Алекс Майкл Экзалтер - Авантаж

Паче чаяния, аргументы доктора Алмо и собственноручное рукописательство им представлялись неубедительными, если с 6-летнего возраста они пользовались большей частью клавиатурным вводом в зрительном поле информационного имплантанта. Очень просто и удобно, джентльмены: махнул взглядом по клаве, — глаза сами умеют мгновенно-рефлекторно задерживаться на нужных буквосочетаниях, — и вот вам готовый текст с предикативными подсказками на полях, когда надо. Или же пробормочешь нечто себе самому в усы, в бороду, а аналоговые ларингофоны снимут текст. Можно и неслышно губами шевелить, омнирецепторы это тоже могут перевести и транскрибировать в письменную речь. А тут нате вам, — вот где несчастье на наши бесталанные головушки, — пластиковая скрижаль Моисеева, манускрипт-байбл-вульгата и готический палимпсест в самом натуральном виде, потому как тупорылым концом стилета-стилуса можно стирать механистически написанные от руки слова и предложения, а на обратимой tabula rasa по новой громоздить фразы, форзацы и абзацы. Чаще перевертывай стило, несчастный писака!

К счастью, грозивший в одночасье рухнуть грандиозный план доктора Алмо эйдетически воспроизвести все увиденное, услышанное, учуянное рейнджерами в течение миссии на Кадме-Вэ спас Дин Ли, вовремя вспомнивший, что он истинный дидактик-талант, как его все-таки научили пользоваться рукописным вводом в постнатальном институте, и что реципрокально-коммуникативные условные рефлексы, к каким, несомненно, относится письменная речь, надлежит постоянно подкреплять различными, иногда логически необъяснимыми и нелепыми способами. Так, к слову, функционирует условно-рефлекторное социальное предписание куртуазно удерживать за приемом пищи вилку в левой руке, а нож в правой.

Примерно такими вышеизложенными изощренными научными доводами и еще более длинными риторическими периодами Дин Ли одолел сопротивление Су Цзена и наставил старшего товарища на дидактические пути интенсивные. Таким образом, будущее вербальных ежедневных меток было гарантировано в аналоговой форме экспедиционного журнала миссии двух рейнджеров на Кадме-Вэ.

Подготовка к миссии — превыше всего, и для всех, кроме ограниченного круга строго классифицированных лиц, Су Цзен и Дин Ли официально отправлялись на двухнедельные пасхальные каникулы на Рифей Квинту, представлявший собой подлинную Мекку для альпинистов, скалолазов, егерей-экстремалов и подводных стрелков-туристов. Единственный, но обширный малозаселенный континент горного мира Рифей складывался из железорудных формаций и уникальных диамагнитных пород, а относительные перепады планетографических высот и глубин, 30-километровые горные пики, немереные глубоководные впадины, делали связь проблематичной, а отшельнический реклюзивный отдых от цивилизации — абсолютным. Добавляли экстремальности и открытые горные выработки, старые шахтные сооружения и механизмы, заброшенные после того, как Кварта была продана Геонской республике и превращена в глобальный национальный парк дикой нетронутой природы, ставший местом обитания сухопутных и морских хищников — аллохтонов различных планет доступной Ойкумены. Так что, при случае туристы-экстремалы Су Цзен и Дин Ли могли естественным образом погибнуть в какой-нибудь туристической переделке. Могло также не повезти их пилоту-вагантеру Саб Дерим, подрядившейся доставить двух туристов на Рифей или вернуть их тела домой в мертвом весе, поскольку на дикой планете и вокруг нее напрочь отсутствовали цивилизованные нуль-транспортные удобства, а системы социально-технологического контроля оставляли желать лучшего и безопасного.

В то время как на Террании Приме и Сирин Веди рейнджеры безопасно перемещались и сами транспортировали свои тела под прикрытием немудрящей фантомной маскировки. Создавать генетических телеуправляемых двойников было признано нецелесообразным. Поскольку все оставшееся время следовало без остатка уделить освоению информации о топографии, истории и планетологии Кадма-Вэ вкупе с интенсивным тренировкам со специальным вооружением и оснащением.

В усиленных инструктивных занятиях и форсированном обучении истинный дидактик Дин Ли показал класс и развернулся во всю. Если раньше он так или иначе признавал мажоритарное превосходство над собой Су Цзена — по должности, званию, жизненному опыту, — то отныне сержант Ли стал ведущим, а ведомым — генерал Цзен, охотно и примерно-дисциплинированно ему подчинявшийся.

К примеру, Су Цзен нисколько не возражал и в пререкания не вступал, когда Дин Ли, понаблюдав за его движениям в металл-хитиновых доспехах, посоветовал ему увеличить контактный зазор между мышцами рук и наручами, гибко переходящими к оплечам. Тогда как Су Цзену казалось, будто плотное прилегание обеспечивает ему лучшую подвижность и силу удара. Как и рыцарскую броню эту амуницию тоже надо было настраивать вручную под тактические нужды тела, а тут возможны опциональные варианты. Так, тесные доспехи, отчасти помогая усиливать удар, отнюдь не способствуют ускоренным перемещениям в бою, поскольку скрадывают, но не отменяют инерцию. Да и сила не так важна, когда главное — скорость нанесения колющего или рубящего поражения мономолекулярным клинком. Тем более предпочтительна скорость при маневрировании на местности с метательным оружием в руках, каким являются их айсган и арбалет. Возможно, в какой-нибудь рукопашной схватке им понадобятся треф-кинжал и телескопический эсток-франк с вибропенетратором, но это маловероятно, так как при помощи холодного оружия рейнджерам наверняка придется вскрывать недействующие ржавые бронированные двери, люки с вышедшим из строя запорными устройствами или прорезать ходы в крепких пластбетонных стенах и перекрытиях арсенально-лабораторного комплекса древних цинь-американцев.

Закрепляли навыки владения новым оружием, амуницией Дин Ли и Су Цзен в основном в интенсивных виртуальных тренировках. Нельзя сказать, чтобы 85-летний генерал Цзен в доспехах выглядел и воспринимался неуклюже, напоминая кастальского неповоротливого быка-трикорна, нападающего на юркого матадора. Однако в сравнении с Цзеном юный Ли двигался запредельно виртуозно, артистично владея точно таким же молодым телом как и у генерала, поскольку они оба одновременно покинули амниотический центр после реституции и реабилитации. Тем не менее, возрастная информационно-эмпирическая разница между ними все же чувствовалась. Давит, как ни крути, груз прожитых лет. И то, что сержанту Ли эмпирически и психологически учиться намного легче чем ему, генерал Цзен признавал, отдавал молодому соратнику пальму первенства в этом вопросе и дисциплинировано прислушивался к его советам и наставлениям.