Йэн Дуглас - Боевой Космос

Это означало, что теперь в конце полета возникала мертвая зона, и пилоту, как в старые недобрые времена управляемых вручную самолетов, приходилось полностью полагаться на людей и ИскИнов, управляющих магнитным полем авианосца.

То же мощное магнитное поле, направленное по центральной оси "Рейнджера", которое запустило самолет, теперь используется для его замедления, чтобы он мог мягко вплыть обратно в стартовый отсек.

Полностью положиться на то, что парни на том конце, сделают все правильно - непросто. К тому же они - представители флота, а не морские пехотинцы.

- "Коготь-Три", вы в восьмидесяти трех километрах, скорость возвращения одна целая одна десятая километра в секунду. Вверх на три и пять десятых километра в секунду, на левый борт - семь километров в секунду. Пожалуйста, скорректируйте ваш курс и снизьте поступательную скорость до семи целых пяти десятых километра в секунду.

Александер сверил эти данные с показаниями собственных приборов и согласился. "Рейнджер" все еще оставался яркой звездой, сияющей впереди.

- Авком, вас понял. Корректирую.

Сначала он мысленно запустил маневровый двигатель по левому борту, устраняя легкое отклонение влево. Затем дважды - задний маневровый двигатель. Его отклонение вверх относительно искусственного горизонта "Рейнджера", о котором говорил Авком, исчезло почти полностью. Но в этот Момент в его ноумене вспыхнули иконки предупреждения. Судя по всему, заключительный маневр окончательно опустошил его топливный бак.

- "Коготь-Три", ваша скорость все равно на одну десятую километра в секунду выше, а скорость возвращения выше на четыре десятых километра в секунду. Скорректируйте ее, пожалуйста.

- Авком, проверьте ваши приборы. Мои баки пусты.

- Вас понял, Третий.

- Лучше готовьтесь ловить меня.

- Морпех, откиньтесь на спинку кресла и расслабьтесь.

Мы вас поймаем.

Он только на это и надеялся, а поэтому сначала предпочел скорректировать курс, так как в противном случае экипажу "Рейнджера" будет сложно перехватить его, но он все еще шел слишком быстро. Торможение будет резким.

Когда "Звездный ястреб" проплыл мимо самого дальнего из беспилотных летательных аппаратов, Александер ощутил внезапный рывок своего истребителя вперед. На ноуменальном экране показатели скорости в метрах в секунду поползли вниз; он почувствовал растущее давление торможения, вырывающее провода системы, подключенные к плечам, груди и животу. Черт побери, надо было развернуть истребитель так, чтобы идти хвостом вперед, но он не хотел впустую тратить ни капли горючего.

Прямо по курсу перед ним возникла и пронеслась под брюхом его "Звездного ястреба" корма "Рейнджера". Пусковой отсек поглотил его...

... и Александера бросило в глубину отсека. Истребитель продолжал замедляться, поскольку поле авианосца гасило кинетическую энергию.

Александер не сразу понял, что снова оказался в невесомости. Мысленной командой он отключился от компьютера "Звездного ястреба", открыл глаза и увидел лишь черноту кабины. В ушах стоял звон, гулко стучало в груди сердце. В момент прекращения связи с истребителем всегда испытываешь мучительное одиночество, осознание, что ты всего лишь человек, лишившийся возможности свободного полета среди звезд.

Он ощутил вибрацию фюзеляжа, когда над головой щелкнул замок аварийного люка. Мгновение спустя люк открылся, и в кабину с шипением ворвался воздух и поток яркого света. К Александеру тут же потянулись руки, чтобы вытащить его из истребителя. Он отстегнул провода системы и попытался подняться, давая технику возможность отсоединить кабели от тела.

- Добро пожаловать, "Лучший"! Давай я вас достану. - Мастер-сержант Нэнси Рирсон, старший техник, отвечала за обслуживание "Звездного ястреба". Вместе с тем ее первейшая обязанность состояла в том, чтобы отсоединить пилота от космического истребителя.

- Нэн, мне чуть было не угодили в правый борт, - признался Александер. - После этого я по электронной сети получил несколько предупреждений об опасности с правого борта. Нестабильный материал. Может быть, что-то сгорело с этой стороны.

- Не беспокойтесь об этом, сэр. Мы скоро приведем все в порядок. Вы можете встать?

Он смог подтянуться над краем люка, затем ему помогли выбраться наружу. В полете Александер успевал забыть о своем физическом теле, сотворенном из плоти и крови, а не из углеродистых волокон и слоев пластика и титана. Внезапно он почувствовал слабость - отчаянно болели ноги, спина и плечи. Он проторчал в кабине почти десять часов, пища и вода поступали через два шланга в шлеме. Когда с головы сняли шлем, и скафандр разгерметизировался, пилот почувствовал резкий запах собственного тела. Скафандр снабжен специальной нанослоистой тканью, поглощающей выделения и устраняющей запахи, но двенадцать часов - слишком продолжительный период времени. От него просто воняло.

Если старший техник и ощутила запах, то из деликатности сделала вид, что ничего не заметила.

- Сэр, через шесть часов мы отремонтируем и полностью подготовим истребитель к полету, - доложила она. - Он будет готов к запуску.

- Так быстро?

Шесть часов - короткий срок для возвращения в строй после боевого вылета. Обычно на это уходит часов десять-двенадцать.

- Приказ, - ответила Рирсон. - Флот выдвигает вперед свои боевые порядки. Я думаю, что командование организует постоянное патрулирование, когда мы приблизимся к Колесу.

- Хорошо, - кивнул Александер. - Но сначала мне нужно немного прийти в себя.

Еда, душ и сон. Нет, не так. Душ, сон, затем еда.

Нет, не так, сон. Настоящий сон.

Электроника имплантата позволила летчикам погружаться в некий полусон, отключив обычный ментальный диалог. В случае тревоги они немедленно узнавали, что искусственный интеллект корабля решил их вызвать. Состояние, подобное глубокой медитации, успокаивающе воздействовало на пилотов. Во время долгого дрейфа к авианосцу Александер дважды использовал "время медитации", как его назвали пилоты.

Но "время медитации" не могло заменить настоящий сон. Оно лишь успокаивало сознание и не давало человеку, запечатанному в крошечный металлический гроб и со штепселями в позвоночнике, сойти с ума, но не удовлетворяло физические потребности тела, вынужденного слишком долго пребывать в неподвижности, в пространстве немногим большем, чем обычный бронированный скафандр. Кроме того, настоящий сон давал блаженное забвение, которое невозможно обрести за "время медитации".

Да, было бы не дурно три-четыре часа полежать в постели.

* * *

Штаб роты "Альфа" "Чапультепек", 17:50 часов по бортовому времени

Майор Уорхерст хотел бы поспать нормально, а не впадать урывками в жалкий электронный заменитель сна, именуемый "временем медитации". Зная, что ему необходимо снова быть в кабинете к 20:00 часам, он несколько часов назад попробовал уйти с работы пораньше и вернуться в жилой отсек.