Ветер Безналежный - Путь Искателя

Безумство отдельно взятого человека на фоне общего ужаса не было чем-то особенным. Алексей даже опустил оружие, поскольку даже теоретически старик не представлял угрозы. Оглядываясь воспалёнными глазами, судорожно глотая воздух, человек закричал отчаянным голосом «нет, невозможно», и пробежал мимо Алексея, едва не задев расстёгнутым костюмов. Не добежав двух метров до стены, учёный приставил пистолет к виску и нажал на курок. Голова дёрнулась назад, и учёный упал на землю, как дерево подрубленное. Из простреленного виска на пожухлую траву и на пальцы, всё ещё сжимавшие тёмную рукоять пистолета, потекла кровь, алыми быстрыми струйками.

«Мозг снабжается чистой артериальной кровью», - почему-то пришла на ум сухая фраза из старого учебника биологии. «Так вот она какая, артериальная кровь. Действительно, ярко алая. Насыщенная кислородом биологическая жидкость». Странные, отчуждённые мысли носились в голове стоявшего посреди хаоса и безмолвно наблюдавшего за ним человека. Он сделал несколько шагов по забрызганной кровью и мозгом учёного мужа земле, подошёл к его телу. Сам не зная зачем, Алексей достал из судорожно сжатых пальцев липкий от крови пистолет, положил его в карман. После нескольких шагов всё стало кристально ясно. Лагерь сгубила собственная охрана, устроив на его территории кровавую баню. Да, всё правильно, ошибки быть не могло. Те же остекленевшие глаза, бессмысленное бормотание и спотыкающаяся походка, искажённые лица. Что-то уничтожало спецназовцев изнутри, пожирая их человеческую суть и заменяя её животными инстинктами и желаниями. Оставшиеся в здравом рассудке отчаянно сопротивлялись потоку живых мертвецов, но, похоже, победить им не грозило. Внезапно один из их павших товарищей встал с земли, издал странный глухой и агрессивный звук, тупо потянул руки вперёд, зашагав в сторону живых людей, отнюдь не желая им добра.

Алексей продолжал безучастно взирать на всё это, будто бы зритель в театре.

А трагедия в исполнении людей, мертвецов и мутантов продолжалась с новой силой. Один из продолжавших вести огонь по наступающим зомби бойцов, со знаками отличия лейтенанта, выронил оружие и схватился за голову. Издав полный ужаса и отчаяния вопль, не переставая зажимать руками уши, он рванулся с места. Мгновения ещё живой, осмысленный огонь горел в глазах лейтенанта. А потом он потух. Руки человека, пару секунд спустя, повинуясь последнему приказу угасшего мозга, подняли брошенное оружие и приставили ствол к подбородку. Ещё тёплый палец нажал на спуск.

Человек умер, но его крик, пронизывающий душу насквозь, всё ещё звучал в ушах почти оглохшего Алексея. Звук выстрела едва проник сквозь новый источник шума. Пять или шесть колоссальных туш, каплеобразной формы, с могучими конечностями, в которых под грубой толстой кожей ходили стальные мышцы, проломили южную стену. При всей своей внешней неуклюжести передвигались они довольно бодро, и от этой бодрой поступи земля дрожала, мелкие камешки на ней подпрыгивали, а по поверхности луж пошли широкие круги. Без всякого сомнения, эти создания являлись высшим звеном местной пищевой цепочки. Следом за ними шли ловкие безумцы-снорки, пользуясь прикрытием широченных спин гигантов. Снорки явно желали использовать остатки от трапезы титанов, думая укрыться от больно бьющих кусочков свинца.

