Юлия Зайцева - Раритет

– Говорит он правду или нет, проверить весьма просто, – напомнил Сантьяга. – Достаточно будет испытания «Поцелуем русалки». А когда выясниться, что он все же говорит правду, то к вашему обвинению в незаконных действиях против вассала Темного Двора, повлекшим уничтожение его собственности, добавятся еще лжесвидетельства. Боюсь, рыцарь, после этого вам будет трудно смотреть в глаза многим своим соратникам и друзьям. Возможно так же, что вы даже потеряете свое положение в ложе.

Де Гор, насупившись, молчал довольно долго, явно обдумывая ситуацию, в которую попал и, наконец, нехотя буркнул:

– Ладно, чего вы хотите?

– На самом деле, – Алир тонко улыбнулся, – я тоже не горю желанием выносить этот маленький инцидент на всеобщее обозрение. А потому предлагаю решить все мирно, путем, так сказать, компромисса.

– То есть? – де Гор, до этого демонстративно не смотрящий в сторону художника, наконец соизволил взглянуть на него из под кустистых рыжих бровей.

– Ну, я, предположим, забуду, о том, что по вашей милости я лишился раритета. С трудом, но забуду. А вы постараетесь возместить мне потерю картины чем‑нибудь не менее ценным.

– Например?

– Например… – Алир постучал пальцем по подбородку, размышляя. – Вы помните ту золотую китайскую маску, Дитер, которую семьдесят лет назад вы приобрели на аукционе в Англии, а потом отказались мне продать? – Судя по вытянувшемуся лицу рыцаря он прекрасно помнил. – Так вот, думаю, ее будет вполне достаточно.

Только присутствие Сантьяги и трех крепких наемников не позволили де Гору вцепиться шасу в глотку. Хотя он был близок к этому. Покрасневший от бессильной ярости, рыцарь едва не жег всех пламенем из ноздрей.

– Мне кажется это справедливым. – спокойно заметил комиссар, но его черные глаза смотрели на рыцаря холодно. – Не правда ли, Дитер? Не большая цена, за все те неприятности, что вы доставили нашему уважаемому Алиру Кумару.

Пыхтящий де Гор с трудом подавил в себе вспышку ярости и кивнул.

– Вы правы, комиссар. Действительно, очень… кхм… мило со стороны Алира простить меня за эту глупую выходку. – Было видно, с каким трудом гордому рыцарю даются эти слова. – Я еще раз прошу у него прощения и прошу принять в качестве компенсации за нанесенный ущерб и в знак примирения мой скромный дар в виде золотой маски. – Де Гор вежливо поклонился.

Алир Кумар ответил таким же сдержанным поклоном, с трудом сдерживая расползающуюся по лицу улыбку.

– Что ж, можно считать инцидент исчерпанным, – Сантьяга довольно потер руки.

Пристыженный, а потому злой де Гор уехал первым. Вслед за ним упорхнул Артем, которому неожиданно позвонила Инга, заявив, что соскучилась, сбежала от родителей и соответственно из Франкфурта и сейчас ждет его в аэропорту. Поэтому привыкшему к неожиданным и сумасбродным выходкам своей подруги Артему не оставалось ничего, как мчаться встречать ее. Почти одновременно с ним, тепло попрощавшись со всеми, удалился довольный Алир Кумар.

В офисе «Неприятных ощущений» остались лишь трое – Кортес, Влад и Сантьяга.

– Комиссар, а что будет теперь со мной и с Саной? – поинтересовался бывший наемник, теребя молнию куртки и стараясь не смотреть в глаза Сантьяге.

– Ничего не будет. Алир ведь не дал делу ход в так сказать высшие инстанции. Мы все решили полюбовно и в узком кругу семьи, – Сантьяга негромко рассмеялся. – А значит, официально никакого происшествия вообще не было. К вам тоже особых претензий нет. Вы действовали по принуждению. Поэтому можете расслабиться и жить спокойно.

– Но де Гор… – Влад оставил молнию в покое и сейчас не знал, куда деть руки. – Он может попытаться мне отомстить.

– Не думаю, – не согласился с ним Сантьяга. – Сегодня уважаемый рыцарь получил хороший урок и относительно легко отделался. Вряд ли в скором будущем он захочет снова ввязаться во что‑нибудь сомнительное. Если вообще когда‑нибудь захочет. – И после недолгого размышления добавил. – В любом случаи, как бы там ни было, вы и Сана всегда можете рассчитывать на помощь со стороны Темного Двора.

Сидящий в соседнем кресле Кортес прикрыл усмешку рукой, глядя на вытягивающееся лицо Влада. Такого предложения от Сантьяги он точно не ожидал.

– Спасибо, комиссар за столь… э… щедрое предложение, – Влад был смущен. – Но все же я лучше пока уеду.

– Это ваше право, Влад, – Сантьяга пожал плечами. – Но если решите вернуться в Тайный Город и снова стать наемником, милости прошу. И постарайтесь больше не попадать в щекотливые ситуации.

– Я запомню ваши слова, комиссар, – Влад постарался искренне улыбнуться, но получилось немного натянуто. Видно было, что в присутствии Сантьяги он чувствует себя крайне неудобно. – У меня к вам только один вопрос. Это касается той картины… Почему она выгорела, комиссар? Мне казалось, я все делал правильно.

– Вы действительно все делали правильно, – согласился комиссар. – Просто случилось непредвиденное. Дело в том, Влад, что на этой картине стояла личная магическая подпись художника, ее написавшего. Собственно, ничего особенного эта подпись из себя не представляла. Просто предохраняла картину от старения и делала абсолютно невозможной ее подделку. А когда вы попытались преодолеть защитное заклинание, оберегавшее картину, ваше грубое вторжение в магические поля привело к некоему конфликту. Защитное заклинание «Глаз Валькирии», по идее, должно было уничтожать, точнее сжигать, любого, кто приближался к картине ближе, чем на пять метров. Но вместо этого, в тот момент, когда вы активизировал свои артефакты для его нейтрализации, произошло непредвиденное: магическая подпись дала сбой в работе «Глаза Валькирии» и в результате, вместо того чтобы спалить вас, «Глаз» спалил то, что, по идее, должен был охранять. Редкий случай, но такое случается, даже в магии. Я понял это по остаткам магической энергии в кабинете Алира. Потом сопоставил еще кое‑какие данные. И теперь абсолютно уверен, в том, что говорю.

– Мда… нет в этом мире совершенства, – задумчиво протянул Кортес, отпивая из бокала. – Но Алиру от этого не легче.

– Думаю, – комиссар лукаво улыбнулся, – он уже утешился новым раритетом.

– Зачем ты хотел меня видеть, Сантьяга? – завернутый в черный плащ повелитель Нави пристально изучал расположившегося перед ним на столе нава в светло‑бежевом костюме. – Чтобы лишний раз продемонстрировать мне свою ужасную обновку. Опять между прочим белую.

– Бежевую, князь, бежевую, – поправил его Сантьяга. – И это не обновка. Я уже как‑то надевал этот костюм.

Черная фигура недовольно заклокотала и еще глубже завернулась в окружающий ее тягучий, почти осязаемый мрак.