Андрей Круз - От чужих берегов

Дорога, пыльная и жаркая, тянулась опустевшей веной через мертвое тело этого мира. Недавно здесь ездили машины, катили трактора и фермерские грузовики, проезжали скул-басы, отвозя детей из крошечных городков в школу и забирая их оттуда, а теперь все замерло. Сама жизнь ушла из этих мест, уступив свое место Смерти.

Странно, что сейчас этот мертвый мир умудрялся выглядеть таким праздничным. Мало что сравнится по красоте с аризонским утром, когда огромное жаркое солнце поднимается из-за холмов, окрашивая их блеклые днем бока в яркий розовый цвет. И так празднично, ярко начинается новый день, что поневоле задумываешься – а для кого? Для последних людей, уцелевших, сумевших вырваться, выскочить из-под накатывающего вала живой мертвечины, спрятавшихся, запершихся в крепких местах, отгородившихся от того, что недавно было центрами местной цивилизации, милями и милями жаркой пустыни?

Наш фургон пылил через пустыню гигантского полигона Юма Прувинг Граунд, по слегка присыпанной песком аккуратной асфальтовой двухполоске. Машин почти не стало, и дороги понемногу заносит песком – ничто не сгоняет его к обочинам.

Мы только что покинули берег водохранилища, ставшего главной ценностью этих засушливых мест. Там мы видели вооруженных людей, приглядывающих с блоков за дорогой, но стоило углубиться в поля – безлюдная и мертвая пустота окружила нас. Мелькнула сзади небольшая промзона полигона, на которой располагался последний же опорный пункт, потерялся в хвосте пыли крошечный аэродром Лагуна, и потянулись с двух сторон сначала песчаные насыпи, а потом просто кочки, поросшие сухим кустарником и травой, за которыми, впрочем, местами виднелось проволочное ограждение. Потом и оно исчезло.

Затем песчаные холмы по правой стороне начали постепенно расти, и превращаться в красноватые аризонские скалы. Слева же кочки так и оставались кочками, словно отставая в развитии. Затем они словно испугавшись чего-то, резко отскочили в сторону – дорога вынесла нас в поле, но новые холмы и скалы уже громоздились на горизонте, постепенно надвигаясь на наш одинокий белый фургон. Затем снова, словно передумав исчезать, начали расти скалы справа, и вскоре превратились в "Короля Аризоны" – скальный массив Кофа, увенчаный Сигнальным Пиком, возвышающимся над Палм-Каньоном.

Потом снова тянулись поля с вышками опор высоковольтной линии, снова скалы, все краснее и круче, показался массив Гранитных гор слева, а за ним – светлые домики маленького, но при этом широко раскинувшегося городка. Первую полусотню километров пути мы отмахали, меньше чем за час – ехал я медленно и аккуратно, стараясь максимально экономить бензин.

– Где мы? – чуть оживившись, спросила молчавшая до сих пор Дрика – худенькая, скорее даже тощая, молоденькая голландская художница, которую я подобрал в Юме, застрявшей в чужом доме в окружении бродящих вокруг оживших мертвецов. Спас, и она решила присоединиться ко мне в моем вояже до Европы.

Сейчас она сидела справа, экипированная как заправский боец, и сжимала в руках армейский карабин М4 с полуторократным оптическим прицелом, причем сжимала уже вполне сноровисто.

– Это Кварцсайт, – сказал я, – Маленький городишко на старой кварцевой шахте. Здесь повнимательней, пожалуйста. Объезда вокруг него нет, придется чесать через весь город.

Когда я планировал свой маршрут, то выбирал по принципу "ни одной центральной дороги". Но в такой планировке был и минус – второстепенные дороги редко огибают населенные пункты, придется всегда прорываться через самый их центр.

С двух сторон показались почти пустые трейлерные парки, Аройос и Ла Меса, заставившие немного напрячься – памятны нам всем "трейлерщики" из окрестностей Юмы. Но там было безлюдно, а затем дорога разбежалась в четырехполоску, перемахнула по путепроводу через Интерстейт 10, и решительно рванула к городу, превращаясь из шоссе в центральную улицу.

Затем слева показались обугленные останки заправки "Шелл" и еще пары зданий за ней, судя по оставшейся и уцелевшей вывеске – какой-то харчевни и еще чего-то. Там были зомби, несколько, бестолково топтавшихся на месте, но вообще окрестности не поражали изобилием живой мертвечины. А живые, как я думаю, должны были отсюда смыться – своей воды здесь не было. Скважины были, не без того, но кто будет качать из них по всем домам?

Мелькнули домики – мы проскочили жилой район, затем снова увидели трейлерный парк, уже туристический. Здесь вообще всегда было много туристов, приезжавших посмотреть на те же старые шахты, скалы, пустыню, проникнуться духом Дикого Запада. Собственно говоря, именно туристами городок Кварцсайт последние десятилетия и жил.

Но люди все же нашлись – стоило нам покинуть пределы населенного пункта, как впереди, слева от дороги, показалась мачта с обвисшим американским флагом, возвышающаяся из-за кучи мешков с песком. За мешками виднелось широкое одноэтажное здание с воротами вроде гаражных и небольшими окнами. На его фронтоне была надпись "Пожарный департамент Кварцсайта". Большая стоянка вокруг него была оплетена каким-то невероятным количеством рядов колючей проволоки, в которой застряло несколько человеческих тел – наверняка мертвяки пытались перебраться. За мешками стоял часовой с винтовкой, следивший за нами, но никакой враждебности не проявлявший.

Затем дорога снова собралась в две полосы, слева мелькнула еще одна территория, заплетенная колючкой, за которой виднелась техника Национальной гвардии и главное – телевышка. Вот откуда, оказывается, до сих пор идут передачи на коротких волнах. Молодцы, укрепились. Я даже побибикал приветственно, но оттуда никто на это не отреагировал, ни взмахом руки, ни даже выстрелом.

Пейзаж поначалу было немного изменился в лучшую сторону – сухой кустарник и траву разбавили редкие, но большие и раскидистые деревья, больше всего напоминающие акацию. Наверное, акация это и была, я в ботанике не то что дуб дубом, а вообще с нулевым запасом знаний. А затем эта лафа быстро свернулась, и нас окружила самая классическая, песчаная и плоская как стол пустыня, с редкими пучками какой-то колючки, кое-где пробивающейся из песка.

– Где мы сейчас? – снова спросила Дрика.

Чуть пригнувшись, чтобы не бликовало, я глянул на плоский экранчик навигатора и ответил:

– К Паркеру приближаемся. Называется это городом, но вообще деревня деревней. Там направо свернем, на семьдесят вторую. К счастью, сам городок в стороне остается.

Дрика чуть помолчала, затем сказала:

– Очень странно в такой пустоте ехать. Словно во сне. Знаешь, такие страшные детские сны, когда ты просыпаешься, и не можешь никого найти, и понимаешь, что осталась совсем одна. Мне часто такие снились.