Алексей Пехов - В поисках рая

удара кабине. Пилот пытался спланировать, но мертвая машина клюнула носом и

зарылась в землю. Правое крыло было оторвано и валялось рядом, но сам корпус

уцелел, хотя и был изрядно помят.

— Алекс, что это. — Сцилла заглянула мне в глаза.

— "Дуглас" — произнес я, понимая, что это ей ни о чем не говорит.

Но мое внимание было приковано к двухмоторному чуду, точнее к его корпусу. На

черно-желтом корпусе красивыми буквами было выведено: " Штат Нью-Гемпшир". Чуть

ниже старый девиз: " Жить свободными или умереть" и номер 232СТ. Мне навсегда

врезался в память этот номер. Самолет лежал, завалившись на правый бок, и дверь

в хвостовом отсеке была приподнята над землей. О том, чтобы проникнуть в салон с

помощью двери в кабину не могло быть и речи. Она смялась и, скорее всего, замок

заклинило.

Я подошел к самолету вплотную. Пахло маслом и горячим металлом. Лопасти винта на

левом крыле погнулись, из двигателя текла какая- то жидкость. Я надавил на ручку

двери, и она на удивление легко открылась. Любопытная физиономия Сциллы

выглядывала из-за моего плеча. Она уже успела устроиться на нем и не собиралась

пропустить ни секунды предстоящего действа. Я вошел в самолет. Сердце отчаянно

билось, во рту пересохло.

В салоне царил полнейший кавардак. Пол был наклонен под небольшим углом, поэтому

приходилось то и дело сохранять равновесие. Куча разномастных ящиков и бочек, к

сожалению пустых, большой железный контейнер справа, закрытый на замок, вот,

пожалуй, и все мое богатство. Я хотел попробовать пробраться в кабину пилотов,

но не получилось. Сплошной завал из ящиков и покореженного железа.

Интересно, куда могла лететь эта птица из всеми забытого штата Нью-Гемпшир?

Неужели пилоты не видели, что у них кончается горючее? И почему самолет не

посадили раньше?

— Куча глупых вопросов на которые не получишь ответов. — Сцилла опять читала

мысли.

— Это была чистая риторика.

В голову прыгнул образ непонимания. Я вздохнул и ссадил Сциллу на близлежащий

деревянный ящик.

— Посиди, мне надо изучить, что перевозили наши мертвые друзья.

— Может быть еду? Мноого еды.

Она всегда хотела есть. Я покачал головой и начал изучать замок. Хреново. Замок

хороший, здесь понадобиться фомка или набор отмычек. Первой у меня не было, а

отмычки остались в рюкзаке за милю отсюда, и я был слишком нетерпелив, чтобы

идти вначале туда, затем обратно. Придется потратить один патрон. Худо. Девять

пуль на долгое и продолжительное путешествие. Считай, что смертник. Но я рискну.

Говорят, что я удачлив.

О том чтобы вынести шкаф не могло быть и речи. Во-первых, я не так силен, чтобы

волочить этот металлический гроб, а во-вторых, он был намертво приварен к

корпусу самолета. Пришлось стрелять в замок. Пуля разрушила замочную скважину и

повредила держатель пружины. Оставалось только аккуратно поддеть запор, и дверца

легко открылась.

Вот уж везет, так везет! Я издал вопль ошалевшего от счастья бабуина и

затанцевал на месте. Глаза Сциллы обеспокоено засветились золотым.

— Эй! Ты в порядке?

— Нет! Я не в порядке! Я счастлив!

Изнутри шкаф состоял из двух отделений. В первом на упорах располагалась

винтовка. Хорошая винтовка. Лучшее, что можно купить за деньги. Конечно не ружье

гаусса, но ни чуть не хуже. Это был мощный карабин бельгийского производства. 45-го

калибра. "Браунинг". Оружие для людей и на людей. С таким бы я не побоялся выйти

на моего Лохматого слоноподобного друга. Длинный, гладкий ствол, изящный и

удобный приклад. Великолепный оптический прицел восьмидесятикратного увеличения.

Карабин был черным, кроме отделанного под дерево приклада и нескольких

деревянных вкладок. Массивный затвор выполнен в виде хромированной черной ручки

с круглым набалдашником на конце. Магазин вмещал двенадцать патронов и

практически на половину уходил в корпус оружия, нисколько не мешая. Очередь

естественно невозможна, это оружие снайпера. Я снял его с зажимов. Тяжеловат, но

эта тяжесть приятно успокаивала и вселяла уверенность. Такой стоит штук тридцать-тридцать

шесть. Мне бы копить на него всю жизнь.

Пара магазинов лежало отдельно от оружия. На маленькой полочке сверху

располагались две тяжелые коробки патронов 45го калибра, по пятьдесят штук в

каждом. Я раскрыл одну из них. На меня смотрели, отливая синевой металла пузатые

головки патронов с голубой маркировкой. Разрывные. Такой словишь и заказывай

отпевание.

В самом углу полки, я сначала ее не заметил, лежала еще одна коробка патронов.

Тех самых. 223 калибр. За, что я люблю свой пистолет, так это за

распространенность боеприпасов, которые он использует.

Мое внимание сразу привлекло к себе оружие, и я только сейчас обратил внимание

на второе отделение сейфа, намного больше первого, в которое засунула свой

любопытный нос Сцилла.

Она почти полностью влезла в шкаф, перебирая лапками темно-желтые металлические

брусочки. В глазах зарябило, и мои ноги стали предательски ватными.

Золото! В голове все перемешалось. Этот неизвестный самолет из далекого Нью —

Гемпшира перевозил золото. Тут все стало на свои места. Пилоты были ребята не

промах, и перевозимое золото видать забрали себе. И смылись от греха подальше.

Видно хотели найти обжитые земли и зажить припеваючи. Еще бы! С такими

деньжищами! Но не дотянули. Многовато не дотянули. До Калифорнии еще лететь и

лететь.

А если не сели раньше? Значит ли это, что вплоть до Нью-Гемпшира одна мертвая

земля? Стоит ли идти за горизонт?

— А у тебя есть выбор? — Сцилла смотрела на меня с груды золота, ее глаза

магически мерцали, ежесекундно меняя цвет.

— Ты не понимаешь, это ведь у черта на куличках!

Мысленное пожатие плеч.

— Ну и что? Еды навалом. Не пропадем.

Эх! Мне бы ее заботы!

Я посмотрел на кучу ценного металла и с сожалением закрыл железную дверцу.

Сейчас это абсолютно бесполезный и бестолковый лишний груз. Может, когда-нибудь

потом. В следующей жизни. У меня и так висел за плечом карабин, а руки заняты

патронами.

Мы вылезли из погибшей машины, молча постояли и направились к оставленному мной

рюкзаку под большим камнем.

Пройдя метров сто, я не выдержал, положил боезапас на землю и вернулся. Открыл

железную дверцу и поднял первый попавшийся брусок. Тяжелый. Неплохо. Никогда

себе не прощу, если не возьму хоть штуку. Не такой уж и большой вес.

Сцилла нетерпеливо ожидала меня у оставленных коробок.

— Пошли? — спросил я ее, поднимая их с земли.

— Куда?

— Вначале к рюкзаку, а затем туда, за горизонт..