Вячеслав Седов - Осколки вечности

В постскриптуме «ловец удачи» встретился с несложным стишком-загадкой, в котором без труда узнал тот дом, где прежде происходили их любовные свидания.

Память о тех днях была жестоко подавлена, едва попыталась завладеть сознанием полукровки. Карнаж старательно осмотрел печать и, отложив ее на стол, погасил свечу. Хоть он и неплохо видел в темноте, но разобрать витиеватые закорючки почерка своей бывшей возлюбленной не могла помочь ни одна из двух частей его крови, пусть и даровавшие вкупе отменное зрение.

Появилось знакомое ощущение. Феникс заметил, что после честно отработанных им камней, что утихомирили его ран'дьянское наследие в лопатках, реакция организма на магию сделалась не столь неприятной, но оставалась по-прежнему такой же четкой.

Печать засветилась.

– Вот значит как, - прошептал себе под нос «ловец удачи» и, отступив к стене возле двери, отодвинул одну из, казалось бы, надежно приколоченных досок.

Снаружи у противоположного дома виднелось несколько фигур. Они то нерешительно выходили из переулка, то вновь исчезали в темноте.

– Как интересно, - зло усмехнулся полукровка и оставил письмо на столе.

Поблагодарив Роксану за двойную предосторожность, ведь, в случае, если его схватят и заставят распечатать письмо самому, а уже потом, со сломанной печатью, оно попадет в чужие руки, то охранное заклятие все равно сработает, «ловец удачи» подхватил торбу и меч. Сняв с подоконника кувшин и использовав набалдашник на ножнах для того, чтобы выбить клинья, которые держали оконную раму, Карнаж осторожно поставил ее на пол и вылез в оконный проем.

– Я же говорил, что пажи приведут нас куда надо! - самодовольно ухмыльнулся Жабэй, поворачиваясь к Мугалу.

– Действительно. Но это была только половина дела, - сложив руки на груди Паук не смог сдержать своего презрения к охотнику за «ловцами удачи», которому он не так давно дал укорот. Тем не менее, упорство толстяка решил использовать в своих интересах Клод.

– Конечно-конечно, вы правы, черт возьми! - Жабэй закивал так усердно, поправляя ремень перекинутого за спину фитильного ружья, что Мугал начал опасаться, как бы голова бывшего графа не оторвалась раньше времени.

– Что ж, раз вы его нашли, то и довершать все начатое вам. Полагаюсь на ваше умение шантажа.

– Не сомневайтесь! Давай за мной парни! Пора ощипать этого феникса!

Несколько долговязых спутников Жабэя, что держались в стороне, выхватили мечи и, натянув маски, двинулись следом за своим предводителем.

Когда они подошли к развалинам дома и принялись с шумом карабкаться по лестнице, к Мугалу подошел Тэтцу и, наблюдая за восхождением, морщился от того шума, что сопровождал все дело.

– Что же это за охотники, что с таким оружием и таким грохотом, как стадо баранов, подбираются к тому, у кого уши почти в полфута длинной? - скривился низкорослый убийца.

– Не наша забота, - ответил Мугал, - Я же сказал тебе держаться в стороне.

– Да этот Жабэй меня никогда не признает, хозяин.

– Все равно. Если вдруг догадается, что это ты его тогда кастетом приласкал, то все пойдет прахом.

– К чему столько хлопот, хозяин? Оставить этого «ловца удачи» в покое и делу конец.

– Клод хочет сохранить жизнь бедняге Рене. Не замечал за ним раньше такой сердобольности. Стареет наш мастер канцелярской политики… Как бы там ни было, ты знаешь кому жизнь сохранять точно нельзя?

– Все будет сделано, хозяин. Я предупредил о Дике одного человека. Он знаток своего дела.

– Кто он? Не играй Тэтцу, я должен знать его имя!

– Так вы знаете - это Кобра.

– Все равно пойдешь и сам все проверишь.

– Будет исполнено, хозяин.

– Надеюсь, что Жабэй достанет письмо и мы сможем поубавить у этого полукровки жажды мести.

Словно в противовес словам Мугала в тот же момент Жабэй и его люди ворвались в дверь, и через мгновение прогремел взрыв, сотрясший стены и полыхнувший из щелей здания синим пламенем.

– Следовало ожидать. Послание запечатывал прозорливый маг, - не переменившись в лице изрек Паук, - Тогда тебе, Тэтцу, придется взять заботу о Фениксе.

– Я не смогу его убить, хозяин.

– Охотно верю. Как оказалось, это хитрая бестия. Кто смог бы?

– Кобра, - не сомневаясь ни на мгновение назвал все тоже имя Тэтцу.

– Тогда на тебе Дик. И не хочу ничего слышать! Пусть твой знакомец искусен, но дважды его алчность мне не по карману!

От места взрыва донеслись стоны и хриплые проклятия.

– Вот эти толстяки! - прорычал в сердцах Паук, - Что у одного мозги жиром заплыли, что у другого! Один без оберегов, очертя голову полез за письмом волшебницы, бывшей председателем гильдии, в логово этого хитрожопого «ловца удачи»; второму сказали «убить», так нет, он потащил смазливую на мордашку эльфку в бордель, что б там ее трахать! Вот прошлый канцлер, хоть и был объемист, но умен как сам дьявол. Мир его праху. Чтобы такого отравить, пришлось загубить не один десяток поваров.

Мугал испустил тяжкий вздох и махнул рукой в сторону развалин. Тэтцу поклонился и, ни сказав ни слова, мягко, словно кошка, в два прыжка оказался на лестнице, подкрадываясь к слетевшей от взрыва с петель двери и доставая из-за пояса за спиной короткий, немного изогнутый меч.

«Не стоит обременять магию моралью, а бой правилами»

эпитафия на надгробье Рэйтца из Красных Башен

Карнаж быстрым шагом направлялся вглубь западных кварталов. Имелось там одно местечко, которого сторонились и глубоко верующие в Создателя, и просто суеверные, и даже те, кто вообще ни во что не верил, даже в себя. Оставалось только благодарить счастливое совпадение, которое сделало так, чтобы все нужные этой ночью места для посещения «ловцу удачи» располагались поблизости друг от друга, а не в разных концах города. Ведь Шаргард был далеко не самых скромных размеров, что от части объясняло то, почему захлебнулся штурм имперской армии, так как, помимо героизма защитников, приходилось как-то контролировать захваченные кварталы, на что просто не хватило людей.

Мало кто любил вспоминать этот небольшой, но значительный факт в истории города, хотя тот просчет заранийских полководцев и стоил им победы. Но факты, вещь упрямая, особенно если имелось наглядное подтверждение, от которого тяжело было избавится. Вот таким «подтверждением» и было то самое место, в которое направлялся полукровка, минуя оставленные стражей костры, что догорали на мостовой, почерневшей от когда-то давно терзавшего ее пламени.

Феникс остановился перед толстой серебряной цепью, перегораживающей проход по улице меж двух остовов строений. Такие цепи были растянуты по всему периметру квартала в глубине западной части города, примыкающей к крепостной стене. Эта часть укреплений Шаргарда располагалась в самом недоступном с внешней стороны стены месте, где у основания башен имелся крутой обрыв. Однако имперцы достигли этого места преодолев городские стены на менее надежном участке. По этим улицам когда-то устремилась в обход баррикад целая конная когорта, только воинам не суждено было достигнуть своей цели…