Тимоти Зан - Задача на выживание

Кормовые секции Д-6 поддерживались не в столь хорошем состоянии, как коридор между детской и Карантином. Но здешние турболифты находились не особенно далеко, и этот участок оказался в достаточной мере проходимым, а штурмовики 501-го были, как это пишется в учебных пособиях, «воодушевлены». До турболифтового вестибюля они добрались без каких-либо инцидентов и, вероятно, в рекордное время. Они уже ждали прибытия кабины, а Фел давил на кнопку вызова, когда появился первый признак надвигающихся неприятностей.

— Он звучит не так, командир, — сказал Захват, прижимаясь шлемом к двери турболифта. — Он звучит… просто не так.

— И что же там не так? — нетерпеливо спросил Фел. Он был вовсе не против осторожности, но не собирался шарахаться от каждой тени. Во всяком случае, не тогда, когда Формби и прочим их спутникам грозит опасность. — Она звучит старым, ржавым, разболтанным… что?

— Она слишком тяжелая, — внезапно решил Дозорный, чей шлем был прижат к двери рядом с Захватом. — Для пустой кабины у нее слишком большой вес.

Фел метнул взгляд в Драска.

— Может, проблемы с репульсорными генераторами?

— Нет, — ответил Дозорный. — Это тоже влияет, но не настолько. Кабина явно нагружена.

— И мы обязаны исходить из того, что нагружена она врагами, — произнес Драск. — Коммандер, предлагаю отойти в укрытие.

Фел скорчил гримасу. Бежать, прятаться — это отдавало трусостью, тем более что он по-прежнему не был убежден, что на подходе есть что-то, помимо пустой турболифтовой кабины. Но если его и штурмовиков прикончат тут, будто дилетантов, это не принесет Джинзлеру и Формби никакой пользы. А поскольку предложил это не он, а Драск, ему не придется затем сносить язвительные замечания генерала по этому поводу.

— Занять оборону, — приказал Фел. Оглядевшись, он заметил в нескольких метрах, дальше по коридору, подходящий дверной проем и направился к нему. Комната оказалась маленьким дежурным камбузом, пол которого усеивали осколки посуды и покрывала пыль. Встав в проеме, откуда можно было все видеть, не слишком подставляясь, Фел ждал, сжимая в руке бластер. Гул турболифта слегка сменил тональность, сообщая, что кабина прибыла на место…

И с ослепительной вспышкой турболифтовая дверь взорвалась.

Рефлексивно Фел шарахнулся назад, прячась от шквала шрапнели и кусков горящего пластика, пронесшегося по коридору. Похоже, что Дозорный и Захват были правы. Как только звук взрыва смолк, Фел опять выглянул из-за косяка.

Сквозь рваную дыру наружу вырвались две бронированные фигуры, сыпля вокруг себя красными бластерными разрядами.

Фел резко втянул воздух. После предупреждения Джинзлера он, естественно, предполагал, что нарушителями окажутся приятели Беаша, притворявшиеся героонцами. Но он ожидал увидеть инопланетян, облаченных в короткие мантии и с мертвыми зверюгами на плечах, а не солдат в полной экипировке. Следом за первыми двумя вагаари из проема выметнулись еще двое, а меж ними возникли рычащие и явно не мертвые волвкилы.

Пока имперцы не отвечали на огонь. И пора это изменить, решил Фел. Чуть отпрянув, когда один из шальных выстрелов с шипением ударил в переборку рядом с ним, он набрал воздух в легкие.

— Стоять! — рявкнул Фел.

Он не ждал какого-либо отклика, кроме разве что лучше нацеленного вражеского огня, и не был разочарован. Все четыре вагаарских шлема повернулись на его голос, все четыре ствола продолжили извергать огонь, но теперь уже в его сторону. Хладнокровно прицелившись в грудь ближайшего вагаари, Фел нажал спусковую кнопку.

Инопланетянин качнулся назад, когда бластерный разряд взметнул с его грудной пластины облачко пыли и испарившейся брони. А в следующий миг Фелу пришлось нырнуть за косяк, спасаясь от града огня, опалившего воздух там, где он только что стоял Присев, он выставил кисть наружу и пару раз выстрелил в сторону противников. Затем услышал, как к треску вагаарского оружия добавились прерывистые гнусавые голоса БласТеков и еще какие-то звуки, издаваемые, вероятно, чарриком Драска. Не прекращая стрелять, Фел осторожно выглянул из проема, чтобы прицелиться точнее…

И тут увидел, как один из волвкилов прыгнул прямо на него. Уворачиваясь, Фел отпрянул в камбуз. Волвкил пролетел мимо проема, и Фел успел всадить в его бок заряд. Но, словно и не заметив выстрела, который должен был оказаться смертельным, зверь приземлился на палубу и с заносом затормозил, скребя когтями по полу. Затем развернулся и, раскрыв пасть, прыгнул снова.

Попятившись, Фел выпустил еще пару выстрелов, не давших никакого эффекта, затем метнулся в сторону, пытаясь избежать атаки. Но волвкил не собирался дважды попадаться на ту же уловку. Приземлившись, он мгновенно развернулся под прямым углом. И только Фел успел выстрелить в последний раз, как зверь налетел на него.

Больше благодаря везению, нежели умелости, Фел ухитрился отпихнуть от своего лица когтистые лапы, когда, роняя бластер, выбросил вперед руки в отчаянной попытке схватить волвкила за шею раньше, чем тот вонзит в него свои зубы. Вывернув в полете голову, зверь сомкнул челюсти на правом предплечье Фела.

Ощутив пронзительную боль, Фел охнул. Инерцией столкновения его шатнуло назад, и, потеряв равновесие, он вместе с волвкилом опрокинулся на палубу. Вцепившись левой рукой в мех на его шее, Фел с силой дернул, ухитрившись развернуть зверя настолько, что тот рухнул рядом с ним — вместо того, чтобы подмять под себя.

Бок Фела пронзила новая боль, вызванная падением на острые осколки, а волвкил, похоже, опять не обратил на удар никакого внимания. Изо всех сил стискивая пальцами пышный мех, Фел отчаянно старался что-нибудь придумать. Его колени и ступни находились слишком близко к волвкилу, чтобы пытаться его лягнуть, — даже если бы Фел имел хоть какое-то представление, где у этой странной твари уязвимые места. Правая рука бесполезна, поскольку попала в капкан, а левая фактически обездвижена необходимостью держаться за шею волвкила.

Но глаза зверя находятся в пределах досягаемости. Вроде бы.

Уставившись в темные глаза, Фел попытался отстраниться от боли достаточно надолго, чтобы подумать. Выпустить шею волвкила может оказаться опасным — вероятно, даже смертельным Но, кажется, это его единственный шанс. Если он будет медлить, то рискует полностью лишиться правой руки и тогда ему очень быстро придет конец. Собравшись с духом и мысленно скрестив пальцы, Фел разжал левую кисть и потянулся к глазам волвкила.

Что, очевидно, было именно тем, чего дожидался зверь. С торжествующим рыком он мгновенно выпустил правую руку Фела и, выгнув дугой спину, отвел освобожденную голову, нацеливаясь окровавленными челюстями на горло Фела. Тому хватило времени лишь на то, чтобы рвануться назад, — зная, что он поставил на кон все и проиграл…