Сергей Верник - Специалист по выживанию

А вот что произошло дальше, Андрей не помнил. Раз, и они вдвоем сидят на пустой остановке в какой-то промзоне. Во рту солоноватый привкус. Скула досадно болит.

— Да ладно тебе дуться, — толкнул Вольфа локтем в бок рыжебородый. — Пойдем-ка, лучше, чего-нибудь выпьем. Тебя звать-то хоть как?

— Какая тебе разница? — огрызнулся Андрей.

Мужик усмехнулся. У него один глаз заплыл, а по усам и бороде была размазана засохшая кровь.

— А меня Ионычем кличут.

Вольф неприязненно посмотрел на него, встал, и побрел вслед уехавшему автобусу. Бомж Ионыч незамедлительно двинулся за ним.

— Что ты ко мне привязался?! — заорал Андрей. — Тебе что, других людей мало?! Почему именно я?!

— Да ладно, не кипятись. Может, понравился ты мне, — Ионыч растянул лукавую улыбку и повел бровями. — Хочешь, я тебе один фокус покажу?

Андрей шел, не обращая теперь на бомжа никакого внимания. На работу он уже явно опоздал.

«Надо позвонить, предупредить», — подумал Вольф, доставая мобильник. — «Что же я шефу скажу? Был избит злобным бомжем?»

И тут из его груди вылезла грязная рука Ионыча. Остолбенев, Андрей несколько мгновений смотрел на кукиш, который она демонстрировала, а затем истошно завопил. Ноги сами понесли его прочь, подальше от странного чудовищного мужика. Инстинктивно он прижимал руки к груди, зажимая смертельную рану, но вскоре осознал, что раны-то на самом деле и нет.

Ионыч катался по земле и ржал как ненормальный. Старая вязаная шапка слетела с головы, обнажив редкие, совершенно белоснежные волосы, которые абсолютно не вязались с рыжей бородой. Возможно, борода была ненастоящая.

Андрей какое-то время стоял, наклонив голову и уставившись на свою грудь. Затем он осторожно подошел к Ионычу.

— Как ты это сделал? — спросил Вольф у бомжа. Тот неохотно поднялся, постепенно успокаиваясь. Подобрал свою шапку, отряхнул, надел на голову.

— Ну, ты и кадр, — Ионыч легонько толкнул его в плечо. На этот раз рука была вполне ощутима. — Рассмешил дядьку Ионыча. Давненько так не гоготал. Видел бы ты свою физиономию…

— Как ты это сделал? — повторил вопрос Андрей.

В ответ бомж таинственно улыбнулся, сделал пару шагов к стене здания и бесшумно исчез. Спустя минуту, сквозь кирпичную кладку просунулась его голова. В зубах Ионыч держал свежий теплый батон. Он вышел полностью, обнял одной рукой ошарашенного Андрея за плечи и сунул ему под нос слегка пожеванную горбушку.

— Вот. Тем и живем. Будешь?

Андрей помотал головой. Противоречивые чувства начали неотвратимо, друг друга отталкивая, брать верх над здравым рассудком. Если Ионыч не галлюцинация, то, что же это получается? Так не может быть в нормальном человеческом мире. Ведь подобным образом нарушаются все мыслимые законы физики. А вдруг как раз здесь имеют место быть совсем другие законы, о которых люди еще не знают? Или знают? А может он фантом? Да уж очень Ионыч на человека похож. Слишком много непонятного, чтобы один среднестатистический, хоть и с высшим образованием, житель России мог за несколько минут разгадать подобную загадку.

Вольф снова помотал головой, словно вытряхивая надоедливые мысли.

— Ну что ты трясешь башкой, как баран? — усмехнулся Ионыч. — Не веришь глазам своим? Ты еще в призраки меня запиши.

— А ты не… — выдавил из себя Андрей.

— А с виду вполне приличный молодой человек, — покрутил пальцем у виска бомж.

Андрей невольно потупил взгляд.

— Так что же мне еще было думать? Кто ты на самом деле? — спросил он.

— Я простой питерский бомж, — гордо произнес Ионыч, выпятив грудь.

— Да не простой ты, — Вольф поднял глаза и пристально посмотрел на собеседника. — Не хочешь мне рассказать ничего интересного?

— Ну что может быть интересного в жизни бомжа? — фыркнул Ионыч, — Разве что городская свалка. Там столько всякого добра…

— А своим фокусам ты тоже на свалке научился?

— Почти, — бомж жадно впился остатками зубов в батон. Что он говорил дальше, Андрей не смог разобрать из-за тщательно пережевываемого мучного изделия. Сложилось впечатление, будто Ионыч сделал это специально, чтобы избежать разговора. Так зачем же он вообще тогда продемонстрировал свои сверхспособности? Зачем надо было заинтересовывать, а потом уклоняться от пояснений? Цену что ли себе набивает? Уж слишком много вопросов за один час. У Андрея и за всю прожитую жизнь не возникало их столько.

Тем временем, Ионыч проглотил последний кусок, смачно сплюнул, и облегченно вздохнув, произнес:

— Пошли. Если интересно.

— Куда?

— Узнаешь. Тут недалеко, — бомж махнул рукой в неопределенном направлении.

Андрей замер. Идти со странным человеком непонятно куда, одному, очень не хотелось. Любопытство любопытством, но жизнь все-таки дороже. Что можно ожидать от Ионыча еще, кроме фокуса с прохождением сквозь стены? Ситуация становилась непредсказуемой. Они находились в глубине полузаброшенной промзоны, где за все время, как их высадили из автобуса, не прошло ни одного человека, и проехала только одна грузовая машина.

Хотя, люди здесь все же попадались. Вольф заметил, как открылась небольшая дверь в кирпичном здании на противоположной стороне улицы, издав при этом неимоверный протяжный скрип, а затем оттуда вышли двое оборванцев. Андрей с первого взгляда понял, что они являлись с Ионычем одного социального статуса. Но внимательнее рассмотреть их Вольф не успел. Кто-то неожиданно рявкнул над ухом:

— Савелий, какого черта?!

И нечто тяжелое ударило Андрея по голове, моментально лишив его сознания.

Сначала он услышал невнятные голоса. Мозг отказывался что-либо адекватно воспринимать. Однако постепенно чувства начали возвращаться, и Андрей попытался открыть глаза. Жесткие лучи света, подобно острым лезвиям, моментально резанули по зрачкам, заставив внутри головы вспыхнуть мощный очаг боли. Вольф невольно застонал.

— Очнулся, соколик? — раздался где-то рядом смутно знакомый голос. На лоб легло что-то мокрое и холодное, а в нос ударил тошнотворный запах подвала, состоящий в основном из «ароматов» мочи и сигарет.

Когда зрение частично восстановилось, Андрей смог осмотреться. Помещение, в котором он лежал на холодном бетонном полу, было действительно подвалом, пронизанным насквозь десятками прогнивших разнокалиберных труб. В тусклом свете одной единственной лампочки, показавшейся ему поначалу ярче солнца, можно было различить трех человек. Двое из них были Андрею смутно знакомы. Похоже, это была та пара бомжей, что выходила из скрипучей двери. Третьего Вольф видел впервые. И этот третий определенно не внушал ничего хорошего. Он стоял под самой лампочкой, едва не касаясь ее своей лысой головой, и на его лицо ложились жуткие глубокие тени, делая и без того страшный образ «восставшего мертвеца» еще более чудовищным.