Александр Тестов - Остров в наследство

Комната, где располагался молодой человек, была светлой и чистой. Напротив дверей, у широкого окна стоял резной стол, сервированный на одну персону, и два кресла. Одно занимал молодой человек, другое – небрежно брошенный камзол с золотым шитьем. Поверх камзола так же небрежно была кинута богатая перевязь со шпагой. Кресло стояло на некотором расстоянии, но все же не так далеко, чтобы в случае чего нельзя было быстро схватить оружие. А если бы кому-нибудь пришло в голову заглянуть за тяжелую занавеску, то там обнаружилась бы пара заряженных пистолетов. Можно было удивиться, к чему дворянину в респектабельной гостинице вооружаться до зубов… Но это так, к слову. Молодой человек держал гитару и задумчиво перебирал ее струны. Под его сильными, но гибкими пальцами рождалась мелодия, которая того, кто взял бы на себя труд прислушаться, поразила бы не меньше, чем арсенал. В ней не было ничего похожего на модные игривые мелодии. Это был живой и глубокий мотив, похожий на старинную народную песню. Впрочем, звучала гитара очень тихо.

В дверь негромко постучали. Молодой человек осторожно отложил гитару, встал, глянул в окно, не трогая занавеску. Вытянул пистолет, в три шага пересек комнату и очень спокойно, даже лениво спросил: «Кто?».

– Дон Карлос, это я, Рико, – ответил из-за двери мальчишеский голос.

Постоялец слегка расслабился и открыл дверь, не отбрасывая, впрочем, пистолета. За дверью приплясывал от нетерпения худощавый десятилетний мальчишка.

– Дон Карлос, там какая-то цыганка. Говорит, принесла вам важные вести, а по виду так сущая нищенка. Прогнать ее? – он уже шагнул назад, готовый лететь по приказу сеньора, но постоялец озадачил его.

– Не нужно. Пусть войдет.

– Но, дон Карлос, все цыганки воровки. Глядите, как бы она… – мальчишка не успел закончить.

Твердая рука приподняла его голову за подбородок. Взгляд встретился с глазами постояльца.

– Ты плохо слышишь, малыш? – мягко, без тени угрозы, спросил он, но мальчик отчаянно перетрусил.

Было в «доне Карлосе» что-то такое, что заставляло трепетать сердце. А постоялец так же негромко произнес:

– Если я сказал: позови цыганку, ты должен пойти и позвать, а не объяснять мне, что, по-твоему, я делаю не так. Если она мошенница и воровка, то это опять-таки не твое дело. Я разберусь с ней. Ты понял меня, Рикардо?

Мальчишка поспешно кивнул. Дон Карлос щелкнул пальцами, и вдруг между ними, прямо из воздуха, появилась золотая монета.

– Держи, дружок, – и так как мальчик смутился, постоялец улыбнулся и сам вложил монету в его ладонь. – Ну, беги же. Зови цыганку.

Мальчишка, словно оттаяв, сорвался с места и мигом слетел с лестницы. Внизу он приостановился, перебирая в уме странные вещи: нищенка, невесть откуда возникшая монета, непонятное поведение дворянина… Перед тем как толкнуть парадную дверь, он прикусил монету и, убедившись, что хотя бы с этой стороны все обстоит как надо, успокоился и спрятал свою добычу. Этот день принес ему удачу.

Через минуту босая и оборванная цыганка с растрепанными косами и звенящими на руках браслетами без стука вошла в комнату дворянина. Тот встретил гостью у порога и первым делом указал на свое кресло.

– Добрый день, Хатита. Садись и поешь.

Не заставив себя упрашивать, Хатита по-хозяйски подвинула кресло и без лишнего смущения принялась за еду. Нетронутый обед быстро исчезал. Дон Карлос с улыбкой смотрел, как решительно его гостья расправляется с блюдами, которых и названия не слышала. Ей было не больше тринадцати. Как и все подростки, она росла неровно, но эта угловатость сглаживалась свободой движений и грацией уличной танцовщицы. Босые ноги Хатиты были покрыты пылью, а яркая юбка скучала по иголке с ниткой так же, как длинные волосы по гребню, но простонародные манеры не были ни грубыми, ни вульгарными. Доев все, подчистив тарелки, Хатита вытерла губы ладонью и негромко сказала:

– Атаман согласен помочь, если заплатишь медью вместо золота.

– Отчего? – удивился Карлос, – золото легче спрятать.

– Ты, верно, думаешь, что мы только тем и занимаемся, что зарываем сокровища в землю, – снисходительно произнесла Хатита, пожимая плечами. – У нас большая семья, и все хотят есть каждый день. А как альгвасилы Его Католического Величества смотрят на оборванцев, которые платят золотом, тебе известно?

– Где же я возьму столько меди? – возмутился дон Карлос.

– А уж возьми, – отозвалась Хатита, – иначе Хосе в это дело и на аркане не затащишь. Да и я еще молода, чтобы быть зажаренной во славу Божью. – Хатита, вытянув шею, глянула в окно и торопливо продолжила:

– Думай до завтра. Если согласен – купишь у торговки на углу колечко да пару браслетов резных, а заодно скажешь, как бы случайно, где ты вечером гуляешь. Я сюда больше не приду. Опасно.

С этими словами Хатита встала и, понизив голос, со значением произнесла:

– Но помни – если о нас пронюхает алькад или святая инквизиция, мы тебя и из рая достанем, чтобы захватить с собой в преисподнюю.

И, не слушая ответа, стремительно вышла.

Вечером того же дня, когда жара немного спала и улочки Маракайбо ожили, на рыночной площади встретились двое: один был огромный, бандитского вида цыган в синей рубахе, разодранной в трех местах и кожаных штанах. Его широкое лицо выражало решительность, но было лишено даже намека на какие-нибудь добрые чувства. Из-под черной шевелюры торчали оттопыренные уши, в одном поблескивала грубая, массивная серьга.

Высокий лоб говорил о том, что цыган не лишен ума, черные, с золотистыми крапинками глаза глядели пристально и замечали все, а толстые губы были плотно сжаты, что наводило на мысль, что цыган не имел привычки болтать попусту. Короткая, но очень подвижная шея, сутулые плечи и громадные, ловкие руки довершали облик атамана разбойников Хосе.

Второй была Хатита. Она уже закончила танцевать и пересыпала в широкую ладонь Хосе всю мелочь из своего бубна.

– Ну? – коротко спросил цыган.

– Пока не появлялся. Сеньориты я тоже не видела.

– Сеньорита и не придет, – буркнул цыган, – брат держит ее под замком. Знает ее горячий характер и боится, что она чем-нибудь напортит своему замужеству. А этот дон Карлос, как он тебе показался?

– Он такой же «дон», как я – королева Изабелла.

– С чего ты взяла? – сощурился Хосе.

– Он держится как дворянин, но думает как простой человек.

Цыган вскинул широкие брови. Его черные с золотом глаза блеснули.

– Объясни, – коротко велел он.

– Изволь, – ответила Хатита. – Тому, кто сам не голодал, и в голову не придет накормить другого.

Хосе сжал кулаки и замысловато то ли выругался, то ли побожился.

– Чуял я, что-то здесь не так. Уж больно легко он нас нашел. Не было бы беды.