Михаил Михеев - Гроза над планетой

«Ураган» шел Восточным проливом. Густая тьма окутывала этот огромный корабль, разрываемая лишь фосфоресцирующими брызгами из-под форштевня. Прожектора не горели, иллюминаторы были наглухо задраены, громада надстроек была освещена столь скудно, что трудно было понять, как люди, ведущие корабль по узкому фарватеру, ориентируются даже на собственном мостике. Тишину нарушал лишь мерный рокот машин, в остальном линкор казался вымершим.

Лорд Андрей стоял на мостике, облокотившись на поручни, и неторопливо курил. Острое ночное зрение мага легко пронизывало тьму и позволяло рассмотреть корабль от носа до кормы (правда, для этого надо было повернуть голову), но даже оно не помогло бы черному магу различить силуэты двух эсминцев, браво резавших волны чуть впереди, слева и справа от курса линкора. Впрочем, он и не пытался.

Лорд Андрей был доволен: испытания прошли успешно и теперь самая грозная машина разрушения, созданная когда-либо человечеством, была готова к бою. Правда, до боя надо было еще дожить, но зато потом… Когда придет время, эскадра кораблей, таких же, как «Ураган», а возможно и мощнее, сокрушит любого врага, любой флот, любые береговые укрепления. Черному магу было, чем гордиться.

Он вздохнул и выбросил сигарету. Когда-то давно он пытался соответствовать образу морского волка и начал курить трубку, но так и не смог отвыкнуть от сигарет. Трубка осталась приятной экзотикой, извлекаемой на свет от случая к случаю на дружеских посиделках. Редко, очень редко, а за последние несколько месяцев вообще ни разу.

— Капитан!

Маг развернулся — мощно, всем телом, с неуловимой тяжелой грацией, неожиданной для такого высокого, но не очень мощного человека. Глаза его мгновенно различили в темноте фигуру штурмана.

— Что случилось, Сергей?

— Капитан, мне кажется, вам лучше на это взглянуть.

Штурман выглядел встревоженным. Не испуганным, нет — лейтенантам в его возрасте вообще не свойственно бояться. Но встревоженным он выглядел. Лорд Андрей сам подбирал себе экипаж и тревога лейтенанта чего-нибудь да значила. Вздохнув, он направился в рубку.

В рубке царила приятная прохлада. Южная ночь даже в море была знойной, а здесь вентиляторы гоняли легкий ветерок, почти неслышно гудел кондиционер. Мерцали экраны локаторов, вестовой в отглаженной форменке разносил горячий кофе. Маг взял чашку, улыбнулся довольно и тут же болезненно скривился — дырка в зубе снова дала о себе знать. В который уже раз он позавидовал умению, которым владела здесь любая деревенская знахарка. А вот сам он зубы заговаривать так и не научился — таланта к этому у него не было и вся его мощь, позволяющая ворочать горы, была здесь бессильна. А стоматолога и, главное, бормашины маг боялся. Боялся иррационально, понимая умом, что не будет ни боли, ни крови. Но виденный им в детстве случай, когда у мальчишки в соседнем кресле сломалось в зубе старое сверло и он выл и плевался кровью, а потом у него выбивали зуб по кускам… Брррр!

Он хлебнул кофе и заставил себя забыть о боли. Подошел к экрану локатора, спросил небрежно:

— Ну, что у вас?

— Непонятки, однако.

Старпом слегка ерничал, утрируя северный выговор. Будучи по национальности на четверть эвенком, он любил этим бравировать и в то же время сам посмеивался над собой. Лорд Андрей сквозь пальцы смотрел на это — ему, по большому счету, было все равно. Если мелкие слабости подчиненных не вредят делу — пусть их.

Что за сигнал был на экране, понять было действительно трудно. Во всяком случае, маг такого никогда раньше не видел. Вот это ему не понравилось больше всего — за свою долгую и не самую легкую жизнь лорд Андрей, он же капитан третьего ранга Фролов, успел понять: неизвестное всегда может таить в себе неприятности. Неизвестные неприятности.

— Саша, разбудите, пожалуйста, Федора Алексеевича. — Второй помощник, только что сменившийся с вахты, кивнул и направился в сторону кают. Три минуты спустя в рубку вошел Федор Алексеевич Вершинин, старший артиллерист линкора и самый старый человек на корабле. Опытный служака, он начинал еще при Советском Союзе, в отличие от всех остальных, которые были куда моложе — адмирал Волков и лорд Андрей набирали, в основном, горячую молодежь, готовую рисковать и не боящуюся ни Бога, ни черта.

В экран Вершинин вглядывался секунд пять. Потом он обернулся и все увидели, что лицо его побледнело настолько, что перестала быть видна белая нитка шрама на щеке.

— Это цунами, — хрипло проговорил он. — Я их на Дальнем Востоке насмотрелся. Если нас захлестнет здесь…

Дальнейшее было понятно без слов. Цунами в открытом море практически не опасно — его можно даже не заметить. Но на мелководье, в узком проливе волна наберет ту самую мощь, которая позволяет ей сметать города и рушить скалы. Ни один корабль, будь это даже линкор в сто четыре тысячи тонн водоизмещением, не выдержит такого удара. Слепая стихия как щепку сокрушит творение человека.

Реакция последовала незамедлительно. По кораблю разнесся сигнал тревоги, люди занимали свои места. Эсминцы стремительно набрали скорость и понеслись к выходу из пролива. При их малой осадке и сорока узлах они наверняка успевали уйти из опасной зоны. Линкор, в отличие от них, так быстро разгоняться не умел, да и не мог он двигаться намного быстрее, чем сейчас — огромная масса корабля, большая осадка и узость фарватера были цепью, надежно удерживающей корабль в превратившемся в смертельную ловушку проливе. Люди делали все, что могли, корабль показывал чудеса маневренности и все-же времени оставалось все меньше. Отпущенные им минуты таяли, убегали, как вода в песок…

Они не успели. Волна встретилась им уже у самого выхода из пролива, еще не набравшая полной мощи, но уже огромная, страшная. Двигатели тяжело взвыли и вдруг все почувствовали, как огромный линкор вдруг жалобно заскрипел и встал на дыбы. Все, кто был в рубке схватились за поручни, кто-то упал, корабль мотнуло в сторону, но в первый раз огромная масса, бич любого корабля, пришла ему на помощь. Линкор был велик, могуч и тяжел, его громадный корпус обладал большой инерцией и развернуть его сразу было не под силу даже ТАКОЙ волне. Рулевой сумел справиться — корабль не завалился на борт, он упрямо полз вперед и волна наконец не выдержала, поддалась и «Ураган» перевалил через гребень. На миг он завис в воздухе, оголенные винты бешено ревели, вхолостую перемалывая воздух, но тут вода расступилась и корабль пошел вниз, сначала медленно, потом быстрее и быстрее скатываясь по обратной стороне волны. Команда «Полный назад» опоздала, да и не могла она успеть — дать задний ход было уже за пределами возможностей машин. Линкор нырнул, корпус проскрежетал о камни на дне и тысячи тонн воды обрушились на палубу, но корабль вновь вырвался из объятий моря и встал-таки на ровный киль, тяжело раскачиваясь.