Юрий Бахорин - Нептун: Похитители тел

— Браво! — Аксель с видимым наслаждением выпустил в потолок новое ароматное облако и даже заставил себя улыбнуться.— Оказывается, ваши люди мастаки по части обтекаемых формулировок. Я действительно причастен к смерти Анны. Хотите знать, каким образом?…— повторил он вопрос, привстал в кресле и приблизил лицо к лицу Стенсена.— Да таким, что не сумел воспрепятствовать убийце сделать свое черное дело! Хотите узнать имя убийцы? Извольте: Минадо! Хотите получить его снимок? Нет проблем! — Аксель сунул руку во внутренний карман пиджака, извлек стереофото киллера, передал его собеседнику и в свою очередь откинулся в кресле.

— Крысы!…— едва взглянув на снимок, со злобным отвращением прошипел Стенсен.

— Не могу не согласиться,— откликнулся со своего места Хук.— Этот парень явно произошел не от обезьяны.— Стенсен бросил на гостя короткий проницательный взгляд, вновь перевел его на фото, и лицо его приняло прежнее не слишком приятное выражение.— Насколько я понял из беседы вашей дочери с этим парнем, он завербовал Анну в экспедицию, гарантировав ей полную безопасность, но слова своего не сдержал, и когда она приперла его к стенке уже здесь, на Земле, попросту застрелил. Хотите получить копию видеостенограммы, я вам ее перешлю.

— Сделайте одолжение, мистер Хук… и снимок… если можно.— В голосе шведа появились не присущие привыкшему приказывать человеку, просительные нотки.

— Он ваш,— мгновенно откликнулся Аксель.

— Благодарю.— Стенсен брезгливо смел снимок в ящик письменного стола и вновь посмотрел на гостя.— Что ж, любезность за любезность, мистер Хук. Скажу вам, при условии, что это останется между нами…— Аксель энергично кивнул.— Анна жива…

— Жива?! — Глаза Соломона загорелись восторгом. О таком подарке он даже не мечтал! Да что там снимок?! За это известие он не пожалел бы ничего на свете!!! — Но где она? Я хочу знать, как она сумела спастись, и я должен непременно увидеться с ней!

— Вы любите мою дочь? — Стенсен хищно подался вперед. Он надеялся именно на такую реакцию, но сейчас боялся поверить в удачу.

— Я? — На миг Аксель невольно опешил. А впрочем… какого черта! «Конечно люблю!» — захотелось ему крикнуть, но он сдержался. Нет, не сейчас. Не при таких обстоятельствах.— Нас многое связывает, мистер Стенсен,— тщательно подбирая слова ответил он.— Я бы даже рискнул сказать, что мы были больше, чем просто друзьями, и сейчас я сильно беспокоюсь за ее здоровье.— Получилось несколько нескладно, зато почти правдиво.

— Сейчас жизнь дочери вне опасности.— Экспромт не удался, взгляд Стенсена потух.— Ей необходим абсолютный покой. Врачи настаивают на полной изоляции, как на гарантии восстановления здоровья, и я не думаю с ними спорить. Так что прошу меня простить. Что же касается того, как она уцелела… Хотите, можете назвать это родительским чувством. По возвращении с Яна она позвонила и предупредила, что должна уладить какие-то дела, и домой вернется через несколько дней. Ее тон показался мне странным…

Аксель жадно ловил каждое слово собеседника, и если в первой части ответа ему и почудилась некая фальшь, то теперь швед говорил совершенно искренне.

— Я тут же выяснил, в каком отеле она сняла номер и установил за ней наблюдение. Когда произошло несчастье, мне тут же дали знать.

Вон оно как… Как только произошло несчастье… Впрочем, он ведь и сам не ожидал подобной развязки.

— Сразу после операции я забрал ее из клиники… Легенда о ее смерти — всего лишь дело техники и наличных денег.

— Так значит, не вы послали Анну на Ян? — Аксель не знал, что ответить, а потому спросил первое, что пришло ему в голову, хотя ответ и казался очевидным.

— Видит Бог, мне такое и в голову бы не пришло. Кстати, я искренне признателен вам за то, что вы сумели уберечь дочь на Яне.

— Не стоит благодарностей,— сухо отозвался Сол. Наверное, излишне сухо, но больно уж слащавый оборот начал принимать разговор.— Можете считать, что я защищал лишь себя, а Анне повезло оказаться рядом.

На перемирие Аксель не пошел. Ясно как день, что Анну упрятали не ради него. Ясно и то, что адреса ее ему не видать, как своих ушей, а на иных условиях «дурной мир» ему не нужен, и Аксель ясно дал это понять. Что ж, каждый из них воспользовался своим правом на свободу волеизъявления, будь она неладна… Впрочем, он мог успокоить себя мыслью, что не слишком погрешил против истины. Анна действительно отлично держалась и если в самых трудных ситуациях не всегда ориентировалась, то по крайней мере сохраняла достаточно хладнокровия, чтобы выполнять его, Акселя, приказы.

— Ну, ну,— примирительно произнес Стенсен.— Ни к чему горячиться. Думаю, через месяц Анна выйдет из клиники и тогда…— Он сделал многозначительную паузу.— Быть может к тому времени многое изменится…— сказал он еще более многозначительно.— А сейчас, быть может, вы не откажете ее отцу в удовольствии с ним отобедать?

— Мистер Стенсен,— без обиняков ответил Аксель, показывая, что прекрасно понял двойственность высказанного собеседником предложения, но предпочитает играть в открытую,— вы предлагаете мне бездействовать месяц, но я не могу этого себе позволить. Вы прекрасно понимаете, как много поставлено на карту И ДЛЯ ВАС, И ДЛЯ НАС. Дайте мне адрес, и я обещаю ограничиться посылкой букета цветов.

Стенсен смерил собеседника внимательным взглядом, и хотя длился он всего секунду, значил очень много.

— Хорошо, но я надеюсь на вашу порядочность,— согласился он.— Анна находится в клинике доктора Токагавы.— Швед на минуту задумался, и уголки его губ тронула едва заметная усмешка.— Прекрасно, что вы подумали о цветах — женщины так падки на проявления мужской сентиментальности. Но никаких личных контактов — даже меня к ней пока не допускают.

Сол понял значение его усмешки, но ограничился тем, что и сам внутренне усмехнулся. Конечно, никаких контактов. Ясно как день, что в избранной Стенсеном клинике на одну медсестру приходится три охранника…

— Вы очень проницательны, мистер Хук,— заметил Стенсен, и Акселю на миг показалось, что хозяин кабинета умудрился пролезть к нему в душу и увидеть его не выпущенную на свободу усмешку,— и мне, право, искренне жаль, что вы вторично отказываетесь от моего предложения. Но что вы скажете, если я все-таки еще раз предложу вам поискать совместный выход из положения? Не сочтите меня прожженым дельцом, но у меня есть что вам предложить и помимо дочери… Как я уже говорил, сейчас мы враги, но что если я предложу вам условия почетного для нас обоих мира? Не скрою, расстроив мои планы на Яне, вы нанесли мне жестокий удар. Вы уничтожили двух уникальных роботов… а я даже не предполагал, что человек в одиночку может справиться хотя бы с одним…