Дэвид Вебер - Путь Эскалибура

– Я знаю, вы любите норовистых коней, милорд, – обратился к нему седой ветеран, – и лучшего наездника я не видел. А наездников не хуже, – добавил он, лукаво сверкнув глазами, – повидал немало. И многие из них попадали в беду из-за норова коней.

– К чему это ты клонишь? – поинтересовался сэр Джордж.

– Шеймас думает, что это очень своевольный конь, – сообщил Скиннет, указывая подбородком на лысого объездчика, внимательно наблюдавшего за шагом коня.

Шеймас МакНили, ирландец, который много лет был старшим конюшим сэра Джорджа, работал с лошадью крайне осмотрительно, и, глядя на недовольное выражение его лица, барон сдержал улыбку. Шеймас стал младшим конюхом, когда ему исполнилось шесть лет. Это случилось более сорока лет назад, и не было, кажется, лошади, не обученной им в результате всем трюкам, которые полагалось проделывать боевому коню. Он превосходно разбирался в лошадиных повадках, и его мнению вполне можно было доверять. И раз уж он говорит, что вороной отличается своеволием, стало быть, так оно и есть…

– Простите за смелость, милорд, – продолжал Скиннет с упрямством старого слуги, – но лучше вам держаться от этого коня подальше. Или охолостить.

– Нет, – твердо сказал сэр Джордж.

– Если вы не хотите его холостить, то используйте как племенного жеребца. Не всегда верно, что только дурак ездит на нехолощеном жеребце, но в данном случае… – ветеран покачал седой головой и мрачно предрек: – Кого-нибудь он обязательно угробит, попомните мое слово, милорд.

– Если угробит кого надо, я возражать не буду, – мягко сказал сэр Джордж. – И лучше, чтобы подо мной был норовистый конь, когда придется ставить на карту жизнь.

– Тут я с вами спорить не стану, – согласился Скиннет, – но у него дурной нрав. Этот жеребец такой злющий, словно в нем сам черт сидит.

– Посмотрим, что Шеймас скажет через пару дней.

– При всем моем уважении, милорд, Шеймас МакНили скажет, что солнце встает на западе, если вы ему прикажете, – коротко хохотнул ветеран и покачал головой. – А впрочем, зря я клепаю на старика Шеймаса. Он не скажет, что оно встает на западе, он просто сделает так, чтобы оно там встало.

– Вот именно. Если я ему прикажу, – ответил с усмешкой сэр Джордж, и Скиннет рассмеялся. Смеялся он, правда, недолго, а затем снова стал серьезен.

– Отлично, милорд, отлично. Поживем – увидим. Но помните, что никого из нас не порадует, если этот дьявол поможет вам сломать шею. Это не порадовало бы нас и во Франции, а уж здесь…

– Я учту твое мнение, Уолтер, – после непродолжительного раздумья ответил сэр Джордж. – Однако, если мне придется вести людей в бой, я хочу, чтобы в битве подо мной был сам сатана!

– Да? Ну, если вы хотите сатану, милорд, то его-то вы и получите.

– Как продвигается обучение ваших лошадей?

Сэр Джордж стоял перед демоническим шутом у того же самого хрустального стола. Со времени последнего его визита этот зал изменился. Стены стали темно-зеленого цвета, а за спиной двоеротого виднелась настоящая лесная поляна. Деревья и роскошные низкорослые кусты с алыми и золотыми бутонами не были похожи ни на что, ранее виданное сэром Джорджем. Листья деревьев были звездчатые, длинные и нежные, а стволы покрывала кора, похожая на мягкий кошачий мех. У кустов были ножевидные листья, почти черные, с красными прожилками, и пока он рассматривал их, какое-то диковинное существо подползло к ним слишком близко. Весь куст сжался и содрогнулся, словно под внезапным порывом ветра, и тут его ветви «прыгнули». Сэру Джорджу пришло в голову именно это слово. Ветки метнулись к неосторожной твари, ножевидные листья, повернувшись, как зажатый в руке кинжал вонзились в нее, и она испустила высокий, пронзительный крик боли. Куст дрожал и дергался еще несколько мгновений, а затем замер, высасывая, надобно думать, кровь из своей жертвы.

– Как продвигается обучение ваших лошадей? – повторил демонический шут, и сэр Джордж с трудом оторвал взгляд от лесной поляны.

– Хорошо, командир, – ответил он. – Некоторые из них оказались негодными для боя, но у нас достаточно хороших коней, чтобы посадить в седло две сотни латников. Я предпочел бы продолжить обучение, хотя в целом удовлетворен результатами работы своих людей.

– Рад это слышать, – ответил демонический шут. – Мы слишком долго шли на половинной тяге. Нам придется увеличить ее до девяноста пяти процентов, чтобы компенсировать потерю времени. Это создаст определенный риск для корабля и всех находящихся на его борту, причем наращивать мощность мы начнем немедленно. Медлить с этим нельзя, иначе нам не наверстать упущенного.

– Сожалею, что задержал вас, – солгал барон, – но затраченное на обучение время не пропало даром. Зато теперь мы можем сражаться как подобает.

– Знаю. Если бы я не был в этом уверен, вы были бы мертвы, – пропищал двоеротый.

Сэр Джордж промолчал, полагая, что подобное заявление не требует ответа.

Демонический шут смотрел на него всеми тремя глазами несколько мгновений, затем чуть заметно дернул ушами.

– Вы, ваши люди и лошади будете помещены в стазис на время фазового ускорения, – сказал он. – При первом переходе в это состояние оно может вызвать панику, особенно у таких примитивных существ, как вы. Вы и ваши офицеры обязаны обеспечить порядок во время этого процесса и в момент пробуждения.

– Вы с Компьютером уже упоминали об этом стазисе, – бесстрастно напомнил сэр Джордж. – Но ни я, ни мои офицеры понятия не имеем, что это такое. Если мы должны поддерживать порядок во время этого процесса, было бы неплохо узнать, что нам предстоит пережить.

Повисло долгое молчание – демонический шут обдумывал слова сэра Джорджа.

– Живые существа не могут пережить физического стресса, которому они подвергаются во время работы фазовых двигателей при мощности выше пятидесяти процентов. Это неизбежное следствие набора сверхсветовой скорости. Для защиты команды и пассажиров нашего корабля от опасности мы помещаем их в стазис. Ваш грубый язык и примитивное мировоззрение не содержат понятий, которые помогли бы мне объяснить вам суть этого процесса. Однако его можно сравнить с глубоким сном, который для вас протянется до конца путешествия.

– Сон? – с тщательно скрываемым скептицизмом переспросил сэр Джордж, глядя поверх головы демонического шута на молчаливых и бесстрастных драконолюдей, неподвижно стоящих за его спиной.

Барон невольно восхищался ими. Как это ни странно, к драконолюдям он испытывал ничем не объяснимую симпатию, в то время как бородавочники вызывали у него столь же необъяснимое отвращение.

В течение долгих недель, которые он и его люди провели на борту корабля-тюрьмы, бородавочники появлялись в их отсеке довольно часто. У них был свой язык, казавшийся людям неприятным и неуклюжим, состоящим по большей части из хрюканья и всхрапыванья, перемежавшихся время от времени свистом. Обычно они были одеты в туники из тяжелой ткани, усеянной металлическими бляшками, и в отличие от людей им было позволено носить оружие.