Шон Стюарт - Йода: Свидание с тьмой

— Разочарований не люблю я, ученик, — прошипел он злобным голосом. — Дай мне мою розу!

На стенах Комнаты Плача были вырезаны розы с шипами, совсем как настоящие. Лазутчику показалось, что кровь бежит по ее лицу чуть-чуть быстрее. " Несерьезно , — сказала она себе. — Раны на голове всегда сильно кровоточат. Но это не значит, что рана серьезная ". Кап-шлеп-кап-кап-шмяк: ручейки крови медленно ползут по щекам и стекают по горлу, капельки падают, как песчинки в песочных часах. Стекают вниз. Вытекают.

Кап, кап. Из камина пахнет горящими сырыми дровами. Пламя дрожит и пожирает поленья. Там, где прошел огонь, белая кора почернела, съежилась и покрылась волдырями.

— Что ты с нами сделаешь? — спросил Уи.

— Мы не перейдем на твою сторону, — хрипло зарычала Лазутчик. — Мы не…

— Разговаривать со старшими тебе ни к чему, — мягко промолвила Асажж.

Трещат поленья. Кап.

Лазутчик попыталась что-то сказать, но Асажж зажала ей рот Силой, будто кляпом.

Кап.

— Я дам знать, когда тебе можно будет говорить, — добавила Вентресс.

Глаза Лазутчика яростно горели. Она боролась за глоток воздуха.

Поленья трещали. Кап. Кап.

— Зачем ты с ней это делаешь? — выпалил Уи.

— С ней? Сила в ней слаба, — ответила Вентресс. — Живая или мертвая, она мало что значит. Было бы аккуратнее просто ее убить, но я не настаиваю. Ты интересуешь меня куда больше.

Асажж протянула руку и прикоснулась — всего лишь прикоснулась — к щеке Уи.

— Есть то, чего ты хочешь, — сказала она. — Почему бы не взять?

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Я не твоя мама, — мягко сказала Вентресс. — Тебе не нужно быть со мной… паинькой . Я очень хорошо ощущаю в тебе темную сторону. Очень хорошо.

Она бросила взгляд на Лазутчика.

— Я видела, как ты на нее смотришь.

— Выдумки, — хрипло ответил Уи. — Ты считаешь, что можешь убить моего дроида, ранить подругу и после всего этого уговорить меня перейти на свою сторону?

— Именно так я и считаю. — Она снова провела кончиками пальцев по его щеке. — Я убила твоего дроида и могу убить девчонку. Жизнь — не сборник сказок, малыш. Хорошие парни не всегда побеждают. Иногда плохие парни даже не знают, что они на плохой стороне. Ты ведь знаешь , что теперь ты на плохой стороне, правда? — Она говорила тихо, с ленцой. — В нашем мире единственный закон — это власть: правит тот, кто обладает властью и кто готов пользоваться тем, чем обладает.

— Я не такой, как ты, — начал Уи, но его голос сорвался, как будто он был готов разрыдаться.

— Неужели? Не ты ли говорил, что умрешь от меча джедая? — возразила Вентресс. — Сдается мне, что тебе суждено перейти на нашу сторону.

Языки пламени шипели.

— Ты отбиваешься изо всех сил, — пробормотала Вентресс, — как будто я пытаюсь причинить тебе вред, тогда как я всего лишь хочу тебя освободить.

Она стояла так близко, что Уи чувствовал тепло ее тела. Ее речь — шепот, легкий, как паук, заползающий в его ухо.

— Все, чего ты хочешь, может быть твоим , малыш. Что ты желаешь, ты можешь взять . Это все твое, — сказала она, обведя рукой помещение. — Эта комната — твоя, этот особняк — твой. Джедаи забрали все это у тебя, но оно твое по праву, и ты можешь взять его. Камин принадлежит тебе тоже. Здесь все твое, и твое также все то, что ты захочешь себе взять. Она тоже может быть твоей, — сказала Вентресс, бросив взгляд на Лазутчика. — Ты можешь взять ее, если захочешь.

