Олег Шовкуненко - Битва во мгле

Шагоходы неслись на предельной скорости. 45-й значительно опережал машину Фурье. Он уже не успевал расстреливать всех попадающихся на пути невидимок и поэтому был вынужден прокладывать себе дорогу плазменным лучом. Бо€льшая часть невидимок испарялась, но некоторые все же оставались на пути «Сахая». Бронированные ноги проходили сквозь газообразные тела, разметая их, словно лопастями пропеллера.

– Вот оно! Я нашел! – с радостью вскричал Тордье. – При большой скорости невидимки не успевают затвердевать, они остаются мягкими и неповоротливыми. Мы спасены! Мы проскочим сквозь них и скроемся в пустыне.

Поддавшись эйфории, Эдмонд врезался в стену газообразных тел и, не встречая сопротивления, пропорол их метров на пятьдесят.

– Ага, я же говорил! – «Сахай» прекратил огонь и помчался по пояс погруженный в красную жижу.

– Что ты делаешь?! – ужаснулся Фурье. Он резко затормозил, не рискнув последовать примеру рядового.

– Я прорвусь… А-а-а!!! – Голос Тордье сменился криком ужаса.

Медузы больше не были мягкими. В одно мгновение ноги машины оказались скованными невидимыми сверхпрочными путами. Они словно вросли в землю. Чудовищная инерция многотонной машины бросила ее на землю.

– Эдмонд! – в страхе закричал Фурье. – Эдмонд, вставай!

Ответа не последовало. Эфир наполнял лишь скрежет сминаемого металла да жалобное повизгивание сервомоторов.

– Жак, быстрей назад! – приказал Симон. – Тордье конец. Сейчас медузы возьмутся за тебя.

– Они еще живы! Я смогу помочь…

– Стой, – хриплый голос Тордье пришел словно из преисподней. – Сержант, не суйся. Нам конец. Прощайте.

Взрыв ядерного реактора оповестил о том, что сработал самоликвидатор. 45-й исчез в атомном пекле, унося с собой тысячи врагов. Ударная волна сотрясла землю и разметала по ветру оставшихся в живых тварей.

– Жак, возвращайся!

– Нет, – голос Фурье дрожал от злобы. – Я пойду дальше. Эдмонд расчистил дорогу. У меня есть шанс.

– Тогда быстрей! – Дюваль вдруг понял, что никто из них не выберется с этой проклятой высоты. Но умереть они должны, как подобает людям. Пусть те, кто бросает товарищей, попадут в ад! – Жак, я иду с тобой.

Силы морунгов лишь казались бесконечными. На самом деле они понесли ощутимые потери и теперь вынуждены были более расчетливо использовать свои ресурсы. Но и врагов оставалось все меньше и меньше. Только пять грозных двуногих машин продолжали вести бой. Искушение прикончить их пересиливало разум.

Кого выбрать первого? Две машины землян только что отбили израненный шагоход номер 44. Они значительно удалились от своих товарищей и сами загнали себя в ловушку. Теперь, чтобы вернуться, им предстояло вновь пробиваться сквозь ряды охотников и полчища невидимок. Но их трое!.. Куда привлекательней выглядели два оставшихся «Сахая». Оба окружены, оба недвижимы, словно камни. Один – из-за своей растерзанной ноги, а другой – потому что связан с калекой каким-то глупым бессмысленным обязательством, которое примитивные земляне называют товариществом. Он скорей умрет, чем бросит своего неполноценного собрата. Вздор! Живые так сентиментальны. Они склонны все усложнять. Поддаются чувствам там, где все решает одна лишь целесообразность.

Холодный разум каменной звезды сделал выбор. Первыми погибнут слабейшие. Две недвижимые машины более уязвимы, чем три подвижные. Лобовой штурм займет около часа. Будет утрачено от восьми до десяти тысяч голов… Много! Они не могут быть столь расточительными. Лабиринт не скоро восполнит такие потери. Морунг пытался найти другое решение. Главная проблема – это горный разлом. Его нельзя переползти, нельзя разрушить, а что, если…

Сбитые с толку «головорезы» не могли понять, что происходит. «Сахаи» поводили турелями излучателей, опасливо провожая сошедших с ума невидимок. Медузы перестали атаковать. Они раскололись на два алых потока и ринулись в обход позиции землян. Их поступок было сложно объяснить. Морунги забыли о «Сахаях», найдя себе новых врагов. И эти незримые противники прятались не где-нибудь, а на дне глубокой расщелины, прямо за спинами двух шагоходов. Багровые потоки низвергались вниз словно воды Ниагарского водопада. Казалось, медузы совершают акт массового самоубийства. Еще час-другой, и их дохлыми телами будет завалено все дно разлома. Но этого не могло быть. Медузы не были живыми существами. Их можно убить, но только не таким способом.

Заподозрив неладное, «Сахай» под номером 52 осторожно подобрался к краю расщелины. Он выдвинул видеосенсоры и заглянул вглубь. Багровое море до краев заполнило горный провал и с секунды на секунду грозило выплеснуться на скалистые берега. «Сахай» послал в эфир трехэтажные проклятья и открыл остервенелый огонь. Но было поздно. Кровавое море оказалось тверже камня. Сгустки антивещества лишь прожигали в нем глубокие колодцы, но уже не могли сбить неумолимо растущий уровень.

Когда первые медузы показались на поверхности, шагоход начал отступать. Яростно отстреливаясь, он приблизился к своему изувеченному товарищу и встал ему за спину. Их было всего двое! Две машины, четыре человека, а против них – бесчисленная армия разъяренных врагов. В этом мрачном месте все было против людей. Каждый сантиметр черной планеты-звезды грозил гибелью и предвещал страшные муки. И солдаты готовились умереть. Они прекратили стрелять, угрюмо наблюдая, как вокруг сгущаются необъятные багровые тучи.

Невидимок становилось все больше, они все туже сжимали кольцо окружения. Морунги медленно подползали, не веря своей удаче. Их перестали расстреливать, это было очень странно и подозрительно. Но Великое Пророчество велело – убей! Это – приказ. Его невозможно ослушаться. Когда до неподвижных серых машин оставалось не более полусотни метров, медузы ринулись вперед. Последняя атака была яростной и стремительной. Алые волны ударили в борта «Сахаев», взметнув к небу фонтан газообразных извивающихся тел. Они так и не успели упасть на скалистую твердь. Мгновение спустя подножие холма сотрясли два ядерных взрыва. Испепелив все вокруг, они обломили край горного разлома. Миллионы тонн породы рухнули вниз, заключая в вечную могилу тысячи копошащихся там морунгов.

– Машины Киуро и Майера погибли! Нас осталось только трое.

– Упокой Господь их душу… – Дюваль мысленно перекрестился.

– Аминь, – словно салют по погибшим товарищам прозвучали выстрелы излучателей Фурье.

– Эта же участь ждет и нас, – еле слышно произнес Артур Шеннон. – Все было напрасно.

– Никто не ведает, что напрасно, а что нет, – голос Дюваля стал неожиданно сильным и громким. – Даже если мы и умрем, то умрем солдатами, защищавшими свою родину. Каждый выстрел уменьшает число наших врагов. Кто знает, может, именно сейчас мы оттягиваем на себя противника, давая возможность Строгову выполнить его задание. Ни одна смерть не была напрасной! Вы поняли меня?!