Дмитрий Казаков - Идеальное отражение

Мы прошли узким, слабо освещенным коридором, затем свернули в другой, точно такой же. Остановились в его торце, у некрашеной дощатой двери с нарисованным красной краской номером «девять».

Топотун вытащил из кармана брякающую связку ключей и проворно отцепил один из них. Крякнул замок, щелкнул выключатель, а лампочка под потолком осветила голые серые стены, два шкафчика для одежды, стол, табурет и две узкие, аккуратно заправленные койки.

Мое обиталище на ближайшую пару дней.

И только мое – пока не подселят соседа.

7 февраля

Сосед появился рано утром, едва я продрал глаза.

Из коридора донесся топот – приближался Топотун, но вместе с ним шагал кто-то куда менее шумный. Они затихли, в дверь стукнули пару раз, скорее для проформы, и она со скрипом распахнулась.

– Здорово, рыжий, – сказал ввалившийся в комнату узкоглазый и скуластый субъект с серебряной паутинкой на щеке.

– И ты не хворай, Чингис, – отозвался я, пожимая протянутую ладонь.

Сталкер по прозвищу Чингисхан – такой же вольный ходок, как и я, только он больше любит охоту на биомехов, чем сбор артефактов. Парень он неплохой, не храпит, не делает глупостей, знает меня и приставать с расспросами не будет, но мне любой сосед – что нож в горло.

– Ты устраивайся пока, – сказал я, поднимаясь. – А я пойду в «Пикник», съем чего-нибудь.

Во владениях Кали оказалось почти пустынно, только дремал над кружкой пива торговец по прозвищу Мохнатый, да деловито насыщалась «бригада» наемника Фомы. С ним мы обменялись кивками, а перекупщик отправил в мою сторону умильную, даже благостную улыбочку.

Он, подлец, не стал бы спорить, начни я таскать хабар ему, а не Старьевщику.

– Привет, Кали, – сказал я, подойдя к стойке.

– Явился? Что надо? – буркнула она, отрывая глаза от дивика, по которому шли новости.

– Жениться на тебе хочу, – проникновенно сообщил я. – И жить в любви и согласии до конца дней своих. А для начала – съесть чего-нибудь такого, в чем будут калории, жиры, белки и углеводы.

Мохнатый, судя по бульканью, едва не подавился пивом, один из наемников сдавленно хрюкнул. Барменша нахмурилась, метнула на меня свирепый взгляд, но тут же заулыбалась, махнула рукой.

Правой верхней.

– Убить бы нахала на месте, – сказала она. – Но тебе повезло, я сегодня добрая.

– Ценю и даже ликую. – Я взгромоздился на высокий табурет около стойки и принялся ждать завтрака.

В качестве вместилища калорий и прочих жиров мне была предъявлена большущая яичница с колбасой и сыром, а также пара бутербродов. От водки я отказался, решив, что еще рано, взял бутылочку чистой воды, которая внутри Барьера стоит не меньше, чем виски двадцатилетней выдержки.

Я неспешно жевал, поглядывал на дивик, где мелькали кадры из охваченного очередным бунтом Лос-Анджелеса. В то, что происходило в зале, особенно не вслушивался, отмечал только негромкие переговоры Фомы и его подручных.

Стукнула дверь, ведущая наружу, и через несколько мгновений меня хлопнули по плечу.

– Привет, Лис! – воскликнул Сириус так радостно, словно я был его родной мамочкой, обретенной после пяти лет разлуки. – Очень хорошо, что я тебя отыскал сегодня!

Я покосился на него и хмыкнул максимально скептически.

Но такие штучки для нашего Сириуса все одно, что бронезавру – дробина.

– У меня есть заказ! – воскликнул он. – Не тот, о котором мы говорили позавчера, а совсем другой!

– Что, туристов по локации водить? – спросил я. – Сопли им вытирать и так далее?

– Нет! Нет! Тут все серьезно! – Обрадованный тем, что его не послали сразу, Сириус замахал руками. – Заказчик – серьезная научная организация, фонд с мировым именем! Им нужно провести обследование территорий в Сосновом Бору, в районе Лубенского озера.

– Обследование территорий? – спросил я.

Мне приходилось несколько раз работать на научные организации, имеющие интересы в Пятизонье, собирать для них образцы автонов, чугунков, даже почвы и воздуха, заниматься доставкой зондов и датчиков в определенные точки и забирать их через некоторое время.

Но с подобной терминологией я сталкивался впервые.

– Ну да... как бы это... – Сириус сделал неопределенный жест. – Они дадут тебе оборудование, ты возьмешь его с собой, пройдешь по обговоренному маршруту, вернешься и сдашь оборудование.

Похоже, он сам не до конца понимал, что хотят заказчики.

– И все? А если придется чуток отклониться в сторону? – Я запихнул в рот последний бутерброд и запил его водой.

Из объяснений посредника стало ясно, что заказчики понимают специфику, осознают, что некоторые участки могут быть в принципе непроходимыми, и на небольшие отклонения закроют глаза.

– Ну что же... – сказал я, выслушав дифирамбы Сириуса насчет моего опыта и умения ходить по локациям. – Остался главный вопрос – сколько твои большеголовые платят?

Обычно научники прижимисты и не любят тратиться, но порой встречаются заваленные грантами исследователи, которым некуда девать деньги. Когда подобные типы появляются на Обочине, то праздник наступает у многих – у сталкеров, у наемников и даже у торговцев.

– Платят хорошо, – Сириус осклабился и, пригнувшись ко мне, шепотом назвал сумму.

Да, похоже, тут как раз второй вариант.

– Вот лахудра, – сказал я, чувствуя, как желание поотлеживать бока в «Бульбе-Хилтон» еще пару дней отступает перед прагматичными соображениями. – И когда надо выходить?

– Я знал, что ты согласишься! – воскликнул посредник. – Сегодня!

– Тогда... – для солидности я сделал паузу, подвигал бровями, изображая сомнения, возвел очи к потолку, такому грязному, что он напоминал опрокинутый вверх тормашками культурный слой очень древнего поселения. – Тогда я согласен. Где там обретаются твои заказчики? Они здесь?

– Конечно. Прикатили сегодня утром из Брагина. Ждут в переговорнике у Тихого.

Помимо гостиницы для сталкеров, на Обочине имеется несколько небольших заведений, где денежные гости из-за Барьера могут в комфортных условиях провести пару дней, а также без лишних глаз встретиться с кем нужно. Одно из них, расположенное на северной окраине, рядом с веселым домом матушки Жужу, принадлежало Славке Тихому, очень неприметному и крайне влиятельному воротиле.

Так что тут, скорее всего, и он в доле.

– Пошли, что ли? – Я слез с табурета, кивнул Кали и зашагал следом за Сириусом.

Над Обочиной потихоньку светало, из бледно-серых облаков, в которых кое-где виднелись прорехи, сыпались крупные снежинки. Местные «бизнесмены» открывали свои заведения: лавки, мастерские, а также рассадники недорогих и сомнительных удовольствий.

Мы протопали мимо дома с яркой вывеской «Матушка Жужу. Встанет даже у чугунка!» и повернули к ветхой хибаре, скрывающей вход в комфортабельный бункер. Едва оказались в поле зрения камер, как бронированная дверь бесшумно отъехала в сторону, открывая чрево лифта.