В поредевшем стане бойцов спецназа послышались крики, люди перенесли огонь своих автоматов на колоссов. Алексей был уверен, умей те смеяться, они бы заливисто расхохотались. Оружие людей было для них укусами комара слону, лишь дразнящими игрушками. Однако гиганты смеяться не умели, а вот ускорить темп наступления вполне могли, что они и сделали. Неконтролируемый крик вырвался из глотки Алексея, начавшего стрелять в сторону тварей. Его не волновало, попадёт он в своих однополчан или в тварей, ему было важно стрелять, просто стрелять. Вспышки и отдача автомата были чем-то вроде успокоительного, способом отринуть ужасы и страдания. Автомат дёргался в руках окончательно оглохшего Алексея, поливая свинцом округу. Пули рассеивались, и лишь пару раз задели прыгающих снорков. Когда он затих, выпустив все тридцать пуль, Алексей тупо посмотрел на него, кинул на землю. Затем вновь поднял. Но теперь им овладело непреодолимое желание бежать куда-то, не оборачиваясь и не смотря под ноги, бежать не останавливаясь, бежать от страха и хаоса. Ноги сами понесли от места бойни, Алексей видел перед собой лишь поваленную стену. За спиной слышались предсмертные вопли, хруст ломаемых позвоночников и костей, довольный рёв мутантов, их смачное чавканье свежей плотью, последние выстрелы. Всё это смешалось в одну адскую симфонию, подстёгивающую беглеца. Алексей бежал, кричал, и снова бежал, не видя земли под ногами, чудом пару раз обошёл притаившиеся «Трамплины» и какие-то другие аномальные образования немыслимой природы. Несколько раз воздух рядом с бегущим будто бы вскипал, обдавая бока нестерпимым жаром. Что-то сухо трещало совсем близко, но Алексея гнали вперёд адские звуки, не желавшие покидать его вконец оглушённые уши, а точнее его воспалённый мозг, переполненный впечатлениями о трагедии, разыгравшейся пару минут назад. НЕЧТО гналось за ним, не желая выпускать из своих цепких смертоносных объятий, в которые уже попали бойцы групп специального назначения и исследователи. Это НЕЧТО было во всём, оно пропитывало собой всё вокруг, оно было в словно бы тянущихся за беглецом мёртвыми ветками деревьев и кустов, в чёрных птицах, начавших слетаться на место бойни, в звуках, запахах, внутри самого Алексея, в его обострившихся чувствах и мыслях, в каждой клеточке его организма, изнурённого до предела.

Организм, сама его природа, отчаянно сопротивлялась вторжению извне, и это противоборство вызывало жуткие по силе судороги боли, проходившие по всему телу, по коже, мышцам и костям. Яростный крик исторгся из его глотки, из самых недр обожжённой странным воздействием души. Изображение затухало и вдруг резко погасло. Алексей рывком проснулся, вскочив с кровати.

Проснулся как всегда рывком, с льющимся холодным потом по спине и рукам. Опять был этот сон, мучающий меня вот уже два года. Всё повторилось – эта экспедиция, будь она трижды проклята, стены мёртвого завода, безумный бег и ходячие мертвецы, и всё это словно через жёлтую призму. Помню же, не участвовал я в ней, в те далёкие теперь дни бесцельно бродил по долине, прозванной сталкерами Тёмной. Совершенно справедливо, между прочем, прозванной. Да и в армии вообще не служил никогда. И всё равно навязчивые сны. Бред. Тем не менее, от снов отходить надо, тем паче просыпаемся мы не в мечтах и воспоминаниях, а в часто суровой реальности, и ничего поделать с этим нельзя, как ты не старайся. Такие вот дела. Вставать с относительно мягкой постели жуть как не хотелось, а хотелось полежать ещё несколько сладких мгновений, продлив удовольствие хотя бы ненадолго. Что же, к реальности, так к реальности. За эти две недели, пока я отдыхал от Зоны, отлёживаясь в крохотном номере на втором этаже бара-гостиницы «Кровосос», в ней произошла масса вещей, причём самых неожиданных. Ну конечно, начать надо со сверхмощного Выброса, изменившего всё день назад. Выброс был сверхплановым, и предвестники его были слабыми, почти незаметными тут, в полукилометре от Периметра, то есть на Большой Земле, вне Зоны. Началось локальное светопреставление в полвторого, причём совершенно спокойно и относительно тихо.