Вячеслав Седов - Осколки вечности

Хруст костей.

Страж врезался носом в снег, повалившись колодой. Феникс пнул ногой погасший факел и вернулся за угол.

…Отличный заработок для простого карманника в каких-то там неполных двадцать лет, ведь он еще не знает, что такое скользкие дорожки, способные быстро уродовать душу и сильно сокращать жизнь.

Второй факел упал рядом с каменной стеной с другой стороны мануфактуры. Молодой парень судорожно сглотнул, когда чья-то пятерня ухватила за волосы на затылке, а у горла сверкнуло лезвие кинжала.

– Сколько вас? Снаружи и внутри? - глухо потребовал металлический голос за спиной.

– Т-трое, - запинаясь прошептал перепуганный сторож.

– Где греет кости ваш патрон?

– Я не могу…

– Скажешь! - зло прошипел голос за спиной.

– Южные окна, под самой крышей.

В этот момент дверь в каменной стене отворилась, и наружу вышел третий, тот, кто обходился без факела, оказавшись в паре шагов от места дознания.

Полуэльф сперва растерялся, даже не подумав закричать, и попятился обратно.

Захваченный страж рванулся в сторону, пытаясь освободиться. Рука Карнажа только чуть подтолкнула бедолагу в затылок и тот с хрипом упал на колени, захлебываясь в собственной крови.

Полуэльф с ужасом посмотрел на убийцу.

Все еще не поднял шум, значит звать больше действительно некого. Феникс прищурился, перехватив Vlos'Velve лезвием вниз.

Знакомое лицо.

В голове мелькнула давняя сцена в швигебургском кабаке «У старой гарпии». Крепкая же черепушка была у полуэльфа. И смышленая, даже после встречи с пивной фивландской кружкой, если догадался убраться по добру по здорову из гномьей столицы, да еще и устроиться в таком «хлебном» местечке как это.

– Феникс?! Что будешь делать…?

После такой неказистой фразы, Карнаж понял, что рано приписал полуэльфу наличие мозгов. Во-первых, показывать, что узнал убийцу, означало не оставить себе никаких шансов встретить старость. Во-вторых, вопрос был до смешного наивен, если не делать скидки на то, что бедняга от страха не смог его закончить, наверняка собираясь добавить: «Если в гильдии узнают».

– Буду резать, буду бить, - со зловещим сарказмом прозвучал ответ «ловца удачи», соответствуя заданному вопросу.

Полуэльф бросился бежать, тем самым упустив последний шанс спастись собственной глупостью. Ведь стоило еще додуматься спросить «почему?» и «ловец удачи» точно бы умер со смеху.

Парень со всей прытью, на которую был способен, припустил к реке.

Феникс погнался за ним.

Нет лучшего бегуна на свете, чем тот, кому смерть наступает на пятки, это Карнаж знал не понаслышке. Поэтому «ловцу удачи» пришлось изрядно попотеть, прежде чем он, наконец, схватил беглеца за воротник и всадил тому кинжал под левую лопатку. Склонившись над полуэльфом, Феникс деловито вытер Vlos'Velve о куртку убитого и убрал клинок в ножны.

Заткнув большие пальцы рук за пояс под бандажом, полукровка направился обратно к зданию мануфактуры, переводя дух и наполняя свой слух только хрустом снега под ногами, словно на прогулке.

Ранкены с большей охотой брали себе в ученики тех, кто родился в середине осени. На первый взгляд безобидный символ, один из дюжины, назначенный звездами тому промежутку времени, сулил рожденным хорошее понимание равновесия и красоты мира. Однако обратной стороной этого знака, отражающего в людских королевствах правосудие, становилась зловещая и стойкая философия вершить то, что рожденные под ним считали нужным, не гнушаясь в выборе средств и способов. Таким образом ранкенам удавалось взращивать в душах своих адептов скрытого, но убежденного палача, который мог долго вынашивать свой приговор, но исполнял быстро и безжалостно.

Забравшись на крышу одной из пристроек, «ловец удачи» направился вдоль ската черепицы центрального здания, не торопясь взобраться на нее. Одно единственное окно смотрящее в гордом одиночестве на юг с каменной стены на втором этаже, да в придачу снабженное решеткой, и без допроса часового сильно озадачило бы полукровку. На первый взгляд неприступное, если зайти с южной стороны, его не было видно с северной и западной, где пристройки вели на черепичную крышу подобно огромным деревянным ступеням.

Дикая на первый взгляд архитектура безо всякого стиля или направления, простая и непритязательная, поскольку явно возводилась из того что было под рукой, на поверку имела свой скрытый смысл. Знакомая манера швигебургских воровских притонов в доках, когда и без того тесно налепленные домишки объединяли посредством пристроек и навесных мостиков у верхних этажей в некое подобие больше не крепости, а лабиринта, где любой, кто окажется там впервые, будет в проигрыше перед тем, кто там постоянно живет. Даже облавы стражи оказывались бессильны, так как такие притоны походили скорее на сыр, чем на монолит цитадели. Их могущество было не в толщине стен, а в количестве лазов, потайных дверей и запутанности коридоров. Но одно верное средство в крайних случаях имелось и на эту хитрость - все эти хитросплетения отлично горели и, если случался пожар, обычно сгорало все и разом.

Феникс по достоинству оценил ту мудрость, с которой долговязый распорядился доставшимся ему владением. Не смотря на огромное количество пристроек, все они были возведены снаружи таким образом, чтобы во время пожара каменное здание уцелело и, скорее всего, внутри оно было также отделено надежными дверьми, обитыми железом. В конце концов, корабельной сосны на новые постройки можно было сыскать еще, ведь где-то у южного побережья северного Фелара, если «ловцу удачи» не изменяла память, принял свой последний бой пиратский флот.

Полукровка мягко, как кошка, двигался по самому краю дощатой крыши длинной пристройки вдоль основной каменной стены. Под скатом из-за небольшой ширины не было центральной опорной балки и стоило ступить или просто соскользнуть от края, как старые доски заскрипят, обнаружив нежелательного посетителя. Меж тем и на черепичную крышу перебираться было хоть и соблазнительно, так как двигаться по ней не в пример удобнее и быстрее, чем почти на цыпочках по краю прилегавшей к ней пристройки, но рано. Там в свою очередь имелись несколько «надежных» черепиц, которые при первой возможности слетят вниз и грохнут по доскам крыши расположенной ниже, как по огромному барабану.

Слабое место было, впрочем, у всех больших строений одинаковым, как говаривал один из наставников Карнажа в воровской гильдии, и этим местом был дымоход. Полукровка опустился на корточки возле достаточно широкой печной трубы, чтобы можно было в нее пролезть. Она была закрыта решеткой, но «ловец удачи» знал, что стоило поискать, и неприступные на первый взгляд прутья можно с легкостью поднять и откинуть, во-первых потому, что дымоход приходилось чистить, а, во-вторых, внутри виднелись покрытые сажей небольшие выступы - еще один лаз на случай непредвиденных обстоятельств.