Алекс Кош - Если бы я был вампиром

Я прислонился спиной к стенке и медленно сполз по ней.

— Идиот…

Легче не стало.

— Дятел сибирский…

Только хуже.

Я ещё немного посидел и повысказывался на тему «ну я и…», через полчаса решил, что достаточно восстановил своё внутреннее равновесие и отправился в комнату пить пиво. Остаток вечера я провёл перед телевизором, щёлкая по каналам и потягивая пиво с сухариками, которые, кстати, оказались просроченными (да, и такое бывает).

Часам к десяти мне всё наскучило и я, вырубив телевизор, начал собираться на ежевечерние посиделки в клуб.

Эти посиделки являлись неким мероприятием, которое сочетало в себе пьянку, работу, общение, плюс иногда ещё поэтические вечера. Началось всё это несколько лет назад, когда у Хаза была своя газета под названием «Мир как он ни есть». Глупейшая по содержанию газета, которая имела множество почитателей и вскоре переросла в целую сеть газет, книг и журналов на ту же тематику. А писались в них исключительно стихи и статьи с сомнительной информацией. Например: «Лох-замоскворецкое чудовище загрызло трёх человек» или «Появился двойник президента Америки женского пола» и другая подобная муть, но людям это нравится и по сей день. По вечерам редакция газеты собиралась в этом клубе для обсуждения новых статеек, а позднее редакция прикупила этот бар и назвала гордым названием «Литерхом». Название звучало весьма глупо, но люди уже привыкли, и менять его никто не стал. В этот клуб меня привёл Чиж месяцев пять назад. Я ещё на первом курсе написал несколько книг и стал членом местного союза писателей, но в этот клуб меня привели намного позднее, потому что попасть в него было довольно сложно. Позже он же меня перевёл из писателей в художественные переводчики. Я был не против, ибо времени эта работа занимала меньше, чем написание книг, а денег платили значительно больше. Давненько я в клубе не появлялся. Так что сегодня там будет весьма интересно.

В предвкушении весёлого общения и философских бесед обо всём и ни о чём я умылся, вылил воду из наполнившегося за моё отсутствие ведра под раковиной, переодел порванные брюки и отправился в «Литерхом».

Находилось сие заведение во дворах возле метро «Новогиреево». То, что оно располагалось во дворах, весьма способствовало тишине и спокойствию наших встреч. Все лишние элементы отсеивались по пути в клуб, теряясь в однообразных домах. Первое посещение клуба всегда было по приглашению, а приглашения получали только хорошие знакомые или известные в литературных кругах личности. Даже меня Чиж пригласил сюда только через два года знакомства.

Итак, я подошёл к неприметному входу в клуб, который выглядел довольно-таки простенько и незатейливо: обычная железная дверь без всяких вывесок, звонков и даже глазков. Подле входа, как обычно, толпился народ. В зале курить воспрещалось, и все выходили наружу, отсюда постоянное столпотворение. Из толпы тут же выделилось несколько человек.

— Какие люди! Руно! Где пропадал? Без тебя тут Хаз совсем от рук отбился, некому его приструнить.

— Да, тут Чиж тебя уже искал, он вниз пошёл.

— Привет всем, — сказал я, пожимая руки. — Я проездом из Сибири. Вы разве не слышали, что меня сослали в ссылку?

— И за что же? — усмехнулся тот, что первым меня узнал.

— За антиобщественное поведение и разбитие носов в неположенном месте.

А вот и Хаз.

Хаз, он же Константин Валерьевич Головян, весьма своеобразная, я бы даже сказал, колоритная фигура. Весом под сотню кило, в совокупности с ростом метр восемьдесят пять и густой чёрной бородой он смотрится весьма угрожающе. Вы спросите, как же я тогда ему нос сломал? Может, это враньё? Нет, это не враньё, просто кое-какие детали люди, по своему обычному свойству забывать то, что им не интересно, упустили. Такие, например, как моё бессознательное тело, уносимое Чижом в укромный угол клуба. Я не забыл сказать, что он бывший кмс по боксу? Так что после моего знаменательного удара я моментом ушёл на скамейку запасных после первого же тычка справа (он назвал это тычком, по мне, так это был удар, да ещё какой). При этом у нас с Хазом была хорошая дружба, которая только усилилась после того нашумевшего происшествия. Мы оба в тот вечер немало выпили и на следующий день вместе смеялись над собой и рассказами очевидцев. Однако, веселья ради, мы на публике поддерживали видимость вражды.

— Здравствуй-здравствуй, друг прекрасный, — пропел я. — Как твоя паршивая жизнь?

— Да всё так же. Ты где шлялся? Мне как раз нужен переводчик… с японского.

— Шла бы ты, Пенелопа… — проворчал я.

— Ладно, иди-ка ты вниз пока, а я тебя потом выловлю, у меня дела тут кое-какие.

Как обычно, ходит по клубу и пугает бедных новичков. Сам помню, как он подходил ко мне в моё первое посещение и спрашивал своим громким басом: «Вы кто? Кто вас сюда привёл? Покажите пропуск». Кто есть кто, он знал прекрасно, да и пропусков никаких сроду не было, но надо же попугать новичков. Зачем? А просто так, ради интереса.

— Чао, — помахал я ему ручкой и отправился к входной двери, периодически пожимая руки и здороваясь.

Толкнув массивную дверь, я пропустил парочку незнакомых девушек и зашёл в прихожую. Тут стоял всё тот же пожилой охранник Вася. Вася тут стоял у прежних хозяев и достался клубу по наследству. Замечательный, бодрый старичок с весёлой улыбкой на усатой физиономии.

— Вечер добрый, сэр.

— С каких это пор ты стал называть меня сэром, Васёк? — удивился я.

— А, это ты. Ну, проходи, коль пришёл, — ухмыльнулся старичок.

— Вот по твоей врождённой приветливости я скучал всё это время, — радостно сообщил я ему и, помахав рукой очередной знакомой парочке, отправился вниз.

Внизу помещались более тихие залы. Там обычно проходили поэтические вечера и посиделки поэтов-писателей, которые любили спокойно обсудить свои или не свои произведения за чашечкой кофе или бокалом вина.

Клуб был выполнен в итальянском стиле и изобиловал соответственными текстурами на стенах и соответственным меню. Все столы, естественно, были исключительно круглыми. Сам я не видел, но говорят, что именно за такими столами итальянцы особенно любят есть свои спагетти.

Освещение было довольно скудным, но мне-то это не помеха, и я сразу заметил Чижа. Он сидел в гордом одиночестве за столиком в углу и что-то читал. Меня он, естественно, не заметил из-за мрака, царящего вокруг.

Я тихонько подкрался к нему сзади и, крикнув в ухо «Аллах Акбар!», схватил его за шею и начал трясти, старательно изображая Отелло.

— Хва-а-а-тит меня-а-а трясти-и-и… маньяк ты, понял? Я теперь всем расскажу, что ты маньяк и извращенец.

— А извращенец-то почему? — удивился я, садясь за стол напротив него.