Горький запах горящего сырого дерева.

— Покажи ему, что я права, — прошептала Вентресс Лазутчику. И, к своему ужасу, Лазутчик почувствовала, как Асажж Силой раздвигает ее губы в улыбку.

Кап, кап.

— Поцелуй ее, Уи.

По лицу Лазутчика струится кровь. Воротник намок.

— Поцелуй ее. — И ему хотелось этого.

Асажж улыбнулась.

— Добро пожаловать домой, — сказала она. — Теперь выбирай.

— У тебя дрожит рука.

— Да. — Дуку хмуро посмотрел на непослушную конечность. — Старость.

Йода улыбнулся:

— Страх.

— Не думаю…

Лицо Йоды показалось из тени. Его образ в ситском обличье исчез. Это был просто Йода, старый добрый Йода, который взял Дуку за руку и принялся ее внимательно разглядывать, как будто он, подобно безумной Уирри, умел читать будущее в рисунках линий ладони.

— Чувствовать дрожь даже ты должен.

За его спиной на голомониторах продолжалась атака на Омват.

— Я хитростью заманил вас сюда, — сказал Дуку. — Это ловушка.

Йода ответил немедленно:

— Ловушка? О да, ловушка это.

Руки старика были теплыми и сильными. " Если упадешь ты, подхвачу тебя я ".

Нет. Не "если", а "когда". Йода сказал: " Когда упадешь ты, подхвачу тебя я ". Неужели он знал еще тогда, семьдесят лет назад, что этот день настанет? Конечно, даже Йода не мог предполагать, что его лучший ученик падет так низко, так неимоверно низко.

— На темную сторону переходить, полагаю, не следует мне, — проговорил Йода, словно обращаясь к самому себе. — Не сегодня. Чувствую ли ее тягу я? Конечно! Но секрет позволь тебе раскрыть, ученик.

— Я не ваш ученик, — сказал Дуку. Йода не обратил внимания.

— Йода тьму в себе несет, — продолжал старый учитель, — а Дуку несет свет. После стольких лет! Через необъятные океаны пространства! Несмотря на все эти трупы, которые ты старался нагромоздить между нами. Взывает он ко мне, этот маленький Дуку! Стремится к истинной Силе, как железо к магниту. — Йода хихикнул. — Даже слепое зерно прорастает, устремляясь к свету. Неужели могучий Дуку не способен достичь того, что может обыкновенная роза?

Граф сказал:

— Я слишком далеко зашел по темному пути, чтобы вернуться.

— Пфе. — Йода щелкнул пальцами. — Пустая вселенная — где она сейчас? Одинок ты, Дуку, и никто тебе не хозяин. Каждое мгновение вселенная уничтожает себя и начинается снова. — Он сильно ткнул Дуку посохом в грудь. — Выбирай и начинай снова!

Внизу, в подвале, Уи стоял в считанных сантиметрах от Лазутчика, от ее окровавленного лица.

И вдруг Лазутчик улыбнулась по-настоящему: она знала, знала, что он сейчас сделает; Сила наполнила ее, и она разорвала хватку Асажж на своем горле.

— Правильно! — прошептала она. — Ты сделаешь правильный выбор!

— Да?

— Да!

Лицо мальчика озарила улыбка облегчения, будто солнечный луч, проникший в темные закоулки.

— Ты что делаешь? — сердито спросила Асажж.

Уи засмеялся и щелкнул пальцами.

— Просыпаюсь! — сказал он. — Лазутчик, Лазутчик, ты права! Я не поддамся! Я не стану дурным человеком!

— Ты сейчас станешь мертвым человеком, — пообещала Вентресс. Ее красные клинки зажглись.

Уи снова засмеялся.

— Если честно, это пугает меня гораздо меньше, чем мысль о том, что я мог стать… мог стать таким, как ты, — сказал он. — Не обижайся.