Павел Зло - Последний отчет

Все снова замолчали и уже не разговаривали до самого приезда до тех пор, пока машина не остановилась и, чтобы хоть как-то разбить воцарившуюся унылость спросил:

- Ну что неужели мы приехали? - я хотел было приподнять брезентовую полу, как вместо меня ее откинул офицер. Он стоял снаружи и от хлестнувшего потока света в грузовик я не разглядел его лица.

- А ну давай вылезай. Быстрее! Быстрее! - спешно командовал офицер.

- Что "мясо" приехало? - переспросил помощник офицера.

- Оно самое - офицер.

Ранее в городе были убежища на случай войны-херни. В одно из них нас и поселили. Особенно воодушевляло то, что убежище имело номер 13. Находилось оно в некогда Чернобыльской пожарной части. Вход туда вел через подвальные помещения на два этажа вниз под землю. Между собой помещения связывали коллекторы, через которые можно было добраться в любую часть убежища. После непродолжительного отдыха мы проследовали в корпус контроля, где нас ждал старший офицер. В ходе знакомства выяснилось, что его зовут Иван Бабушкин и он здесь главный. Он явно спешил прояснить ситуацию и потому говорил сбивчиво.

- Ребята, перейду сразу к делу, на вас возлагается трудная задача. В городе по-прежнему много гражданских, поэтому необходимо вывести их отсюда - офицер.

- Может, все-таки скажите, что произошло? - в этом вопросе мы как никто были солидарны со Штыком.

- Это война? - напрямую переспросил Щербатый.

- Вам еще не сказали? - офицер недоуменно.

Палый переглянулся со всеми - Увы, нет.

Офицер как-то сразу убрал свою отменную выправку и даже съежился - Нет, это не война. Не знаю что хуже. Более недели назад на ЧАЭС произошел взрыв. Взорвался 4-й энергоблок - атомный реактор, если более точно. Он подошел к настенной карте, показывая эпицентр взрыва, особо зараженную местность и зеленые коридоры, через которые пока еще можно ходить.

Как гром среди ясного неба прозвучало известие о техногенной катастрофе. Мое тело парализовало, мысли скомкались в единый шар из образов о конце света представившегося в виде мрачных картин, которые рисовало мое сознание вопреки меня. Какое-то время я не слышал Бабушкина. Его губы беззвучно шевелились, но мне было не под силу разобрать, что он говорил, будто кто-то выключил звук. Представить только: миллионы людей, не останови эту заразу, обречены, медленно разлагаться под действием сверх доз радиации. Разлагаться и гнить, крича и ноя от несмолкающей боли. Их голоса... - тут мою голову пронзила острая боль и следом меня вырвало.

- Вот это да! - сказал Штык, перебив своим возгласом офицера. - Наверное, съел что-то не то, а?

- Обычное действие радиации - сказал Бабушкин. Теперь вы наглядно видите первые последствия облучения. Головная боль, галлюцинации, тошнота, сухость во рту, упадок сил. Это лишь малая толика симптомов заражения. Вскоре это начнется у всех. Будьте готовы к тому, что первые дни пребывания здесь вы не слезете с толчка - это я вам гарантирую. Вас будет выворачивать наружу, начнутся адские спазмы мышц, а все, что вы съедите или выпьете, надолго не задержится в желудке.

Услышав это Толстый как-то ритмично-нервно застучал ногой по ножке стула.

- Я продолжу. С момента взрыва вертолеты безостановочно сбиваю радиоактивное облако. Пока их усилия тщетны. Оно продолжает расползаться, так что не суйтесь к центру. Гражданских выводить через блокпосты Южный и Западный.

- Разве здесь есть еще гражданские? - перебил Хохол.

- Полно. Сидят по своим углам и щелям как крысы.

- Представляю, какую дозу они подхватили - Хохол.

- Главное - они пока живы. Сами обойти все дома мы не в силах, так что запросили подкрепление. Судя по всему нам его, прислали в виде вас - офицер обвел нас взглядом. - Расслабляться не советую, скоро прибудет новая партия "мяса". Людей садить на грузовики и вывозить нахрен отсюда. Колонна грузовиков стоит на блокпостах, на постоянном приколе. Теперь давайте-ка, я вам покажу базу. Вход вы уже видели. Прямо по коридору - склад с продовольствием. Слева - мастерская, далее оружейная. Наверху - спальные отсеки, внизу - отстойники с чистой питьевой водой. В досье на вас указывается, что среди вас два инженера по связи: Щербатов и Сикорский, если мне не изменяет память. Я прав?

- Так точно.

- Один инженер по компьютерным системам...

- Это Палый, - указал на него Толстый.

- Остальные должно быть инженеры-строители? Понимаю это как возведение дотов и дзотов.

- И прочей укрепструктуры - добавил Бес.

- Ну что же предполагаю, с оборудованием справитесь, волноваться не стоит.

Справа от склада послышался звук бьющегося стекла.

- А там что? - Штык.

- Там находится медпункт на случай травмы или ранения - туда. Но второе вряд ли случится. Как говорится и, не надейтесь. В этом смысле здесь все спокойно. Иначе стали бы мы запрашивать инженеров!

Тут из-за наших спин вышел скрюченный полупьяный человек в больничном халате на голое тело.

- Знакомьтесь Горошников Александр - он же санитар, медбрат, доктор. Ответственный за ваше душевное и физическое здоровье.

- Кажись он вдрызг пьяный! - усмехнувшись, заметил Бес.

От неловкости офицер стал еще более съеженным - Опять сука дозу превысил...! - Бабушкин явно подбирал слова, хотя мы его не ограничивали в выражениях. Короче обращаться за медпомощью к нему - сказал Иван, презрительно указав на него пальцем. - Он остается с вами. Если понадобятся разъяснения, спросите у него. Он все объяснит.

- Он остается, а вы?

- Я уезжаю. В связи с повышением перевожусь на другой участок. Отправляюсь в убежище 11 командовать пополнением.

В коридоре нас встретил водитель фуры тот самый, что доставил нас сюда.

- Машина заправлена. Можно выезжать.

Иван согласно кивнул - Давайте прощаться.

Мы пожали друг другу руки. - Вот еще что за старшего остается... - тут офицер задумался, обводя нас взглядом. - Вы! - сказал он, глядя на меня. - Как вас, напомните?

- Сикорский - ответил я.

- Лично мне все равно. Это нужно лишь для того чтобы вписать вас в протокол и назначить ответственного за хранение госимущества - сказал он и сделал пометку у себя в памятке. Он уехал и больше мы его не видели.

Все свое время я задавался вопросом: Почему он оставил именно меня старшим в убежище? С таким же успехом он мог ткнуть пальцем на любого другого, но почему-то ткнул именно на меня. Может из-за того, что я состоял в коммунистической партии - с долей иронии сказал себе я, и с души как-то стразу отлегло.

До сих пор отчетливо помню первые походы в Зону. На тот момент она еще не была той Зоной, которую нам только предстояло познать. Исполняя приказ мы отлавливали гражданских, в омертвевших городских высотках, прочесывая комнату за комнатой. На наших телах "красовались" защитные балахоны, а на головах противогазы серии ГП-4у. Мы выглядели СТРАШНО. Не знаю, кого они боялись больше - радиации или нас, в этом жутком одеянии.