Дэн Абнетт - Двуглавый орел

Жалкие обломки «Ярости Пардуса» показались Ле Гуину вполне подходящим символом для всего этого катастрофического отступления — сильное, гордое животное доисторических времен погибло в неравной борьбе с неблагоприятным климатом и новыми, доселе неизвестными врагами, и теперь его останки, брошенные гнить в зыбучих песках, возможно, будут обнаружены лишь археологами грядущих эпох, которые с удивлением извлекут из земли его иссохшие кости.

Ле Гуин посмотрел на север, куда, вздымая облака пыли, уже проследовали машины, идущие в авангарде колонны. Измученные невыносимой жарой, люди, вода которым была так же необходима для движения, как горючее — машинам, брели, еле переставляя ноги, вслед за медленно ползущим транспортом. Некоторым удавалось вскочить на броню проезжающей мимо техники, где кто-то затем удобно устраивался на надгусеничных крыльях, а кто-то, принимая немыслимые позы, плотно прижимался к башенной обшивке. Даже нескольких километров пути не обходилось без помощи аварийных команд «Атласа», которые то чинили какой-нибудь вышедший из строя бронетранспортер, то выкапывали или вытягивали на буксире из вязкого песка какой-нибудь танк… Случай с «Яростью» был далеко не первым, и отступающие войска уже давно начали оставлять свою бронетехнику на обочине. От самых Ульев Тринити весь этот злосчастный путь был теперь отмечен покореженными каркасами боевых машин, вышедших из строя по дороге.

Вышедших или выведенных из строя. За все это время Архенеми ни дня не давал им возможности отступать без помех.

Клодас махнул флажком, дав сигнал проезжающему вездеходу остановиться, и тут же вся его команда выстроилась в живую цепь, готовая приступить к переносу с «Завоевателя» всего, что только можно было спасти.

— Не задерживайтесь слишком долго, — предупредил его Ле Гуин.

Он пошел обратно к своему собственному стальному коню, попутно отирая мокрый от испарины лоб, после чего его рука стала черной от налипающей пыли. Подходя к машине, Ле Гуин бросил взгляд в безжалостное к отступающим раскаленное небо пустыни. Откуда ждать следующей атаки? С воздуха? Или, как докладывали по воксу командиры идущих в арьергарде машин, сухопутные силы противника уже наступают им на пятки?

«Линия смерти» спокойно дожидалась своего командира. Взбираясь на нее, Ле Гуин не удержался и несколько раз дружески похлопал ее по бронированной обшивке, несмотря на то что перегретый на солнце металл больно обжигал ему ладони. «Линия» была штурмовым танком модели «Искоренитель» с ходовой частью того же типа, что и у «Завоевателя». Две ее башенные автоматические пушки могли накрыть своим скорострельным огнем поразительно обширную площадь. Хотя танк и был окрашен в бледно-красный цвет песка пустыни, тонкий слой краски под палящим солнцем постепенно истерся, и во многих местах появились пятна хромированного металла. Его имя красовалось на щите башни, а название дивизии — «Пардус», Восьмая бронетанковая, — было выбито над спонсонами, рядом с эмблемой имперского двуглавого орла.

Ле Гуин перелез через ящики с запасным снаряжением, крепко привязанные к заднему обтекателю, и привычным движением запрыгнул в один из башенных люков. Матредес, его стрелок, высунувшись из верхнего люка, давно уже поджидал его.

— Ну что? Едем?

— Едем.

Матредес прокричал что-то вниз Эмдину, водителю, и двигатель V12 тут же завелся. Машину качнуло вперед, загремели гусеницы, и танк вновь занял место в движущейся колонне бронетехники.

Ле Гуин не так давно стал командиром «Линии», и, хотя он всячески старался привыкнуть к ней, их отношения, пожалуй, не очень складывались. Большую часть своей карьеры Ле Гуин провел на истребителе танков типа «Разрушитель», называвшемся «Серый мститель». Тридцать четыре славные победы над вражескими танками удалось ему одержать с этой машиной, пока три года назад, в боях за священный древний мир Хагию, «Мститель» не попал под ураганный огонь противника. Ле Гуин наверняка сгорел бы вместе со своим стальным конем, если бы не самоотверженные действия некоего разведчика-пехотинца по имени Мколл, который, рискуя жизнью, вытащил его из горящей машины и которого Ле Гуин всегда вспоминал с большим уважением, хоть тот и лишил его почетной возможности умереть героем.

Вот когда после госпиталя он пришел в штаб полка, его и назначили командиром этой консервной банки. Он, естественно, хотел получить другой «Разрушитель», поскольку весь его боевой опыт и навыки были связаны с этой машиной, но ни одного свободного в то время не нашлось. Только в редких случаях знатока столь древнего вооружения вынуждали сменить военную специальность или перейти на совершенно новый для него вид боевой техники. Обычно предлагали какую-нибудь модернизированную старую громадину со второсортными подшипниками, расточенными двигателями и довольно бесполезной артиллерией, годной разве что для устройства фейерверков. Где уж тут найтись высокотехнологичной сдвоенной лазерной пушке!

Так, скрыв разочарование, Ле Гуину пришлось стать командиром экипажа штурмового танка и вместе со своим новым железным конем принять участие в злосчастной Энозианской кампании Хьюмела.

«Линия» мчалась вперед. Принимая во внимание нынешнее положение вещей, воспоминания о былых терзаниях казались по меньшей мере смехотворными. Ле Гуин не мог не улыбнуться при мысли об этом. Подумаешь, назначили не на тот танк! Как только не стыдно было переживать из-за этого! Если бы это было наихудшим из того, с чем ему еще придется теперь столкнуться!

На данный момент вопрос был лишь в том, кто первый их уничтожит — раскаленная пустыня или злобный враг.

Несмотря на плотную теплоизоляцию в кабинах экипажа, внутри «Искоренителя» было жарко как в печке. Ле Гуин побоялся использовать кондиционер, решив экономить каждую каплю горючего. Матредес при свете красной электрической лампочки над головой внимательно изучал карты и говорил ему что-то. Ле Гуин уже надел наушники и теперь включил канал внутренней связи.

— Не расслышал, повтори еще раз.

— Еще сорок километров — и мы выходим на гористую местность… карстовую равнину. С нее начинается ущелье.

Ле Гуин кивнул. Ущелье и горный хребет по ту ее сторону представляли собой два других труднейших препятствия на пути колонны, которые необходимо преодолеть, чтобы оказаться в безопасности. Переход через пустыню был еще только началом. Но этот локальный успех все же оставлял им некоторую надежду. Сейчас должны были уже показаться какие-то замет ные ориентиры, местоположение которых можно было бы затем сверить по карте.

Ле Гуин распахнул люк и, взяв протянутый ему Матредесом электроскоп, высунулся из танка, готовясь осмотреть новый открывающийся горизонт.