему ловушки, словно все время по-дружески лукаво проверяя возможности Найла.

На этот раз ему была приготовлена глубокая дыра, открытый люк, ведущий в трюм.

Когда они приближались, в центре палубы с грохотом откинулась мощная брусчатая крышка. Из недр «Дафны» вынырнул вихрастый матросик, сразу метнувшийся к корме, а прямо перед Найлом возник глубокий провал.

Ковылявший впереди Хуссу даже не заметил опасного места. Хотя туловищем пустынник не особенно удался, вместе с головой оно не превышало и полуметра, голенастые лапы вымахали просто огромными, – стоило ему только раскинуться от фальшборта к переборке, как кожистое серое брюхо просто проплыло над чернеющей квадратной дырой.

Найл, беседуя с «капитаном» корабля, почувствовал, что тот оттесняет его, словно подталкивает прямо на открытый люк. Ничего удивительного в этом не было, предстояла лишь очередная проверка силы воли.

Значит, необходимо было мгновенно сконцентрировать энергию и пройти по открытому провалу, как по доскам. Такое случалось и прежде, но в этот день сил оставалось слишком мало. Мгновение поколебавшись, утомленный Найл все-таки обогнул глубокий проем и на всякий случай миновал открытый люк сбоку, по узкой полосе палубы, мгновенно заслужив ироническую усмешку наставника.

Темные глубокие глаза, глядящие из-под густых белых бровей, насмешливо сверлили его, но Найл смог достойно выдержать и ответил прямым спокойным взглядом.

– Должен тебе откровенно признаться, дорогой друг… оказывается, даже за те десять лет, что ты появляешься здесь, компьютер Белой башни тебя еще не изучил, как следует. Я был о тебе немного лучшего мнения…- саркастическим, менторским тоном, протянул почтенный Стииг.- Почему ты испугался и отодвинулся в сторону?

– Должен тебе откровенно признаться, дорогой друг… я боялся сломать себе шею…- скопировал Найл насмешливую интонацию старца.

– Неужели ты до сих пор не знаешь свои возможности? Ты уже делал это…

Действительно, раньше Найл уже шагал в пропасть. Он ступал по воздуху в бездну, и не с какого-нибудь там безымянного утеса, а с Джомолунгмы, вознесшись по воле Стигмастера на самый высокий уступ в мире, где почти невозможно дышать от разряженного воздуха и лицо нестерпимо обжигает высотный ветер.

Но тогда пришлось долго внутренне готовиться. Машина умиротворения работала над сознанием до тех пор, пока он не смог представить собственную плоть средоточием благостного света.

Тело в тот момент все больше раскрепощалось, пока он не достиг желанной точки, когда смог заставить себя шагнуть в пустоту, почти прыгнуть в бездонную пропасть и ощутить под ногами пружинистую воздушную опору.

– Видишь ли, твоя «Дафна» создана настолько правдиво, что на этот раз я полностью поверил реальности,- сознался Найл.- Скрипят снасти и хлопают на ветру паруса, кричат чайки и поют песни матросы, все выглядит удивительно подлинным. Что же мешает компьютеру смоделировать настоящий вход в трюм, настолько глубокий, что нормальный человек не соберет костей, свалившись кубарем вниз?

– Даже если проем настоящий, а тебе нужно миновать его, поверь в себя! Забудь про страх и сомнение, освободи свой разум. Поверь и иди… Давай!!!

– Да, но тяжесть переживаний значительно ограничивает свободу ума,- горько вздохнул Найл, все-таки упрямо отдаляясь от открытого люка. Если признаться, сегодня я пришел за ответами на другие вопросы. Ты улыбаешься, а, значит, не подозреваешь о тех ужасах, которые творятся в городе и в округе?