Игорь Ревва - Марсианский патруль

Стрелка молчала.

— Ты все поняла? — спросил Фил. Стрелка молчала.

— Приятно иметь глухонемого заместителя, — кивнул Фил. — Допивай и проваливай. И этого говорливого пилота с собой забери.

— А я чего?! — изумился Тур.

— Ничего, — пожал плечами Фил. — Я разве что-нибудь сказал?..

Стрелка молча встала и направилась к выходу. Тур поглядел на Фила, уставившегося вновь в стол, на серьезного Изю, махнул рукой и последовал за Стрелкой.

— Чего ты? — спросил Изя. — Как с цепи сорвался… Мне тоже уйти?

— Сиди уж, — буркнул Фил.

Официант как раз принес заказ, Фил пригубил его, сморщился и погнал официанта за чем-нибудь покрепче. И чтоб сразу две порции!..

— Шутки шутками, — проговорил Изя, — но у меня впечатление, что мы и правда не тех вчера в рейде подстрелили.

— Да тех мы подстрелили, тех, — успокоил его Фил.

И вдруг он неожиданно для себя пересказал Изе весь разговор с начальником участка. Изя (как и всегда) выслушал Фила спокойно и с улыбкой заметил:

— Можно подумать, Лучано не знал, как ты отреагируешь.

— Да все он знал, — вздохнул Фил.

— Вот именно, — кивнул Изя. — Потому и заговорил о Стрелке в тот самый момент, когда ты принялся отказываться от полета на Венеру.

— А? — Фил удивленно посмотрел на Изю.

— Разговор закончился на чем? — спросил Изя и сам же себе ответил: — Что мы летим на Венеру, да? Это уже не обсуждалось, ведь так? А насчет Стрелки нашей Лучано наверняка давно уже сам урегулировал все вопросы.

— Зар-р-раза… — проворчал Фил. — Ну и ладно, ну и полетим. Полетим? Полетим! И эту троицу повезем…

— Какую троицу? — не понял Изя.

— Что? А! Ну, кроме потерпевших крушение с нами полетит один отставной майор. Нижник.

— Да, плохо летать с неполной командой, — вздохнул Изя.

Они помолчали, выпили. Еще помолчали.

Изе тоже расхотелось говорить. Ему, как и Филу, сейчас вспоминались события, после которых команда «Отбоя» стала неполной.

— А помнишь, — с грустной улыбкой спросил Изя, — кто назвал наш корабль «Отбоем»?

— Кузнец, — кивнул Фил. — Хороший был парень.

— Краб с Пружинкой — тоже, — добавил Изя. — Если бы он за Пружинкой в тот бот не полез…

— Не мог он не полезть, — сказал Фил. — Не он, так кто-нибудь другой из нас. Мы же не знали, что она с этой бомбой влипла… Краб просто ближе всех к люку был.

— Стрелка тогда весь боекомплект выпустила, — вспомнил Изя.

— У нас у всех тогда крышу снесло, — заметил Фил.

— Кроме тебя.

— У меня тоже, — возразил Фил. — Просто я держался, виду не подавал. Или вы просто не заметили, как я психанул.

Они опять замолчали.

— Не хочу я на Венеру лететь, — вздохнул Фил. — Четыре дня туда, четыре дня обратно… там еще — неизвестно, сколько торчать. Да и вообще…

— Опять твое дурацкое предчувствие? — спросил Изя.

— Опять, — согласился Фил. — Как тогда. Не хочу.

— Предчувствие надо топить, командир, — Изя поднял бокал. — А память надо хранить. Давай, за ребят.

И они выпили.

Молча.

День, как обычно, начался с нервотрепки. Череду их ознаменовало совершенно непонятное сообщение из Полицейской академии, в котором майору Филиппу Кэссиди в самой категоричной форме приказывалось явиться в оное заведение для удовлетворения выполнения майорового же требования за номером таким-то от такого-то числа, и так далее. Фил терпеть не мог подобную канцелярщину, принятую в полиции. И потом, он совершенно не помнил, что это было за требование и что это вообще было за число. Почти два месяца назад — упомнишь тут, как же…

Второй новостью, нагрянувшей сразу же через двадцать минут после получения первой, было сообщение от капитана Лучано, сурово напоминавшего, что некий Густав Саневар давно уже находится в четвертом полицейском участке. Что это был за Густав Саневар и почему Фила должно волновать его пребывание в полиции — оставалось совершенно непонятно.

И завершил картину еще один вызов — на этот раз к заместителю генерального прокурора Золотого Треугольника, мечтавшему срочно увидеться с Филиппом Кэссиди.

Фил задумчиво покрутил в пальцах браслет, подумал, не стоит ли бросить его в утилизатор, и решил, что пока еще не стоит, пригодится. Потом Фил попытался вспомнить, много ли они вчера с Изей выпили. Выходило, что не так уж и мало. Далее он попытался вспомнить, все ли вчера благополучно закончилось. Но так и не смог. Вроде бы ничего особого они не натворили. Хотя, если судить по обилию и характеру утренних сообщений, первое впечатление вполне могло оказаться неверным.

В Полицейскую академию Фил категорически решил не ездить — находилась она за пределами Эйр-Йорка, черт-те где, почти возле самой Долины Ареса, и тащиться туда самому было ужасно неохота. Неохота было ехать и в участок, выяснять, кто такой этот неизвестный Густав Саневар и что он натворил. Может быть, они с Изей вчера спьяну преисполнились служебного рвения и кого-то арестовали? Сейчас уже вспомнить это было невозможно. Кроме того, очень и очень не хотелось ехать и к заместителю генерального прокурора, поскольку Фил уже догадывался, что разговор пойдет о Стрелке. Все эти мысли едва не вогнали Кэссиди в глухую депрессию. Однако холодный душ вернул душевное равновесие и подсказал способы решения почти всех неприятных проблем.

В Полицейскую академию Кэссиди отправил Тура — ему сейчас все равно нечего было делать в городе. Тур попытался отмазаться, начал ныть, но Фил рявкнул так, что даже в браслете что-то испуганно пискнуло. На просьбы Тура захватить с собой Стрелку или Изю Фил ответил отказом. Во-первых, Изя ему нужен был здесь — Фил намеревался сейчас же, после разговора с Туром, отправить его в участок разбираться с таинственным хулиганом Густавом Саневаром, если они и правда его вчера арестовали, то пусть Изя как соучастник безобразия это все и расхлебывает. Стрелку же Фил хотел держать под рукой — мало ли куда его еще могут вызвать? Хорошо было бы вообще-то отправить ее вместо себя к заместителю генерального прокурора… нет, не хорошо, она там что-нибудь обязательно натворит. Кроме того, в прокуратуре желали видеть именно командира экипажа, а не первого стрелка. Так что придется ехать самому.

Тут Фил вспомнил, что ехать ему не на чем, что машина еще в ремонте, и нежелание отправлять в прокуратуру Стрелку сделалось гораздо более расплывчатым. Но майор взял себя в руки, героически оделся и вышел на улицу.

Погода была тихая и даже вроде бы теплая. Дорога пешком до прокуратуры заняла минут сорок, так что Кэссиди успел еще выпить чашечку кофе в прокуратурской столовой и окончательно прийти в хорошее настроение. В том смысле, что теперь он готов был драться за Стрелку до конца.