Алекс Орлов - Стрела Габинчи

– Тут дело такое… Мне от бабы своей спрятаться надо. До вечера. Как думаешь, найдет она меня здесь?

– Да что вы, ваша милость, к нам даже стражники не суются! – отмахнулся трактирщик и заулыбался, демонстрируя отсутствие двух передних зубов.

За его спиной Галлен увидел пятерых посетителей из тех, что начинают пить с самого утра.

– Ты вот что…

Галлен поскреб ногтем грязную столешницу.

– Ты не давай мне то, что другим даешь. Готовь, как для себя, ладно? А я заплачу.

– Понял, ваша милость. Я справного господина завсегда отличить могу. Сейчас пригоню ключницу, она вам супчик куриный сварит, а сам в погреб сбегаю, вина калезского достану.

– У тебя и калезское есть?

– Конечно, есть. Только теперь уже немного осталось. Этим-то я не подаю – жалко, – кабатчик кивнул в сторону постоянных посетителей. – А сам не пью, потому что дорого.

– Хорошо, калезское сгодится. И вот еще что… Рыба у тебя есть?

– Она гнилая, ваша милость, – признался кабатчик.

– Неси гнилую – прикрой тарелкой сверху и неси.

– Хорошо, ваша милость, – пожал плечами озадаченный кабатчик и ушел исполнять заказ.

Он представить себе не мог, зачем такому посетителю вонючая рыба. Откуда ему было догадаться, что Галлен намеревается маскировать ею исходящий от него запах мыла.

Как это бывало в заведениях для подобной публики, посетителей, несмотря на дневное время, подходило все больше. Это объяснялось тем, что основную часть клиентуры фаршета составляли работавшие по ночам воры и грабители. До полудня они отсыпались, а затем приходили в фаршет пропивать ночную добычу.

Чем больше однообразных небритых лиц в шрамах появлялось в заведении, тем меньше уверенности оставалось у Галлена в том, что здесь появится кто-то из наемников. В конце концов все столы оказались заняты, так что многим вновь появившимся посетителям ничего не оставалось, как усесться под стенами на пол, что они и делали, продолжая как ни в чем не бывало непринужденно обмениваться новостями.

Хозяин едва успевал подносить выпивку и кислую капусту, однако не забывал подбежать к Галлену, если тому что-то требовалось.

Публика постепенно пьянела, голоса становились все громче, время от времени в зале завязывались драки, которые, впрочем, быстро прекращались.

Время шло, и Галлену становилось все яснее, что он выбрал не тот фаршет и вряд ли здесь появится кто-то из наемников.

Он уже съел свой куриный суп и, уставившись в стену, медленно потягивал вино. Закончив бутылку далеко за полдень, попросил у хозяина вторую. А тот, вспотев от беготни, выносил клиентам выпивку уже в обмен на какие-то тряпки, должно быть, снятые ночью с бельевой веревки.

«Который, интересно, час?» – подумал Галлен, когда во второй бутылке оставалось меньше трети. Вино действительно оказалось хорошим, да и суп из курицы был неплох, однако кавалеру хотелось получить полноценный обед, бурчание у него в животе подсказывало, что сидит он в этом фаршете уже довольно долго.

Неожиданно к его столу подошел какой-то бродяга с раскрасневшимся лицом, возможно вор, потому что одет он был чуть лучше остальной публики. Галлену вспомнилось, что этот тип несколько раз поглядывал в его сторону, пока сидел в компании за столиком у стены.

Теперь все дружки следили за его действиями, а в зале стало заметно тише.

Не спросив разрешения, вор опустился на стул напротив Галлена и, облокотившись на стол, вперился взглядом в подозрительного незнакомца.

Кавалер снял тарелку с блюда, где лежала рыба, от запаха которой у него покалывало мочки ушей, и, кивнув на нее, сказал:

– Угощайся…

Ему стало интересно, сможет ли кто-то съесть подобную гадость.

Вор как-то неопределенно повел головой, потом подхватил из блюда небольшую рыбку и положил в рот. Облизал пальцы и снова уставился на Галлена.

– Ты кто? – спросил он. В этот момент из кухни выскочил кабатчик, неся очередной заказ. Увидев вора за столом столь многообещающего клиента, он остановился, чтобы что-то сказать, но кавалер его опередил.

– Я его родственник, – сказал Галлен, кивая на кабатчика.

Вор взглянул на испуганного харчевника, тот вымученно улыбнулся:

– Ну да. Наш дальний родственник.

– Иди, – буркнул вор, и кабатчик исчез.

Галлен налил себе остатки вина, залпом допил их и поставил бокал на стол. Вор заглянул в него и, судя по всему, почувствовал запах.

– Вино, – с легкой горечью произнес он. – А нам всякую дрянь подают…

– Но ты ему не родственник.

Вор нагнулся над столом и, ухмыльнувшись, спросил:

– А сколько у тебя с собой денежек, родственник?

При этих словах он сделал движение плечом, по которому Галлен понял, что вор достал нож.

Пробегавший мимо кабатчик отвел глаза, он знал, что бывает в таких случаях, но лишь только фигура хозяина закрыла стол от публики, рука кавалера метнулась над блюдом с рыбой и крепкий кулак врезался вору между глаз.

Бедняга отлетел к стене, ударился о нее и завалился на пол как обычный пьянчуга, перебравший крепкой червивки, а его нож упал под стол.

В заведении стало тихо, никто не видел, что произошло, посетители были озадачены. Не дожидаясь, пока они придут в себя и создадут ему трудности, кавалер положил на стол стопку крейцеров, поднялся и не спеша вышел из заведения.

Оказавшись на улице, он быстро перебежал на другую сторону. И правильно сделал – дверь заведения распахнулась, и на улицу выскочили семеро преследователей.

Заметив беглеца, они взвыли от ярости и бросились за ним, однако Галлен и не думал убегать. Он видел, что лишь двое из преследователей твердо стоят на ногах и они не такие страшные, как им самим казалось. Один из бродяг метнул свое оружие, но Галлен ждал этого и увернулся.

Четырехгранная пика ударилась в стену и, брызнув искрами, отскочила на мостовую. Галлен тотчас подхватил ее и замахнулся для ответного броска.

Преследователи замерли, гадая, в кого она полетит. Их решительности поубавилось.

– Пошли вон! – приказал Галлен, опуская пику, и бродяги стали спешно отступать.

Кавалер выбросил пику за забор и пошел по своим делам.

Солнце уже склонялось к крышам, и он торопился встретиться с информатором, если, конечно, тот не валялся где-нибудь пьяный.

Галлен подходил к торговой площади, когда часы на ратуше стали бить шесть часов. Он пошел медленнее и вскоре оказался на затихающем торжище, где половина мест была уже пуста.

Повсюду валялись раздавленные овощи, черепки от глиняных горшков, просыпанное зерно, клочки ветоши и втоптанная в мостовую мокрая солома.

У стены, где Галлен договаривался о встрече с бродягой, никого не было. Исчезла и бочка с пивом.