Алекс Кош - Если бы я был вампиром

Сарказм вышел какой-то нарочитый. Я знаю, что должен был сказать совершенно другое. И не такими словами, но я — это я. Трудно перебороть себя. Очень трудно.

— Кошка поцарапала. — Улыбка мигом слетела с её губ. Даже румянец тут же пропал. — Дикая кошка.

— Что же это за кошка, которая синяки ставит? — подивился я.

— Вот такая кошка, — ответила Лида, давая понять, что тема закрыта. — А сам-то? Твой фонарь весь зал освещает.

Правильно, Виктор Михайлович. Так тебе и надо. Как ты, так и тебя.

— А ты чем тут занимаешься? — спросил я, намереваясь сменить тему.

Лида вопросительно посмотрела на Нестерова, и тот пожал плечами в ответ.

— Я тестирую маячки, — пояснила она нехотя.

— Это какие такие? — не понял я.

Лида вновь посмотрела на Нестерова, насколько я понял, спрашивая разрешения говорить. Тот опять пожал плечами.

— Вот такие, — она гордо продемонстрировала мне пустую руку.

Я, чтобы не выглядеть полным идиотом, присмотрелся повнимательней и действительно увидел что-то. Это что-то было размером с маленького муравья.

— Это маячок?! — невольно повысил голос я.

— Ага, — гордо ответила Лида и рассмеялась, увидев мою удивлённую донельзя физиономию.

— Во до чего технологии дошли, — восхитился я.

Нестеров и его мордовороты терпеливо ждали окончания нашей милой беседы.

Их терпения хватило ровно на одну минуту.

— Пошли уже. Потом, если вообще будет потом, пообщаетесь, — наконец сказал Нестеров, ко мне, однако, не приближаясь.

— Уже иду, — нехотя ответил я, понимая, впрочем, что если мы с Лидой и дальше беседовали бы в таком непонятном тоне, то ничего хорошего бы из этого всё равно не вышло.

Лида сказала мне что-то вроде «пока, до встречи» и сделала вид, будто очень занята. Но, хотя я не уверен, когда я уходил, она проводила меня слегка грустным взглядом.

Мы прошли насквозь компьютерный зал и зашагали дальше по длинному узкому коридору. Я здесь, кажется, уже когда-то был. Уж не в операционную ли меня ведут?

Помню тогда, когда меня чуть не препарировали, как лягушку, я пробегал по похожему коридору. Вот только кто мне точно скажет, сколько однотипных коридоров может быть в этом подземном бункере?

В общем, обстановочка в коридорчиках была премилая. А уж когда после короткой встречи с Лидой привели в кабинет Сергея Ивановича, я и вовсе обомлел. Назвать это кабинетом у меня язык бы не повернулся, если бы на двери не было чётко написано: «Кабинет Главного». Вот именно, с большой буквы.

За дверью оказалась самая обычная квартира. То есть там имелось штук пять комнат, кухня, небольшой бассейн. Всё было. Мне Нестеров сразу зачем-то экскурсию сделал. Удивить хотел? Меня уже ничем не удивишь. Но всё равно интересно.

— И где же Сергей Иванович? — спросил я, стараясь не выдать своего волнения. Скоро будет решаться моя судьба как-никак.

— Сейчас подойдёт, — ответил Нестеров, кивнув мне на одно из кресел.

Комнату, в которой мы находились, я бы назвал гостиной. Несколько кресел, коврик, телевизор. Даже стола нет. Какой же это кабинет-то?

Я сел в кресло и, чтобы скрыть нервозность, обхватил себя руками. Будто мне холодно. Да ведь меня и вправду трясло. Только вряд ли от страха или чего-то подобного. Просто я думал о девушках. Вернее о девушке, но всё-таки пытался думать о девушках. Их же много красивых, почему мне нравится именно она? Что в ней такого? Я ведь её даже и не знаю толком, только то, что она мне врала. Врала, чтобы втереться в доверие. И всё равно… что-то меня к ней тянет. Раньше вроде бы нормально было, а тут увидел её и где-то в душе будто плотину прорвало. Как захлестнуло меня… теперь вертит и крутит, и всё не отпускает. А перед глазами её лицо…

— А, пришли наконец-то, — раздался голос Сергея Ивановича. Оказывается, он уже пришёл и даже успел сесть в кресло напротив меня.

Сидят они с Нестеровым напротив меня, будто на допросе, а за спиной моей стоят те двое, что привезли меня сюда. А ведь и вправду сейчас мне допрос устроят. С пристрастием.

— Итак, начнём по порядку, — Сергей Иванович откинулся на спинку кресла. — Меня сейчас даже не интересует, как вы смогли обмануть все наши камеры, как сумели обездвижить три десятка наших работников и где вы были всю эту неделю. Меня сейчас интересует только одно, как вы связаны с ООВ?

— С чем? — не сразу среагировал я, потому что был слегка ошарашен перечислением якобы моих подвигов. И им даже не интересно, почему меня так запросто взяли или почему я спокойно хожу по улицам днём? Странно.

— С ООВ. Только не говорите, что не слышали, — грозно ударил своей лапищей по ручке кресла Нестеров. Ручка была мягкой, и должного эффекта явно не вышло.

Что-то знакомое. Точно что-то знакомое, но у меня и так в голове сейчас каша.

— Не скажу, — честно сказал я. — Я слышал, но вот где, не помню.

Нестеров чуть с кресла не упал, если такое вообще возможно.

— Да я тебе…

— Спокойно, — терпеливо осадил нервного профессора Главный. — Ты не нервничай, — он вновь повернулся ко мне, — ООВ — это Открытое Общество Ведьм. Не слыхал?

— Ах да, — вспомнил я записку под пирогом, но тут же замолк, поняв, что проболтался.

Хотя в чём я-то виноват? Я могу честно всё им рассказать. И как попал в милицию, и как потерял сознание в камере, и как очнулся сегодня утром в своей квартире, ничего не помня о прошедшей неделе. Всё по-честному? Ну, почти всё.

— Вспомнил, значит, — с непонятной интонацией произнёс Главный. — И что же?

Я пожал плечами.

— Я мог бы по порядку, но я коротко расскажу, потому что тут и рассказывать-то особо нечего.

— Давай, давай, — подбодрил Главный. — Сначала коротко, а там посмотрим.

Я кивнул, дескать как пожелаете.

— Я начну с того момента, как вы ушли от меня, — предупредил я и, не встретив возражений, продолжил: — Сразу после вашего ухода я собрался и пошёл в магазин. По пути меня остановил мен… милиционер, и в результате я оказался в КПЗ. — Нестеров с Главным как-то странно переглянулись. — Там у меня забрали мои вещи, деньги и оставили в гордом одиночестве. В камере мне отчего-то стало плохо, и я потерял сознание. Очнулся я сегодня утром дома. Ничего не помню, одет аккуратненько, на столе пирог яблочный, а под пирогом вот это.

Я достал из кармана записку.

Главный взял её, внимательно изучил и передал Нестерову. Тот неопределённо хмыкнул, и их внимание вновь обратилось на меня.

— И что, совсем ничего не помните? — уточнил Главный.

— Ничего, — подтвердил я.

— Плохо, — протянул Главный, а Нестеров задумчиво кивнул.

— И ведь самое обидное, что он не врёт, в общем-то, — протянул Нестеров. — Чего-то определённо не договаривает, но не врёт.

Это он откуда знает? Ой, я дурак-то! Они же не такие простые, как пытаются казаться. Камеры, говорили они, наблюдение. А я ничего не замечал. Небось и дома у меня камер полно. А я их при всём желании найти не смогу.